уж после того, как Веро получила львиную долю состояния Амстелов, он и вовсе к ней охладел.

Вполне вероятно, что такое отношение стало результатом настойчивости Эдварда, мечтавшего, чтобы его сын женился на кузине и таким образом сохранил состояние Амстелов неделимым. Насколько ей было известно, сам Фернанд возражал против этого.

Веро подозревала, что именно ее увлечение кузеном и стало одной из причин, по которым герцог составил завещание именно так. Девушка лишь не была уверена в целях, которые преследовал её дед. Вполне возможно, он рассчитывал именно на то, что завещание вызовет у Берти лишь протест и раздражение.

Стук в дверь вывел ее из задумчивости. Аннет заглянула в кабинет.

– Прошу прощения, но в приемной стоит Илона Амстел.

Она не договорила, посетительница уже возникла на пороге, мягко отстранив верного секретаря.

– Спасибо, дорогая, а теперь я войду.

– Мама? – Веро встала и подошла к ней, чтобы запечатлеть поцелуй на щеке. – Интересно. Кто позвонил тебе? Эдвард?

– Не угадала, дорогая, это была Тереза. – Илона разгладила невидимую складку на бирюзовом шелке платья и поморщилась, будто вспомнила о таракане. – Мне полчаса пришлось выслушивать ее речи о том, как она радеет за честь рода Амстелов… И что тебе просто необходимо срочно выйти замуж, пока еще найдется мужчина, который готов сделать это. Наверняка речь шла о Винсенте. Я не стала выслушивать ее до конца.

Веро усмехнулась, в красках представив себе холодную учтивость, которой так славилась ее мать.

– Надеюсь, вы не поссорились? – чересчур участливо осведомилась она.

– Поссорились? Фи, дорогая, благородные дамы не ссорятся. Они лишь…

– Обмениваются мнением, – со смехом подхватила Вероника. – И почему-то это мнение всегда касается меня.

– Ты – весьма приметная личность. К тому же Тереза до сих пор не может тебе простить завещание Фернанда. Она считает, что ты подговорила его.

– Кого? Деда? Вот это новость!

– Да, именно поэтому он и оставил практически все тебе, а не Берти.

– А она не забыла, что дед никогда не жаловал ни ее саму, ни ее сына, считая его слишком избалованным матерью-наседкой?

– По всей видимости, она забыла. – Илона с улыбкой посмотрела на дочь. – Ты же помнишь, как мой отец просто боготворил тебя. Кто бы что ни говорил, ты – его копия. Тот же надменный тон и презрение к окружающим.

– Пообедаем вместе? – Веро постаралась сменить тему так, чтобы ее голос звучал беззаботно.

– Только если ты не поведешь меня снова в ту восхитительную кондитерскую с воздушными эклерами, они плохо отражаются на моей фигуре… – Илона грустно улыбнулась. – Да, дорогая, годы берут свое, как это ни печально…

Последние слова она говорила, уже выходя за дочерью в холл. Они поднялись на лифте на последний этаж здания, где находился видовой ресторан.

При виде Веро метрдотель расплылся в улыбке и проводил женщин за один из лучших столиков, стоявших у полностью стеклянной стены, за которой открывался головокружительный вид на столицу.

– Я угощаю? – предложила дочь, мать кивнула, и они обе сделали заказ.

– Слышала, тебя отстранили от дела Иво? – Илона пригубила воду, налитую в бокалы официантом, и махнула рукой кому-то из знакомых.

– Угу. – Веро с интересом взглянула в сторону пожилой пары, помахавшей в ответ. – Дерек фон Эйсен постарался.

– И правильно сделал, – кивнула Илона.

– Мама! – гневно вскрикнула девушка. – И ты тоже? С каких это пор?..

– С самого начала. Как ты помнишь, я всегда была против того, чтобы ты занималась уголовными делами.

– О, тогда тебе стоит подружиться с Дереком!

– С Дереком? Мы говорим о Дереке фон Эйсене? – Илона лукаво посмотрела на дочь. – Так все-таки Тереза была права? У тебя роман?

– Господи, что за старомодные слова! «Роман»! Ты еще скажи – «нежная привязанность»!

Ее мать покачала головой:

– Не скажу, хотя во времена моей молодости говорили именно так. Я видела его лишь мельком. Какой он?

– Кто?

– Дерек. Он похож на своего деда Ричарда? Фернанд в свое время говорил, что парень далеко пойдет.

– Откуда я знаю? Деду наверняка было виднее, – буркнула Веро, раздумывая, стоит ли рассказывать матери о том, что узнала вчера. – И вообще, мама, у меня нет никакого романа с фон Эйсеном! Он в шутку вызвал меня повесткой для дачи показаний по делу Грега, потом в качестве извинения угостил ужином и проводил до дома. А Берти поднял шумиху.

Телефон Веро тренькнул, извещая о сообщении, она посмотрела на экран. Клиент просил перенести встречу на конец недели. Она бросила виноватый взгляд на мать, коротко ответила и вновь перевернула телефон экраном вниз.

– А эти розы в приемной? – продолжала Илона. – Не от него?

Девушка покачала головой, все еще думая о переносе.

– Нет, он прислал фрезии…

Она прикусила язык, но было уже поздно. Её собеседница с веселым изумлением приподняла брови:

– Это те самые, которые стоят у тебя на столе в кабинете?

– Да… – Веро уже сто раз пожалела о своей несдержанности.

– Судя по тому, что твой кавалер родился в конце позапрошлого столетия… Ты хоть знаешь, что означает этот букет?

Мать снисходительно посмотрела на дочь.

– Благодарность за приятный вечер? – рискнула предположить та, но Илона покачала головой.

– Желтые фрезии на языке цветов означают, что даритель восхищается не только внешностью, но и умом… а еще именно у драконов… впрочем, это устарело, и тебе знать не обязательно. О, вот и мой салат! – Илона улыбнулась официанту, ставящему перед ней тарелку. – Ты говорила, здесь отменная кухня?

Веро пристально смотрела на нее, но мать сделала вид, что увлечена едой. Вздохнув, девушка последовала ее примеру. Дальнейший обед прошел в отвлеченных разговорах о Шарле, уехавшем в командировку, погоде и ужасающей жаре.

Распрощавшись и вернувшись в кабинет, Веро первым делом проверила в интернете, что все-таки означают цветы, стоящие в вазе у нее на столе. Ответ слегка потряс. Она несколько раз перечитала абзац, словно боясь, что неверно истолковала слова. Нет, сомнений быть не могло: согласно этикету древних, желтые фрезии означали огонь души или желание кавалера завоевать сердце своей дамы.

– Замечательно, – фыркнула девушка, закрывая поисковик.

Оставалась надежда, что Дерек просто выбрал понравившиеся ему цветы без всякого умысла, но она была очень слабой, ведь до сих пор он ни разу не сделал ничего просто так.

Взглянув на часы и с ужасом поняв, что она уже битых полчаса размышляет о значении цветов, Веро решительно переставила вазу с букетом на подоконник, а сама пододвинула к себе очередную папку. Эта была та часть работы, которая никогда не попадала на страницы глянцевых журналов и в новостные выпуски телеканалов.

Разводы обычных людей, чьим самым ценным имуществом считалась небольшая квартира, купленная в