Когда он закончил петь, весь зал взорвался бурными аплодисментами. Мы тоже сидели и аплодировали нашему другу: он действительно заслуживал эту похвалу. Я впечатлительно улыбалась ему, а он, не выражая никаких эмоций, отдал микрофон Аннет и скрылся за кулисами, чтобы поклонницы не растерзали его. Мы оставались на своих местах, слушали выступление Аннет, лакомились трактирными блюдами и разговаривали. Я рассказывала Аза-лоро о своём прошлом во всех подробностях, потому что я хотела поделиться с ней всем-всем. Меня переполняло чувство озадаченности: я обязана была посвятить свою спутницу во все свои тайны, мелкие секретики, в своё далёкое туманное прошлое. Теперь я понимала, что Аза-лоро стала мне дорога не из-за своей важности для народа Алифии, она важна мне, как самый лучший друг, как сестра, как Рэн… Неожиданно накатила тоска. Как же она там? Думает ли она обо мне, вспоминает ли о своей подруге? Я так давно не видела её. Прошло всего два года с нашего расставания, а такое чувство, будто целая вечность. Интересно, изменилась ли она?

— Кана, — мои мысли прервал тонкий голосок Аза-лоро, — всё хорошо? Ты резко поменялась в лице.

— Всё хорошо! — пыталась я отвлечься от этой темы.

— Что случилось? О чём ты подумала? — не унималась она.

— Просто… я скучаю по Рэн, по своему дому, по генералу Ферретиату и его фуражке, которую он надевал мне на голову с гордым видом, по его жене и дочери, по Ламиату, его безмятежной и ласковой улыбке, по его тёплым объятиям, — Аза-лоро была весьма удивлена, а я чуть не расплакалась.

— Кана, милая, — она придвинулась ко мне и приобняла за плечи, — я понимаю тебя, но когда всё закончится, ты обязательно увидишь их всех. Всё встанет на свои места. Я знаю, ты сильная, — она молчала, заглядывая мне в глаза, а я успокаивалась, глядя на драгоценный свет, искрящийся из очей своей подруги. — Воспоминая — это хорошо, это очень прекрасно, но иногда и очень больно, — я прислушалась к Аза-лоро и крепко обняла её, втягивая аромат её волос. Они пахли орхидеей и ванилью. — Давай пойдём домой? — предложила она. — Ты ляжешь спать, отдохнёшь, а завтра будешь тренироваться с Фириллом, — я ничего не ответила, а лишь только кивнула и встала из-за стола.

Мы спокойно вернулись домой, легли спать, а мой Цунэ, потоптавшись на кровати, улёгся ко мне в ноги, положив голову на бедро. Я поглаживала лиса по макушке и ушам, а он умилительно урчал в ответ, убаюкивая меня и засыпая сам.

* * *

Утром я проснулась от резкого, громкого звука в ушах. Я испуганно подскочила, как и мой лис, спящий в ногах. Мы смотрели на Фирилла, который стоял напротив моей кровати совершенно равнодушно, однако мышцы его лица были напряжены. В руках он держал гудок, с помощью которого я была успешно оторвана от своего сна. Удивление на моём лице сменились на возмущение. Цунэ начал приглушённо рычать, но я старалась успокоить его, поглаживая по макушке. Фирилл никак не дёрнулся, не сменил своё положение, а только смотрел мне в глаза, выжидая чего-то.

― Ну и чего ты припёрся в мою комнату!? — не выдержала я и начала сразу с крика.

— Ты сама просила о тренировке, а ждать я тебя не собираюсь, — совсем спокойно проговорил Фирилл и вышел прочь из комнаты.

— Это не значит, что ты можешь спокойно вламываться в мою комнату и таим образом будить меня! — крикнула я ему вслед, но не услышала никакого ответа. Я вздохнула, перевела дух, потрепала лиса за уши и опять проговорила. — Вот же ненормальный!

Через пару минут я уже была на первом этаже, одетая в свою тренировочную, лёгкую форму: серая майка, брюки-афгани цвета хаки и лёгкие берцы. В прихожей меня ждал Фирилл.

— Надеюсь, ты не собираешься завтракать? — усмехнулся он.

— Конечно же, нет, — закатила я глаза. — Перед тренировками никогда не ем, иначе будет тяжело. И кстати, Цунэ я возьму с собой.

— Не советую, — коротко бросил мой новый наставник. Я удивлённо покосилась на него. — Он будет защищать тебя. Аннет отведёт его в лагерь для боевых животных, там его натренируют немного. Потом мы его заберём — я согласно кивнула.

Через десять минут мы добрались до ближайшей тренировочной арены, которая пустовала. Фирилл скинул с себя плащ и встал напротив, устремив глаза на моё лицо. Я почувствовала, что он заглядывает в мою душу, в мой разум. Я начала часто-часто моргать и мотать головой.

— Сопротивляйся, Кана! — крикнул Фирилл. Но я почувствовала, как мой разум затуманивается, а затем серая пелена начала застилать всё вокруг. Из тумана вокруг меня выскочил Фирилл с горящими кинжалами. Я не успела ничего сделать, только отступила назад, споткнулась о камень и начала падать. Положение ухудшалось тем, что на меня сверху напал мой учитель. Сквозь туман я успела разглядеть только кроваво-красные глаза. Теперь Фирилл сидел на мне сверху, приставив свой кинжал к моему горлу.

— Так не пойдёт, ты не собрана! — прорычал он, убирая кинжал.

— Так не честно! Я даже не успела приготовиться к бою! — возмущённо оправдывалась я.

— Знаешь, твой враг не будет ждать, пока ты приготовишься!

— И что ты хотел мне показать? Как вообще получился этот туман?

— Я затуманил сначала твой разум, влез в него, создал иллюзию. Кстати, Ламиат в твоих мыслях достаточно сильный воин. Ты влюблена в него, не так ли? — подмигнул Фирилл.

— Что!? — я была предельно возмущена. — Да как ты вообще посмел это сделать?

— Ты можешь так же, однако если ты не будешь собрана, то я не смогу тебе ничем помочь. Так что соберись, солдат! — прикрикнул Фирилл с серьёзным выражением лица.

— Ты сейчас говоришь так, будто я солдат какой-то элитной армии, — закатила я глаза.

— Тридцать отжиманий! — скомандовал он.

— Что!? — негодовала я.

— Принять упор лёжа! — я поспешно выполнила его приказ. Становилось уже как-то не смешно. — Грудью касайся земли! Раз, два, три… — я действительно почувствовала себя солдатом. И так он гонял меня пару часов: отжимания, прыжки, перекаты, броски, бег, подъём по стене и так далее. Я изрядно вымоталась. Затем он предложил мне немного отдохнуть и заглянуть внутрь себя, найти свою силу в душе.

— Ты не должна поддаваться своим страхам, страстям, своим желаниям. Выкинь из головы всё, что тебя заботит. Теперь есть только ты и твой противник, — тихо, но твёрдо говорил Фирилл. — Пойми, путь воина — это долгий, усердный и тяжёлый труд, требующий полной отдачи. Иногда тебе придётся жертвовать не только собой, а ещё и другими людьми.

— А без этого никак? — задала я вопрос.

— Без жертв не обходится, — отрезал он, — никогда. Мы все испытываем потери.

— Но если что-то теряешь, обязательно потом приобретаешь что-то новое?

— Верно. Это опыт.

— А можно, чтобы в моей жизни что-то произошло для счастья, а не для опыта? — цинично отозвалась я.

— Кана, если ты не готова к серьёзным потерям, то тебе лучше сейчас сойти с этого пути.