– В местах, откуда я родом, без этого ты не можешь считаться джигитом. Заодно покажешь остров. Все говорят, что у вас тут очень красиво.

– Это так. Оседлайте нам две лошади и соберите бутерброды, – приказал Никита старшине, который вместе с дежурным нарядом принимал грузы.

Отъехали от заставы на пять километров и спешились возле небольшого живописного озерца.

– Красивое место, – огляделся майор. – Смотрю, и дрова собраны.

– Разжечь костер? – предложил Белов, принимая поводья.

– Да! Нам многое нужно обсудить.

Никита быстро разжег костер и подвесил над огнем котелок с водой для чая. Майор умылся водой из озера и сел на бревно возле костра.

– Как хорошо здесь! – Майор сделал глоток чая из жестяной кружки. – Как давно я не был в отпуске!

– Угощайтесь, товарищ майор.

– Пока мы наедине, просто Владимир Харитонович.

Никита передал ему хлеб с салом.

– К сожалению, отдыхать некогда. Работать надо. Новая война не за горами, а стоящих кадров почти не осталось.

– Простите, Владимир Харитонович, а какую службу вы сейчас представляете?

– Я возглавляю Школу особого назначения НКВД (ШОН). Сейчас решаю, подходишь ты нам или нет. – Майор закашлялся, и Никита решил сделать ему диагностику.

– Про твои дела на войне знаю, но многое не сходится. Советую отвечать правдиво. Информация будет перепроверяться.

– Ладно. Мне нечего скрывать. – По спине у Никиты побежали мурашки.

– Вот и хорошо. В отчетах о твоих операциях говорится, что ты как бы заранее предвидел, где находится противник и его количество. Подчиненные даже стали называть тебя шаманом.

– Да. Было такое. Я могу ощущать живых людей в километре от себя, – приуменьшил свои способности Никита.

– Интересная способность. Еще пишут, что ты обладаешь гипнозом. Это, конечно, не уникальная способность, но интересно, как ты ее развил? – вопросительно посмотрел на Никиту майор.

– Когда мы жили в Средней Азии, мама часто брала меня на работу. Она принимала много родов, которые зачастую проходили сложно. Чтобы уменьшить боль у пациентов, она использовала гипноз. Я часто наблюдал, как она использует часы на цепочке, которыми вводила клиентов в транс. Помощником у нее работал китайский лекарь. Он лечил людей с помощью тибетской медицины.

– Доктор Люй Бяо. В середине 30-х вернулся к себе домой в Гонконг, – вспомнил майор. – Твоя мама некоторое время сотрудничала с институтом мозга Владимира Бехтерева. А как у тебя это стало получаться?

– После травмы во мне что-то изменилось, – задумался Никита. И ведь правду сказал. – Когда я о чем-то просил, люди охотнее стали идти мне навстречу.

– В чем это проявлялось? – докапывался майор.

– Тут главное в себя поверить. Я помнил, как доктор Люй Бао давал приказ пациенту и тот мгновенно засыпал. На фронте мне довелось потренироваться на финских солдатах. Сначала они сопротивлялись, а затем я научился мгновенно усыплять сразу несколько человек, только это требовало большого расхода сил.

– Это уже интересно. Еще что-нибудь?

– Когда я допрашивал их, то вводил в гипноз, и они отвечали на все вопросы.

– А людьми управлять не пробовал? – спросил майор, о чем-то задумавшись.

– В смысле?

– Ну, например, приказываешь вражескому офицеру, чтобы он вынес документы из своего штаба.

– Не пробовал, – задумался Никита.

– Попробуешь! Не важно. Главное, у тебя есть ценные способности для следователя и разведчика. И вовремя проявились. Не ошибся я в тебе, Белов. Будем думать, где искать специалистов, чтобы развить твои таланты. Раньше у нас всем таким мистическим занимались Глеб Бокий и Александр Барченко, – задумчиво проговорил он, о чем-то вспоминая. – Барченко в начале 20-х годов возглавлял экспедицию в центр Кольского полуострова в поисках Гипербореи и изучения такого явления как «меряченье».

Никита вопросительно посмотрел на него.

– Насчет Гипербореи ничего не знаю, хотя Барченко утверждал, что нашел ее. А меряченье – это что-то вроде массового гипноза. Потом он с Владимиром Бехтеревым несколько лет изучал явления гипноза и телепатии. У них были большие успехи. Руководство ОГПУ считало, что разработки, связанные с телепатическими волнами, имеют большое оборонное значение, и это оружие может стать решающим в великой битве пролетариата за завоевание планеты.

– А что с ним стало? – спросил Никита, догадываясь.

– Расстреляли. – Майор наколол на палочку бутерброд с салом и стал коптить его на угольках.

– За что? – Никите все меньше хотелось уезжать с этого милого островка в страшную Москву, где бушуют такие страсти.

– Они с Бокием организовали тайную организацию – «Единое Трудовое Братство». Хотя это не главное. Глеб Бокий возглавлял спецотдел НКВД, сейчас он называется 9-й отдел ГУГБ НКВД СССР. В его задачи входили сбор компрометирующей информации на руководство партии. Ежов арестовал Бокия без ордера. Требовал все материалы передать ему. Бокий отказался, упертым был человеком. А знаешь! – вскрикнул он. – Кто-то из их отдела должен был выжить. Если они живы, надо будет перевести их из лагеря к нам, – сделал отметку в блокноте майор. – А еще что-нибудь умеешь?

– Что, например? – осторожно уточнил Никита.

– Не знаю. Вот, к примеру, у нас в библиотеке ШОНа остались работы Барченко «Передача мыслей на расстоянии», «Опыты с мозговыми лучами», «Гипноз животных».

Никита задумался. Раскрывать НКВД все свои способности он не собирался.

– Ладно, потом разберемся.

– Скажите, товарищ майор, а можно я останусь на острове, в пограничных войсках? А в Москву поедет кто-то более достойный? – затаив дыхание, спросил Никита.

– Нельзя! – жестко ответил майор. – Ты думаешь, для чего я с тобой так откровенен. Скоро ты попадешь в нашу систему. Ты, собственно, уже в нее попал. Пограничные войска всегда были под контролем НКВД. Так останется и дальше. Нам важно, чтобы молодые большевики учли наши ошибки и больше их не повторяли. Ты уже вступил в партию?

– Еще нет. Собираюсь, – быстро ответил Никита.

– Собирается он! Не затягивай! Ладно, слушай, раз уж у нас пошел доверительный разговор. После Гражданской войны полностью изменилась внешнеполитическая обстановка и положение внутри страны. Европейские государства активно включились в разведывательно-подрывную работу против советской власти. В эту работу подключились тысячи белоэмигрантов, которые поднимали восстания по всей стране. Накал борьбы был крайне ожесточенным. Кто, по-твоему, должен был сражаться с внешними и внутренними врагами?

– Ну, так!

– Правильно. Кадровые сотрудники органов безопасности. В гражданскую с этим проблем не было. Брали в ВЧК всех желающих. Главное – правильное происхождение из рабочих и крестьян. Ну и желательно быть коммунистом. А вот после ее окончания процедура усложнилась. Профессиональные революционеры и коммунисты со стажем ушли работать в советские и партийные учреждения. Кадровая политика поменялась. Поставь еще чаю.