если бы такое стряслось с какой-нибудь другой компанией, мы всей душой болели бы за эту женщину, нооооооооо: – Она подала на «ХочуВотЭто» в суд и обвиняет нас в расизме.

У Билла упало сердце. Странно – еще год назад, когда на кону стояло так много, он бы просто посмеялся, а теперь, когда дела компании его не касаются, ему не до смеха.

– Это кто-то из сотрудников?

– Нет-нет, ни в коем случае, – заверил Зак. – Просто клиент. Дело не в дискриминации при найме. Она считает само приложение расистским.

Билл немедленно начал вспоминать всех цветных сотрудников – программистов, художников, офис-менеджеров, стажеров. Разве кто-нибудь из них говорил нечто подобное? Никто. А их было много. Действительно много. Или все-таки недостаточно? А сколько достаточно? И даже если у кого-нибудь действительно случилась проблема с приложением, могли ли они обратиться к Биллу? Стали бы они обращаться? Выслушал бы он их? Он вообще их слушал?

Питтипэт заметила, что Билла бросило в пот.

– Черт, – только и сказал он.

Зак удивился, но продолжил:

– В общем, несколько недель назад эта дама скачала «ХочуВотЭто» и почему-то стала снимать, как она им пользуется. Скорее всего, снимал ее сын. Так вот, открывает она приложение…

– О господи, – произнес Билл, поскольку догадался, что будет дальше.

– …и первое, что попадается ей на глаза, первое, что «ХочуВотЭто» рекомендует этой афроамериканской даме, – жареная курица.

Питтипэт рассмеялась, но тут же осеклась.

– Ты серьезно?

– Слушай дальше, – ответил Зак, тоже начиная смеяться. – Она свайпает влево, и следующее, что предлагает программа, – билет на баскетбольный матч.

– О нет! – шутливо воскликнула Питтипэт. Билл молчал.

– Она снова свайпает влево, а дальше… поверить не могу, что такое возможно… она видит набор для измерения сахара в крови.

– Бог ты мой! – ахнула Питтипэт. – Кто может такое захотеть?

– Это часть нашей филантропической инициативы, – пояснил Билл. – Идея в том, чтобы каждое пятидесятое или сотое «ВотЭто» было что-нибудь полезное: презервативы, витамины, ссылка на сайт «Среда обитания для человечества»[29]. Зак, это плохо.

– Ну не знаю. Ролик уже пару недель висит на ютьюбе, а просмотров у него не так много.

– Стесняюсь спросить, – вмешалась Питтипэт, – «ХочуВотЭто» действительно грешит расизмом? Программа знала, что женщина – черная, и исходя из этого выдавала рекомендации?

– Нет, – запальчиво ответил Билл. – В том-то и смысл «ХочуВотЭто». У нас нет никаких алгоритмов. Мы не хотим знать, кто ты, ведь в противном случае начинаем предлагать именно то, что ты хочешь, а идея совершенно в другом. Идея в том, чтобы предложить то, чего ты пока еще не хочешь, а для этого мы не должны знать, кто ты. Подобная аномалия рано или поздно должна была произойти. В принципе, она могла случиться в любой момент.

– Вот именно, в абсолютно любой момент. – Зак глотнул из бокала. – Впрочем, мы можем заплатить небольшую сумму отступных и разойтись миром. Однако ситуация показалась мне забавной.

– Ты что, шутишь? – Билл явно разозлился. – Нет здесь ничего забавного.

Все притихли. Питтипэт и Маша принялись изучать меню; обе понимали, что это разговор Зака и Билла: Зака, который пытается мирно поужинать со своим чудаковатым бывшим партнером, и Билла, которому почему-то кажется, что весь мир вот-вот рухнет в тартарары.

– Не понимаю, чего ты так беспокоишься, – невозмутимо ответил Зак. – История с судом на тебе никак не скажется. Не ты несешь ответственность за минимизацию ущерба для компании. У тебя все в порядке, Билл. Ты свободен. – Последнее слово, «свободен», вызывало гораздо больше эмоций, чем сама размолвка. Зак привязан к «ХочуВотЭто», а Билл забрал деньги и ушел. Зак хотел, чтобы Билл вернулся, а Билл хотел оставить все как есть. Питтипэт и Маша устало улыбнулись друг другу, как солдаты в окопах, не желающие воевать. Однако Билл не заглотил наживку. Он попал в колею, не видимую никому, кроме него.

– Ничего не в порядке. Дело в страдании. Женщине нанесли моральный ущерб, и даже если причина не в моем детище, ее страдания от этого не менее реальны. Я не могу оставаться в стороне.

– Почему? – недоуменно спросил Зак.

– Как мы можем быть счастливы, если в мире столько зла? Бедняжку оскорбила машина, купленная ею в надежде обрести мудрость, и так называемая мудрость, которую она получила, причинила боль.

– Это просто приложение, чувак, – сказал Зак. – Программа, которая находится на компьютере. Ее оскорбил компьютер.

– Нет! Не компьютер, не компьютер, – рявкнул Билл. Подошедшая официантка сочла за лучшее убраться восвояси. Билл и сам понимал, что горячится, но не мог и не хотел сдерживаться. – Оскорбил не компьютер, а пятьсот лет угнетения, и вся эта боль вырвалась наружу в тот момент, когда компьютер сказал: «Наверное, вы любите жареную курицу». Вот в чем дело, Зак! Мы в ответе за страдания женщины.

– Я тут ни при чем, – спокойно ответил Зак. – И ты тоже. Никто не виноват.

– Вопрос не в том, кто виноват, а в том, кто несет ответственность. И да, мы все ответственны. Сидим тут, в дорогом ресторане, в здании, которое, возможно, когда-то было потогонной фабрикой, и для нас это ничего не значит, потому что нам наплевать на страдания других. Мы делаем вид, будто прошлое нас не касается, но это не прошлое, а настоящее – и оно прямо здесь, в телефоне этой женщины. – Билл заметил, что на него смотрят, и глотнул воды. – Извините.

Некоторое время все молчали. Наконец Питтипэт произнесла:

– Билл записался на курс по буддизму.

– Правда? – спросила Маша.

– Да. Новое увлечение.

Произнеся эти слова, Питтипэт поняла, что ей хочется наказать Билла за горячность. Она приготовилась к ссоре, но когда он взглянул на нее, в его глазах отражался не гнев, а паника.

Маша взяла Зака за руку под столом, как бы говоря: «Все в порядке, я тебя люблю».

Билл выпил воды и, немного успокоившись, поведал Заку и Маше, что это за курс и чем он хорош. Вскоре официантка принесла закуски. Разговор о судебном деле отошел в прошлое, где не мог никого потревожить.

Когда Билл и Питтипэт вызвали такси, Зак наконец решился заговорить о том, ради чего он и затеял ужин.

– Фортинбас, – произнес он. Билл сразу понял, о чем речь. – Они подбивают клинья.

– Правда?

– Хотят приобрести контрольный пакет. Такой расклад выгоден для всех, по крайней мере, для нас. Правда, это означает, что они проведут реорганизацию.

Билл покачал головой и вздохнул.

– Зак, – сказал он, но без запала. Он много раз репетировал этот разговор, а теперь, когда дошло до дела, у него уже не оставалось сил.

– Мы – бренд, Билл. Ты и я. Мы с тобой идем в комплекте.

– Я тебе не нужен.

– Нет, нужен.