– Давай, Фёдор Кузьмич, давай греби. В монастыре нас игумен Агафангел и обогреет, и напоит, и накормит. Ты не представляешь, какую мы ему радость везём!

– Что вы там видели, Ваше Величество?

– Видел! Много чего видел! Представляешь, под водой действительно вход. Вход в подводный грот. И там светло! Свет проникает в грот через скальные трещины в двух местах. Грот небольшой. Но там, на базальтовом полу свалены полуистлевшие ковры, золотые кубки, потиры и другая церковная утварь. Стоят сундуки, но в них я заглядывать не стал. Видимо, наследие из Византии, а не от греков.

– Почему из Византии? – поинтересовался казак.

– Потому что там много прекрасных икон в золотых окладах, – пояснил Государь. – У греков таких не было. Тем более у аланов. К тому же, меня поразила одна икона, явно не православного толка. Там изображён святой с пёсьей головой! Такого не может быть!

– Почему не может быть, Государь? – усмехнулся Фёдор Кузьмич. – Это икона Святого Христофора. Я давно о ней слышал. В нашей станице, которая считается столицей Донского казачества, об этом любят посудачить бабушки длинными зимними вечерами.

– Я тоже слышал, – признался император. – Моя бабушка, Екатерина Великая, ещё в детстве рассказывала мне об этом, но я не верил. Списывал всё в раздел бабушкиных сказок. Оказывается бабушкины сказки во всех слоях общества – не такой уж большой вымысел.

– Истинно так, – царский камергер тряхнул головой. – Нам сей час быстрее надо добраться до монастырской кельи. Я разотру вас, укутаю в тёплую простыню, и вы сможете поделиться своими соображениями с архимандритом Агафангелом.

– Отнюдь не против, – согласился император.

Обратный путь занял довольно небольшое время, но уже на лестнице при подъёме в монастырь, Александра прохватил жуткий озноб. А когда оба кладоискателя ввалились в отведённое на их нужды жильё, царские зубы выбивали чечётку такого звучания, что позавидовать мог бы любой профессиональный музыкант.

Вилена недоверчиво покосилась на своего спутника. То, что ей рассказал Давид о закупоренной комнате в подвале Дома Чертковых, было, на первый взгляд, находкой, вызывающей любопытство. Только почему Давид сразу ничего не сказал об увиденных сундуках? Ведь нынешняя хозяйка Дома добровольно показала им подвал, даже высказала свои соображения по поводу подземной Москвы. Неужели Ляля не помогла бы им обследовать запечатанную комнату?

– Лариса Степановна в этом особняке выполняет какую-то свою обязанность, – будто отвечая на незаданный вопрос, поразмыслил вслух Давид. – Конечно, мы должны быть благодарны ей за неожиданный экскурс. Знаешь, мне кажется, вовсе не Николай Сергеевич Чертков назначил её в администраторы.

– Действительно, – подхватила Бусинка. – Графа самого не пускали в собственный дом! Дескать, ваши предки давно подарили всё государству!

– Вот-вот, – согласился Давид. – Только хозяева у этого дома появляются не имеющие ничего общего с Россией. Кто мешает реставрировать здание сейчас? Граф готов был выделить средства! Одно время – Лариса Степановна подтвердила – в Доме Чертковых хотели устроить учебное заведение. Но почему ничего не устроили? Мне кажется, продолжается соблюдение большевистских заповедей – экспроприация, а попросту воровство.

– Даже если это так, ты всё равно ничего никому не докажешь, – пожала плечами Вилена. – Только заработаешь ещё с десяток врагов на свою голову. Оно тебе надо?

– А кому надо?! – взъерепенился Давид. – Кому надо молчать, когда родину твою продают с молотка и объявляют, что всё происходит на законных основаниях? Я молчать не собираюсь! Я русский!

– Хорошо, хорошо, – Вилена даже остановилась, повернула Давида лицом к себе и погладила по голове. – Хорошо. Успокойся. Если хочешь, мы сейчас выйдем на клумбу, где когда-то стоял памятник Дзержинскому, и начнём орать о Кремлёвских лиходеях, о депутатах, продавшихся американским архантропам. Можно ещё вспомнить про одностороннее разоружение, навязанное нам той же Америкой. Как думаешь, долго мы орать будем?

– Да не собираюсь я ничего орать, – досадливо отмахнулся Давид. – Надо дело делать, ибо сказано Иисусом Христом: судите Меня по делам Моим.

– Согласна, – кивнула Вилена. – Только объясни сначала, в чём ты видишь суть дела? И что реально мы с тобой сейчас сможем сделать?

– Реально? – переспросил её парень. – Вот с этим я и хотел обратиться именно к тебе.

– Ко мне?

– Да-да, к тебе, – Давид подарил девушке настороженный колючий взгляд, будто Вилена была бойцом лагеря противника, но по случаю безвыходного положения обратиться было больше не к кому. – Ты проговорилась, что знакома с московскими диггерами. Или я что-то путаю?

– Нет-нет, всё так, – подтвердила Бусинка. – Я поняла. Ты хочешь, чтобы ребята показали нам вход под землю в центральном районе? А точнее, в районе Лубянки?

– Ты поразительно догадлива, – усмехнулся Давид.

– Хорошо, – в глазах девушки опять прыгали лукавые огоньки. – Хорошо, я договорюсь сегодня же. Для этого нам надо опять вернуться ко мне домой, взять записную книжку с номерами телефонов и посидеть с полчасика на дозвонах. Идёт?

– Если нет ничего лучшего, то я согласен.

– Твоего согласия не достаточно, – перебила парня Бусинка. – Ты должен пообещать мне, что не будешь возражать против моего участия в путешествии по подземным лабиринтам.

– Ещё чего, – фыркнул Давид. – То, что ты называешь путешествием, скорее всего, выглядит как военная вылазка с полной выкладкой. Соображаешь?

– Я готова выложиться!

Это заявление, произнесённое с искренним желанием не быть причисленной к ненужному балласту, развеселило Давида до слёз. Но он не стал объяснять девушке, что такое «полная выкладка», а просто согласно кивнул. Во всяком случае, без Вилены быстро связаться с диггерами не получится, а под землёй, возможно, она не окажется обузой.

Во всяком случае, наша парочка снова отправилась на квартиру к Вилене и та, не откладывая дела в долгий ящик, связалась-таки по телефону с одним из своих знакомых экстремалов Дмитрием Казанкиным. Тот, узнав о сути вопроса, сразу посоветовал напрямую связаться с Вадимом Михайловым – одним из лучших исследователей московского дна. О встрече договорились тут же. К вечеру Давид и Вилена уже ехали на свидание с диггером-профессионалом.

Вадим Михайлов, не мудрствуя лукаво, пригласил желающих с ним познакомиться к себе домой. Жил он недалеко от Киевского вокзала, так что в метро без пересадок и переходов доехали довольно быстро.

Хозяин квартиры открыл дверь почти сразу после звонка, будто дожидался гостей у двери. Квартира диггера не отличалась ничем особенным, разве что на стене возле письменного стола были наклеено множество цветных и чёрно-белых фотографий подземных коридоров, пещерных гротов, карстовых провалов и вертикальных колодцев.