Комнату наполняло только их рваное дыхание, от которого мурашки пробегали по позвоночнику.

Хантер кинулся первым. Схватил Чейза железной хваткой за горло, повалил и нанёс сокрушительный удар в челюсть, почти с наслаждением. Но в следующий миг сам охнул и отшатнулся, получив кулаком в живот.

Они дрались не на шутку. Молотили друг друга, швыряли, выкручивали суставы, сжимали один другого до хруста в костях.

– Ещё раз, сука… Ещё один только раз!

От звука глухих ударов кулаков о человеческую плоть у меня дыбом встали волосы на затылке.

Всё закончилось так же неожиданно, как и началось. Хантер сел на пол у кровати. Потянул на себя край одеяла и приложил его к разбитой губе. Чейз тихо выругался и отполз к стене. Прислонившись к ней спиной и вытянув перед собой ноги, он стал вытирать рукавом струящуюся из носа кровь. Оба тяжело дышали.

– Хейтс, у тебя, серьезно, с головой не все в порядке, – Чейз посмотрел на меня и подмигнул, пока ещё не заплывшим глазом.

– Заткнись, Бэнкс. Просто, нахрен, заткнись!

Глава 17

Они переглянулись, а в следующий момент расхохотались по-мальчишески весело – Хантер слегка поморщившись, Чейз скривившись и схватившись за рёбра (видимо, это давалось им обоим не без труда) – так неудержимо и громко, что мне захотелось их препарировать, медленно, бесчеловечно наживую расчленяя по кусочкам. Обоих! Но для этого не было сил, а вот настроение что ни на есть оказалось самое подходящее!

– Помнишь, в последний раз мы так серьезно ругались лет в четырнадцать.

Я скрестила руки на груди, продолжая переводить гневный взгляд с одного на другого.

В перерывах между затяжными взрывами хохота, они умудрялись разговаривать!

– Из-за чего?

– Сейчас уже, пожалуй, не вспомню. А ты?

– И я не помню. Наверное, из-за пустяка какого-нибудь. Разве у нас с тобой может быть серьезный повод для ссоры?

Пытаясь привести нервы в относительное спокойствие, я окинула взглядом сначала Чейза, потом Хантера с головы до ног, чтобы убедиться, что с ними всё в порядке, а потом выдавила сквозь зубы:

– С меня хватит на сегодня! Вас обоих!

Вышла и хлопнула за собой дверью, в надежде, что на их головы с потолка посыпется штукатурка.

На одном дыхании я пронеслась по коридору и остановилась только на лестничном пролёте, там, где DJ крутил музыку.

Голова начинает пульсировать в такт тяжелым басам. Гостиная внизу заполнена людьми до отказа.

Я оглядела танцующих в поисках Терри. Нужно было сообщить ей, что я уезжаю. Куда она подевалась?

Как бы мне этого не хотелось, но я все-таки бросила беглый взгляд назад, туда, откуда спустилась, чтобы проверить, не пошёл ли за мной Хантер.

Никого. Коридорный проём оказался пуст.

Тем лучше!

Приглушённый свет создавал укромные уголки повсюду – на диванах и креслах, в закутках, у стен, где тела сплетались открыто и беззастенчиво; полутьма тщательно скрывала силуэты, которые при более внимательном рассмотрении были гораздо ближе друг к другу, чем на первый взгляд мне казалось.

Спустя пару минут, я, наконец, увидела знакомую макушку кудрявых африканских волос-пружинок, подпрыгивающих в такт музыке, но вот добраться до самой Терри оказалось не так-то просто.

С трудом протискивалась к ней сквозь разгорячённые тела, страстный шёпот, несдержанные движения; мимо людей, которые уже перешли тонкую грань первого знакомства и допустили друг друга в интимное пространство.

Не уверена, что пришла бы на такую вечеринку ещё раз по собственному желанию и из любопытства.

Терри меня заметила только тогда, когда я оказалась перед её носом:

– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что мы уходим? Ина, мы же только пришли!

– Я устала. Надеялась найти тебя, чтобы всё объяснить. Ты можешь остаться. Но это всё, – я обвела рукой возбуждённую толпу, перекрикивая шум музыки, – оно не для меня!

Подруга немного разочарованно улыбнулась мне:

– Что ж, ладно. Не буду тебя упрашивать.

– Я и не рассчитывала на это.

Последние мои слова она уже не слышала, потому что подмигнула мне и целиком завладела вниманием какого-то симпатичного парня рядом с собой, порочно лизнув, а потом прикусив тому ухо.

Я прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Она была великолепна.

Я же была здесь совершенно не к месту.

Чувствовала себя так, словно в набитом автобусе. Перед глазами всё закружилось до тошноты: улыбки и чужие лица; вот чьи-то руки стащили резинку с моих волос, чьи-то пальцы растрепали и слегка встряхнули их, и те рассыпались по плечам, блестящими платиновыми прядями подчеркнув скулы и тонкую шею; от духоты хлопковый сарафан моментально прилип к спине и ногам; быстрее бился пульс; томнее сделался чей-то шёпот на ухо, слышнее чужой смех – и всё вокруг вертелось, прыгало, бесновалось в каком-то пьяном безумии…

От каждого чужого неосторожного прикосновения к груди или бедрам по телу пробегал панический озноб.

Моя спина наткнулась на чью-то твёрдую грудь, кто-то крепко обхватил меня рукой под рёбрами почти до хруста. Я дернулась и вцепилась пальцами в сильное предплечье в попытке оттолкнуть, но сразу расслабилась, позволив ещё ближе притянуть себя к мужскому горячему телу. Хантер. В том, что это был именно он просто невозможно ошибиться.

Его дыхание пощекотало мою шею…

Его захват сжимался каждый раз, когда кто-то намеренно или случайно касался меня. И чем сильнее были его объятия, тем ровнее становилось мое дыхание.

Вторую руку он собственнически положил на низ моего живота так, что если бы захотел, то легко мог скомкать короткий подол платья пальцами, чтобы мизинцем дотронуться до резинки моих трусиков; но он лишь удерживал, притягивал, и, неожиданно, двинул бёдрами под мучительно медленный ритм музыки раз, другой, третий, пока не заставил моё тело повиноваться.

Моя спина выгнулась так, чтобы сильнее ощутить его прикосновения; упираясь лопатками в его грудь, я откинула голову и положила затылок ему на плечо.

Наши тела прижимались друг к другу ещё теснее.

Он выдохнул мне в ухо, и от этого у меня по спине побежали мурашки.

Я зажмурила глаза до заплясавших звёздочек.

Его губы не касались меня, я чувствовала лишь дыхание на своей коже. Но этого было недостаточно.

Вряд ли мне когда-нибудь его хватит.

Весь мир вращался, и только мы оставались на месте. Или, может, это именно мы вращались. Не разобрать. Я знала одно – есть остальные и есть мы, и не хотела, чтобы было как-то иначе.

Он развернул меня. Его рука скользнула по моей спине вверх, вдоль всего позвоночника, после чего обхватила затылок, притягивая мою голову. Я же вцепилась в мужские плечи