Дрожа, девушка сжалась в углу и попыталась отыскать хоть толику не размазанной по коже «Солнечной капли». Но увы – все исчезло, давным-давно впиталось. Кожа покрылась мурашками, и Розмари подавила новую волну дурноты. Даже на пике страданий она задумалась, как может чувствовать тошноту, если в ее желудке совершенно ничего не осталось.

«Скажи мне, что хочешь еще, и получишь то, чего жаждешь, Розмари Даль, – сказал Алзадар, и это звучало безгранично разумно. – Прямо сейчас. Мне нужно лишь услышать это. Твой разум кричит об этом. Просто сделай выбор. Сформулируй это, и твоя агония исчезнет».

Розмари закрыла глаза, из которых непрерывно текли слезы. Она вдавила себя в стену, прижавшись горячим лицом к прохладному округлому камню. Ей не хотелось доставлять ублюдку удовольствие мольбами о новой дозе. Кроме того, если талдаримам она нужна в адекватном состоянии, рано или поздно они дадут ей наркотик. Им придется.

«Верно, – сказал Алзадар. – Но это случится не сразу. Как долго ты сможешь оказывать сопротивление? Твои страдания закончатся, стоит тебе произнести лишь одно слово. Я завидовал твоему экстазу, но сейчас завидовать нечему. Ты совершенно уверена, что не хочешь еще?»

О, боже, она хотела. Хотела больше, чем чего-либо в жизни. Розмари закрыла глаза, и лишь предельным усилием воли заставила себя замолчать еще на час.

В конечном счете, как она и предполагала, Алзадар нанес еще мази, и на некоторое время Розмари окунулась в наслаждение. Он покормил ее и дал воды. В одурманенном состоянии девушка поела и попила.

Цикл начался снова. Пришла боль, глубокая и пронзительная, еще сильнее, чем раньше. Сначала едва ощутимая, она нарастала, и на этот раз Розмари не скрывала рыданий.

«Скажи мне, что хочешь еще, и я дам тебе это».

Алзадар встал, беззвучно подошел и склонился к ней. Его лицо, лишенное рта, было лишь в нескольких сантиметрах от Розмари.

«Я прослежу, чтобы тебя очистили от грязи, предоставили мягкую постель, а на твою жаждущую кожу нанесли еще „Солнечной капли”. Лишь попроси, и все будет сделано».

Розмари повернулась к бывшему тамплиеру и посмотрела в его бледно-голубые глаза.

«Провались ты в ад», – вот что она хотела сказать. Вот что она желала сказать более всего.

Но с ее пересохших потрескавшихся губ слетело другое:

– Пожалуйста… Дай мне еще. Я сделаю все, что ты хочешь.

Алзадар довольно кивнул. Он наполнил ладони спасительной мазью и стал водить ими по протянутым запястьям Розмари, будто наглаживая любимого питомца. И как только боль схлынула, как только появилось чувство спокойствия, Розмари ощутила презрение к себе. Она знала, что упала на самое дно.

В своем восхищении… Керриган чувствовала себя почти человеком.

Перерождение завершилось. Кокон светился, пульсировал, а фигура внутри него двигалась все энергичнее и энергичнее. Королева Клинков не знала наверняка, какие именно изменения увидит у своего творения. Он проходил через тот же процесс, что и она когда-то, создавался заново. Она знала, что перерождение Итана не повторит ее собственное в точности. Но пусть детали окажутся для нее очаровательным сюрпризом, как и для любой матери. И пока она ждала и наблюдала, ее костистые крылья складывались и разворачивались в напряженном предвкушении.

Инстинкт торопил ее помочь рождению, но Керриган не хотела забирать у Итана момент триумфа. Пусть он сам пробьет дорогу из кокона, как и она когда-то. Пусть сам станет инструментом собственного рождения. Пусть этим первым действием заявит, кто он такой… кем хочет его видеть она.

Внутри кокона Итан боролся изо всех сил. Если он не выберется на свободу в ближайшее время, не прорвет, не прорежет, не пробьет дорогу в новую жизнь, то захлебнется в жидкости. Он умрет, не родившись, и ее эксперимент провалится. Керриган понимала это, но не беспокоилась и ничего не собиралась предпринимать. Королева Клинков не хотела видеть рядом с собой того, кто не смог самостоятельно найти дорогу к новой инкарнации.

Она смотрела, и ее глаза сияли. На эластичной поверхности кокона выпирали и исчезали бугры, по мере того как Итан пытался пробить ее то кулаком, то коленом. Еще две конечности с силой растянули кожицу кокона. Сердце Керриган затрепетало. Значит, как и у нее, у него будет что-то новое. Это хорошо.

Острый коготь пронзил кокон и заблестел в тусклом свете. Он был похож на лезвие, но не такое, какими обладала она – ее когти, выросты, шипы были клинообразными. Этот выглядел как серп или крюк – мужественное противопоставление ее более женственным клинкам. Широкий рот Керриган изогнулся в хищной улыбке.

Смертельно острое лезвие прорезало кокон сверху вниз практически по всей длине. За края разреза с нечеловеческой силой ухватились руки – темно-зеленые и мощные, но лишенные когтей, подобных тем, что украшали ее собственные пальцы. Две другие конечности – не совсем руки, а скорее серповидные косы гидралисков – сложились вместе, будто в молитвенном жесте. Итак, у ее творения нет крыльев, но есть дополнительные конечности – острые, смертоносные и готовые убивать ради королевы. Из кокона высунулась голова, гладкая и скользкая, как у дельфина. Итан запрокинул голову и открыл рот. На мгновение она подумала, что он собирается криком оповестить Вселенную о своем рождении, но вместо того он закашлялся, выплевывая липкую светящуюся зеленую жидкость.

Затем террозерг сделал вдох и закричал. Керриган улыбнулась. Все в нем доставляло ей удовольствие: цвет кожи, который был скорее коричнево-зеленым, чем серо-зеленым, как у нее; форма тела, складная и гармоничная; конечности, которые не составляли конкуренции ее изящным костяным крыльям, но восхитительно сочетались с ними. Прекрасен… Он был прекрасен. Она сделала хороший выбор и мастерски поработала с его генетикой.

Итан открыл глаза мерцающего зеленого оттенка и оглядел свое новое тело. Керриган наблюдала, улыбаясь все шире и шире, как ее дитя-консорт знакомится сам с собой. Он провел пальцами по гладкой плотной коже, повернул голову, чтобы изучить серповидные конечности, выросшие под основными руками, и вышел из кокона. По полу разлилась жидкость, когда-то питательная, но теперь ненужная. Итан поднял голову и увидел королеву. Он стал выше, чем раньше – и даже выше самой Керриган. Но лишь чуть-чуть. Похоже, он испугался, увидев ее, и нахмурился.

– Ты… Ты одна из тех, кто сделал это.

Это было утверждение, а не вопрос. Содержание фразы не удивило ее, а вот его голос оказался поразительным. Трансформация ничуть не затронула голосовые связки Итана Стюарта. Его голос был совершенно и полностью человеческим, несмотря на то что человеком он, очевидно, уже не являлся. Керриган наслаждалась мягкой глубиной его тона.

– Да, – сказала она гулким сильным голосом, измененным ее собственной трансформацией. – Я Керриган, Королева Клинков. Я создала тебя, чтобы ты служил мне и был моим соратником.

Керриган на мгновение коснулась его разума, позволяя ощутить лишь крошечную толику ее ментальной силы. Она не удивилась, обнаружив, что разум Итана порядком искажен безумием. Так действуют пси-экраны.