Более яркие. 

Закопавшись в себе, в собственных ощущениях, я потеряла время на ответ, а позже высказываться или благодарить куратора было как-то глупо. Да и он был занят едой, как и я. 

Впрочем, одна фраза во время молчаливого ужина все-таки прозвучала. Меня спросили, не хочу ли я отведать один из двух салатов и извинились за то, что их не подавали отдельно, потому как сам хозяин салаты не особо жалует. 

Покончив с рыбой, я думала, что больше в меня уже не влезет, но стоило мне лишь немного расслабиться, как хозяин этого дома приказал кому-то подать чаю. Кроме нас в столовой совершенно точно никого больше не было, но буквально через минуту у нас сначала забрали пустые тарелки - милая девушка в скромном сером платье и белом фартуке, а потом принесли чашки, полный чайничек и разрезанный на куски яблочный пирог. 

Который тоже следовало есть вилкой. Десертной. Насколько я помнила. 

Решив, что больше в меня все равно не влезет, а опозориться не хочется, я отказалась от пирога и пригубила чуть горячий чай. Он согревал, но совсем не обжигал губы. 

Теперь молчание и вовсе показалось мне неловким. Тем более что смотреть галеций Вантерфул предпочитал на меня, так же не прикасаясь к пирогу. 

– А вы сами? - спросила я, пряча взгляд на дне чашки. 

– Что я? - переспросил преподаватель. 

И неудивительно, что мужчина меня не понял! Я себя сейчас сама с трудом понимала. 

– Вы сами обладаете качествами, которые вызывают у вас уважение в людях? 

– Я думаю, что вскоре вы сами сможете ответить на этот вопрос. - ответил он загадочно, пряча за белой чашкой улыбку, которая мне почему-то привиделась коварной. - А сейчас, если вы поужинали, нам стоит вернуться обратно в академию. 

То, что нас не убивает, 

Делает нас сильнее. 

Куратор явно что-то подозревает. С этой мыслью я проснулась утром еще до сигнала, обозначающего побудку. Бесцельно лежала под одеялом, слушая тихое сопение соседок по комнате, и вспоминала тот момент, когда мы с преподавателем вернулись обратно в академию. 

В третий раз через кольцо портального перехода идти было не так страшно, но я все равно держала мужчину за руку, чему сам он совсем не препятствовал. Только улыбался неявно, наверняка вспоминая свои слова о бесстрашии. 

А мне было все равно. Лучше так, чем остаться без ноги или руки. 

Заправив постель за несколько минут до сигнала, я отправилась в душевые. В этот час коридоры общежития были почти пустыми, но к моему возвращению в них уже стоял шум. В комнате я застала только собирающуюся Бет. С ней мы и пошли на завтрак в столовую, где встретились с Энаро. 

Расспросы, которые посыпались на меня от соседки, с появлением нового заинтересованного лица, стали только энергичнее, но что я могла сказать? О представлении на кладбище не знал только ленивый, мое наказание уже тоже все обсудили в мое отсутствие, а побег мертвецов студентов сначала привел в ужас, а потом в восторг. 

Я не понимала, как быть дальше. С появлением нового активного дара мне и самой начинало казаться, что мой огонь мне просто привиделся. В последние дни, когда снимала браслет, я перестала чувствовать огонек, что тлел в моей груди. Вместо него на поверхность выбирался холод, обозначающий некромантию. Ее-то я точно чувствовала, видела и даже применяла. 

Меня пугали эти изменения. К тому, что во мне горит необузданное пламя, я привыкала долго, а теперь мне предстояло смириться с еще одним даром и попытаться его обуздать. 

Сохранив при этом свой секрет. 

И вроде бы пока у меня это получалось успешно, но внутреннее напряжение никак не отпускало. Я не понимала с чем оно связано. С даром огня? С открывшейся магией? С Домом Покинутых? С бессрочным надзором? 

Или с Дионикой? 

Встретившись с девушкой взглядом - сегодня она сидела за столом в окружении своих друзей, я не стала отводить глаза. Мне показалось странным то, как она на меня смотрела. Довольно улыбалась с превосходством, будто знала то, о чем я еще не подозревала. 

Неужели решилась на подлянку? 

Но вскоре я забыла об этих мыслях. Занятия магией увлекали, хоть практики сегодня было немного. Вместе с куратором мы спускались в подвал, где находилась еще одна аудитория. Там было жутко холодно. Серые стены, абсолютно пустое помещение. В самом центре находился каменный постамент, от которого исходил отвратительный запах. 

Впрочем, аромат, насквозь пропитывающий комнату, принадлежал совсем не постаменту, а лежащему на нем зомби. Разложившийся примерно на треть, он был одет в серые лохмотья, частично истлевшие от времени. Там, где была грудь, проглядывали ребра. Лицо сохранилось лучше, но вместо глаз зияли черные провалы. 

Постамент окружали четыре синих защитных кристалла. Они образовывали сеть, которая не давала мертвецу подняться. 

Прокрутив браслет, выданный мне преподавателем, снимать его я не стала. На этой паре мы записывали отличия, по которым определялось низшее умертвие. К ним относились медлительность, степень разложения, бесцельное блуждание и звуки, которые мертвые издавали. Связать их магией было невозможно - они не поддавалось управлению, а потому единственное, что можно с ними сделать - это упокоить. 

– Студентка, я жду вас в морге после занятий. - напомнил мне преподаватель, отпуская нас с пары. 

– У меня еще работа в библиотеке. Я приду, как только освобожусь. 

Занятия по бытовой магии тоже прошли вполне мирно. Обе пары мы практиковались в защитном заклинании и к началу второго занятия у меня даже получилось. Сложно было направлять плетения, привязывая их к определенным объектам, но Бет объяснила мне, как это делается, так что вмешательства преподавательницы не потребовалось. 

Пусть я и жалела женщину, что так рано нашла свою старость, но ее скверный характер это не отменяло. 

После обеда крайне скучно прошел урок по истории магии. Одну тему я уже пропустила, но потеряла совсем немного. Чтобы не заснуть от нудного безэмоционального голоса профессора, которому лет было, наверное, столько же, сколько Академии Проклятых, разглядывала портреты великих магов, которыми были занавешены все стены аудитории.