– Ладушки, не хулигань тут без меня.

Разоружившись, я направился прямиком к нужному крыльцу, остро чувствуя на себе настороженные взгляды и перекрестье снайперского прицела. И уже через пятьдесят метров был остановлен громкой командой жандарма.

Служивый небрежно отдал честь, вскинув ладонь к кожаному кепи с каким-то значком сбоку, после чего со сдержанной вежливостью на «вы» поинтересовался «откуда – куда – зачем?». Было заметно, что вынужденное постоянное общение с самыми разными людьми и в самых причудливых ситуациях давно притупило агрессивность, отполировало его нервы, покрыв их хромом. Скорее всего, это бывший мент, которого очень сложно чем-то удивить. Выслушав объяснение и глянув мельком на особый мандат, он вернул документ и в сомнении покачал головой.

– Из Пятисотки? Государственник? Редкий гость… Вряд ли главный вас сейчас примет. Сами видите, что у нас творится, все на ушах стоят. Оружие имеется? Хорошо. Попробуйте, может, получится.

Совсем другой приём ожидал меня перед входом в административное здание. Здесь на страже высились настоящие назгулы, судя по свирепым мордам и наглым манерам, отмороженные быки, не имеющие никакого отношения к службе в правоохранительных органах. По обе стороны двустворчатых дверей стояли двое: молодой качок и стражник постарше. Тот, что помоложе, был вооружён редким гладкоствольным ружьём «Протекта» двенадцатого калибра, построенным в ЮАР по револьверной схеме, с самовзводным курковым ударно-спусковым механизмом и питанием из барабана на две дюжины патронов. Всегда мечтал пострелять из такой редкой машинки… Ёлки-палки, надо же, какое только оружие не сбрасывает ЦУП на Жестянку!

Владелец «Протекты» старался выглядеть предельно круто. Он явно красовался специально выпяченной челюстью, чёрной футболкой с обрезанными рукавами и очками-каплями, как у молодого Сильвестра Сталлоне. Во рту торчала зубочистка, которую качок старательно гонял губами в разные стороны. Этот гигиенический аксессуар местный бизнес вряд ли предлагает на продажу, так что у назгула всегда есть интересное занятие – выстругивание очередной зубочистки вместо измочаленной. Он и начал базар, по-другому такое общение не назвать.

– Стоять! Стоять-бояться, я сказал! – слово «вы» назгулу было незнакомо.

– Кто такой? Чё здесь забыл, а?

Я вздохнул и молча полез за мандатом.

– Руки держи на виду! Чё ты мне карточки суёшь?

– Читай! Я спецкурьер из Пятисотки. Имею особый мандат и секретное поручение от своего шефа и важные документы для вашего главного.

– Завтра приходи, сегодня никаких приёмов. Ты меня услышал?

Ах ты, чёртушка! Попался бы мне такой лихой в чистом поле. Уж тогда бы я пострелял из африканской «Протекты».

Я недобро прищурился.

– Скажи, боец, а вот если весь этот разбазар в обраточку полетит вместе с понтами, а? Если ваш главный пошлёт к нам, к примеру, своего курьера с малявой, мне тоже забыковать на понтах дешёвых? Может, он тебя и пошлёт, кстати, вполне в масть… Мне тебя тоже развернуть носом от периметра, свернуть в свиток и выставить в саванну к волкам? Чтобы ты там попробовал дожить до утра.

– Чего-о? Я не понял, Зяма. Разводняк какой-то…

– Нишкни, Глум, стой тихо, не искри, – резко приказал ему второй назгул, тот, что постарше и поумней. – Что за мандат, показывай ксиву.

Я опять отдал документ для изучения. Тем временем молодой «сталлоне», сломав от злости зубочистку, всё не мог успокоиться.

– Секреты у него, падла… Что ещё за секреты?

– Если я тебе скажу, то или твой босс тебе башку скрутит, или мой на кол посадит. Хочешь услышать?

– Да ты не быкуй, брателло, не быкуй, ща разберёмся, – предложил мне старший. – Глум, метнись-ка в штаб и приведи Эрика, расскажи вкратце. Походу, этот из наших будет, а тут реально что-то серьёзное… Оружие на теле есть? Пистолет, пика, кастет?

Я отрицательно покачал головой, внутренне возмутившись допущению «этот из наших». Никогда не был своим для братвы. Надеюсь.

– Зла не имей, обшмонаю, – честно предупредил Зяма, подступая ближе. – Рацию здесь оставишь, если секретарь даст добро на приём. Сотовый?

Причём тут сотовый? А-а, понял, там есть функция диктофона, они боятся записи разговора.

Минут через десять пришёл помощник босса – щуплый человек по имени Эрик в очках с большими диоптриями, небрежно перекинулся с назгулами двумя фразами. Он взял мандат, быстро скользнул глазами по строчкам, рассмотрел подпись Деда, кивнул, бережно повертел в руках, пальцами оценивая качество картона.

– Серьёзная бумага. Теперь вот здесь распишитесь.

Быстро поставил автограф на листочке, после чего въедливый Эрик начал изучать уже мою подпись на мандате.

И меня, наконец-то, повели наверх.

Предбанник главного кабинета украшала сногсшибательная красотка с огромными глазами и сиськами, и портила обезьяна в человеческом обличии – ещё один рубеж охраны, последний. Красотка встала, демонстрируя стать женщины средних лет, высокой, стройной, с короткой стрижкой тёмно-русых волос. Этакий живой талисман в компании мордоворотов… Подумалось, что некогда субтильная, тихая и скромная дама из какой-нибудь бухгалтерии, живущая в строгих рамках офисных приличий, в новом отечестве быстро приобрела другие черты – появилась надменность, жёсткость во взгляде, и вместе с тем капризность. А как же, новая среда всех форматирует под себя.

Помощник босса забрал мандат и привидением скользнул за тяжёлые двери. Через несколько минут на стене возле секретарши звякнул сигнальный колокольчик.

– Входите, – молвила она постельным голосом.

Уже оценив специфическую атмосферу встречи и облик персонажей на ближних подступах, я ожидал увидеть в кресле типичного криминального авторитета, пахана. Человека, вышколенного и окончательно сформированного тюрьмами, пересылками и зонами, невысокого, без атлетики в мышцах мужчину с нездоровым цветом кожи и словно замороженным лицом: давным-давно перебитый нос, почти полностью затянувшиеся шрамы и тяжёлый изучающий взгляд, способный за несколько секунд посадить фраера ушастого на задницу.

Всё оказалось не так. Я зашёл, он резко встал – полноватый и, как мне показалось, немного рыхлый мужчина без внешних признаков принадлежности к миру «синевы». Глаза спокойные, без видимой угрозы, даже ласковые. Волков оказался похож на доброго сельского врача, заслуженного бухгалтера небольшого предприятия или преподавателя в начальных классах.

– Присаживайтесь, немного подождите.

Я кивнул, что ж ещё делать.

Хозяин просторного кабинета сидел в новенькой чёрной сорочке с карманами и какой-то надписью над правым, на пальце – увесистый перстень-печатка, на груди массивная золотая цепь. Как-то недемократично. Пухлые губы, редкие волосы с сединой, излишне яркий румянец на щеках. С первого взгляда, человек совсем не тревожный.