– Думаешь, тебя босс не отпустит? Он у тебя строгий, – усмехнулся он.

– Я правда не знаю… – ответила я. – Там видно будет. Я не против куда-то сходить.

– А я очень даже не против, мне понравилось, Алина.

Илья встал слишком близко и пристально рассматривал мое лицо. Черт, неужели он надеется на поцелуй? И правда, он склонился, чтобы коснуться моих губ, но я увернулась, и его губы мазнули меня по щеке. Илья, впрочем, не стал давить и настаивать, а понял, что для поцелуев еще не время.

Мы простились, и я вошла в подъезд, ловя себя на чувстве неловкости. Не так себя чувствуют девушки, простившись с мужчиной, который нравится. Далеко не так. Пожалуй, я не буду больше встречаться с Ильей и подавать ему ложные надежды. Предлог для отказа в свидании всегда найдется, когда у тебя маленькая дочь и больная мама…

– Как поиграли? – спросила я Анюту, забрав ее у соседки и усадив в предоставленное таксистом детское кресло. Мы ехали в дом Баженова. Дочка пустилась рассказывать про свою подружку, и так, в разговорах, мы доехали до места назначения. Я расплатилась с таксистом и вынесла Аню из машины. В планах было покормить ее, умыть и уложить спать.

Но в холле нас ожидал Баженов. Он почему-то выглядел напряженным и чересчур серьезным.

– Что-то случилось? – сразу же спросила я, войдя в дом и принявшись раздеваться сама и раздевать дочь.

– Случилось? – вскинулся он, подходя к нам и внимательно рассматривая.

Интересно, что он хочет увидеть?

– Да, ты такой напряженный, что ли, – поделилась я с ним.

– Да нет, я просто волновался, как вы доедете на такси. Что-то не подумал отправить водителя или приехать сам, – объяснил он свое состояние, но мне его слова почему-то показались неубедительными.

– Всё нормально, – сказала я ему и обратилась к дочке: – Анют, пойдем мыть ручки и кушать.

– Давай я ее умою, – потянулся к дочери Саша, – а ты пока займись ужином.

– Хорошо, – кивнула я, глядя, как аккуратно и бережно Саша большой рукой берет за крохотную ручку Аню и ведет в ванную. От вида сплетенных рук отца и дочери у меня на лице поневоле расплылась улыбка. На этот раз она была самая что ни на есть настоящая.

Самые простые бытовые вещи в исполнении Баженова вызывали у меня реакцию, в то время как ухаживания Ильи оставили равнодушной. Стоит признать, что я безнадежно и бесповоротно влюблена в этого мужчину, у которого есть невеста и бывшая жена. У них какая-то трагическая история, всё еще задевающая чувства Саши.

Кстати, у него есть еще одна “жена” – это его работа. Баженов просто помешан на своей работе и уделяет ей почти всё свое время.

Нам всем его мало. Хотя, надо отметить, он стал уделять больше времени сыну. Хочется верить, что это я так на него повлияла. Саша стал отличным отцом.

Он и об Анечке заботится, они всё больше сближаются.

А я мечтаю, чтобы и мы стали ближе. Мечтаю о его губах и руках. Он мне даже снится.

Мои чувства не прошли, а становились всё глубже и сильнее.

И я не знаю, что мне со всем этим делать. Вдруг всё, что он может мне дать, это забота и внимание о дочери? А я хочу большего, много большего. Мне нужен этот мужчина, которого я за все эти годы не смогла выбросить из сердца. Мы постоянно держим дистанцию. Вот только на “ты” перешли спустя долгое время. Этого слишком мало. Александр Баженов остается для меня недостижимой звездой, до которой я всё никак не могу дотянуться…

АЛЕКСАНДР.

– Папа, мне скучно, – заявил мне сын, зайдя в кабинет, где я планировал этим вечером поработать. – Давай поиграем.

– Максим, я работаю, ты не видишь? – строго посмотрел я на него, для наглядности кивая на раскрытый ноутбук.

Сын сразу сник, лицо вытянулось, а плечи опустились. Черт. Чувство досады оттого, что он меня отвлек, сразу же сменилось жалостью. Я представил, как он, грустный, идет в свою комнату и обиженно дуется на меня за то, что не пошел с ним играть. Отец во мне снова боролся с бизнесменом, и если раньше однозначно победил бы второй, то сейчас на сцену вышел родитель, переживающий за своего ребенка.

Раз он грустит – я обязан его развеселить. Или хотя бы дать ему какое-то занятие.

– Так, ты смотри не наступи на нижнюю губу, – поддел я его, зная, что от этой привычной шутки он сразу улыбнется. Так и произошло. – Я могу с тобой поиграть, но мне надо кое-что доделать. Хочешь, посиди тут, порисуй.

– Да, пап, я подожду! – воскликнул радостно ребенок и побежал к низкому столику, где для него всегда лежали карандаши и листы бумаги. – Я нарисую Ане подарок!

Напоминание о дочери Алины заставило нахмуриться. Кажется, с работой было на сегодня покончено. Я откинулся на кресле и задумчиво побарабанил по стулу пальцами.

– Так ты по Ане скучаешь? – догадался я, глядя на сына, схватившего карандаши.

– Да, без нее скучно, – вздохнул он, – я привык с ней играть. А она скоро приедет?

– Они должны приехать через два часа, – взглянул я на часы.

– Ну вот, – протянул Максим, – два часа – это очень много.

– Максим, – обратился я к сыну, решив, что это лучший момент, чтобы поговорить.

– Да, папа? – поднял он на меня заинтересованный взгляд.

– Скажи, а как ты отнесешься к тому, что Аня будет всегда жить с нами? Со своей мамой, конечно.

Сын сразу же отложил карандаши и задумался.

– Прямо всегда? – задал он вопрос.

– Да, всегда, – кивнул я.

Он снова задумался и пожевал губу, глядя куда-то в потолок.

– Значит, она будет моя сестра?

– Сестра? – не понял я.

Ничего себе вопросы задает мой сын. Неожиданно взрослые.

– Да, сестра. А Алина – мама. Это ничего, я даже буду рад. У детей в садике тоже есть вторые папы, а у меня будет вторая мама, – рассуждал он.

– Так ты не против? – уточнил я, поражаясь тому, как спокойно сын принял ситуацию.

– Нет, – пожал он плечами, – они уже живут тут. Мне нравится. Они классные!

Классные, да. Только вот Алина – молодая и красивая женщина. Привлекательная. И пусть Аня – на девяносто девять процентов моя дочь, Алина мне не жена.

Я пытался представить, как будет устроен наш быт, выйди она за кого-то замуж. Да хоть даже пойди на свидание. И мне эта воображаемая действительность не пришлась по душе.

Она и пошла сегодня, с Ильей. И это сразу заметно. Не хватает в доме женского присутствия. Не слышно тоненького детского голоска Анюты. Никто не радует глаз. Никто не заботится. Поговорить даже не с кем.

Максим прав – стало действительно скучно. Безжизненно, тускло, непривычно.