– Я ничего не была вам должна! – Я кричала так, что Шейн постоянно массировал виски подушечками пальцев.

У меня тоже болит голова! Но сейчас это не то, что важно!

– Мы не договаривались об этом! – возмущалась я, до боли сжимая ладони в кулаки. – Вы сказали оставить эту историю фанатам и держаться в стороне!

– Иногда принятые решения меняются, мисс Миллер! – гремел Сок. – Фанаты недовольны, они хотят знать, что на самом деле между вами происходит, а это значит, мы сделаем заявление о том, что вы официально встречаетесь, и все будут счастливы!

– Все?! – пропищала я, голос срывался. – А как же я?!

Директор Сок замолчал, пристально вгляделся в каменное лицо Калеба, затем в безразличное лицо Шейна, коротко вздохнул и вновь повернулся ко мне:

– Я смотрю, ваша вторая половина ничуть не возражает.

Калеб резко поднялся на ноги.

– Что такое?! – тут же напустился на него Сок. – Тебя это вообще не касается, Калеб. Ты получил предупреждение, и если нечто подобное ещё хоть раз повторится, сухими из воды вы больше не выйдете. Залечивайте раны и возвращайтесь к работе! У вас концерт через пару дней, а выглядите как два помятых идиота!!!

Шейн хмуро посмотрел на Калеба. Потому что Калеб выглядел так, будто вот-вот перегрызёт директору глотку. Но Сок будто и не замечал этого – продолжал распыляться:

– Ничего, по сути, не изменится! Всё, что от вас двоих требуется, – взглянул на меня и на Шейна по очереди, – это играть на камеры! Изображайте безумно влюблённых, держитесь за руки, обнимайтесь, даже поцелуи разрешаю, но не переусердствуйте. В общем, дайте фанатам то, чего они хотят. На вашей зарплате это также скажется.

– Я не буду с ним целоваться! – прорычала сквозь зубы и посмотрела на Шейна, желая и на его лице увидеть возмущение, но тот выглядел так, будто серьёзно раздумывает над чем-то вроде что бы сегодня такого съесть на ужин.

– Поцелуи не обязательны, мисс Миллер, – натянуто улыбнулся Сок, – но желательны. – Выпрямил спину, завёл руки за спину и шумно вздохнул. – Итак. С этим разобрались. Менеджер Кан получит указания контролировать вас обоих. Если у кого-то ещё возникнут сомнения, советую обратиться к копиям ваших контрактов, там есть ответы на любые вопросы. Далее…

Ноги стали ватными, и я безвольно опустилась в кресло. Ни на кого смотреть не могла: ни на Сока, ни на Шейна, ни на Калеба. А чего я хотела? Разве это не было очевидно? Любой идиот догадался бы, что Сок захочет воспользоваться такой удачной ситуацией для продвижения меня как сольного исполнителя. Известность, поклонники… Особенно довольны поклонники – это живые деньги. Так почему бы на этой раздутой про нас с Шейном интернет-истории не заработать ещё парочку миллионов?

Но почему именно сейчас?! Когда я уже выбрала Калеба… Да был ли вообще этот выбор… Шейн на меня свои права и не заявлял, а я мысли читать не умею. Быть может, на тело, но не на меня целиком, так почему я вообще об этом беспокоюсь?..

О боже…

– Мисс Миллер?

Нехотя подняла на Сока глаза.

– Как вам песня? – с улыбкой поинтересовался тот. – Как ситуация? Закаляет, верно?

Сказала бы я ему парочку приятностей.

Подпёрла голову кулаком и раздражённо вздохнула.

– Но, – Сок медленно закивал, – должен признать, вы справились с текстом.

Не могла не почувствовать на себе взгляд Шейна. Ну да, он оказался прав, дальше что?

– Менеджер Кан доложил о реакции публики на ваше выступление. И не могу не заметить, что даже его вы сумели впечатлить. Я тоже видел отрывок…

– Видели что? – перебила я Сока, выпрямляясь в кресле.

– Отрывок вашего выступления, – покладисто повторил тот, разглаживая руками и без того идеально выглаженный пиджак. – Он есть в Интернете. Как на вашем сайте, так и на различных музыкальных форумах.

Медленно поднялась на ноги. Растерянно посмотрела на Шейна – тот лишь дёрнул бровями в стиле: «Ну или так тоже бывает».

Калеб вообще себе под ноги пялился, с сердитым видом перебирая костяшки пальцев, будто решая, кого бы ему прикончить первым, – Бенсона или Сока.

– Но… это ведь… была закрытая вечеринка… – тупо протянула я, глядя на директора. – Кто выложил видео?

– Менеджер Кан выложил. С моего указания, – заявил директор Сок. – Ваша песня станет вашим первым синглом, мисс Миллер, поздравляю. Публике она нравится. Если будет интересно, пробегитесь глазами по форумам и по количествам просмотров. Промоушен состоится именно с ней. И дальнейшее продвижение соответственно. Написанная вами песня лишь повысит ваш рейтинг в глазах фанатов. Слова жестковаты, кое-где заменим. Сделаем обработку и аранжировку. Вас ждут в студии звукозаписи. После того как мы закончим, отправляйтесь туда.

Нет. Сначала я схожу за аспирином.

И за противорвотным.

– Что-то напоминает… Не находите, директор? – с самодовольной ухмылкой протянул Шейн и вальяжно распластался в кресле. – Вот же проблемного человека вы продюсировать собрались, а? Везёт вам на таких.

– Не проблемней тебя, – сухо отрезал Сок, строго взглянув на Шейна.

– Очень сомневаюсь, – усмехнулся Шейн, дёрнув плечами. – Но вы ведь и сами это знаете.

– Проблемней тебя в моём агентстве никого нет, Шейн! – устало вздохнув, заверил Сок. – Так что будь добр, сиди и помалкивай!

Повернулся ко мне:

– Съёмки для обложки диска состоятся завтра, Тейт. Я предупредил фотографа о вашей… – злой взгляд на мою бровь, – травме. Так что преимущественно будете сниматься в профиль. Дебют в следующую субботу, через полторы недели. У всех расписание остаётся прежним. Исключение – съёмки на телевидении заменены на радиоэфиры. Получите от менеджера Кана новую распечатку. На этом всё. Надеюсь, ничего подобного больше не повторится, потому что в следующий раз контракт главного зачинщика будет разорван, а о штрафах вы и так всё знаете.

Следующие четыре часа провела в студии звукозаписи.

Я правда была очень рада, что первая песня, которую придётся исполнить, будет моя собственная, но голова настолько сильно болела, что демонстрировать своё счастье ну никаких сил не было.

И теперь я должна Шейну. Что ещё круче!

А я ведь его почти убила за то, что он разорвал табулатуру.

Но в итоге его поступок лишь пошёл мне на пользу.

Чёрт! А говорить его не учили? Почему нельзя было просто сказать: «Эй, Миллер, я порву эту дрянь, а ты иди им свою песенку сляпай». Тогда бы я, возможно, и не набросилась на него после выступления, как неудовлетворённая истеричка. Откуда мне было знать, что у него на уме?! Уверена была – подстава.

А ещё я теперь с Калебом встречаюсь. Так, между прочим. Так что пора прекращать думать о всяких там Бенсонах. Всё. Теперь я даже смотреть в его сторону не должна.