У меня есть идеальная песня, чтобы послать в ответ. Я копирую ссылку в тело письма и добавляю:

«Я понимаю. Наслаждалась каждой секундой».

Стихи красивые.

Видеоряд зернистый. Я люблю видеоролики шестидесятых, они такие атмосферные. Этот драматичный и трогательный. Гипнотический голос певицы эхом прокатывается по студии.

В ее голосе – большая печаль, я всегда считала его довольно меланхоличным.

«Тебе незачем говорить, что любишь меня» Дасти Спрингфилд. Пока играет песня, я вдруг понимаю, что, хотя я и хочу, чтобы Джейми был в моей жизни, мне нужно жить своей собственной.

У нас вообще что-нибудь получится? Понятия не имею. Мне нужно отстраниться, не ревновать и радоваться тому, что у нас есть.

Но сегодня был самый лучший день в моей жизни.

Январь 2011 года

(тут что-то не так… заголовок январь, она пишет, что у нее 4–6 недель, далее указывает, что якобы забеременела через месяц после встречи с Джейми, т. е. 18 окт., приблизительно + 6 недель, и получается, что это конец ноября!!!), тогда при чем здесь январь? При этом чуть ниже идет речь, что она на 8-м месяце беременности… Никак она в январь не попадает, что так, что эдак… еще ниже июль… но ни слова про январь.

Стефани

По части результатов, сто процентов – это серьезно. Надо признать, я чувствую себя немного обманутой. Когда речь идет о таких судьбоносных открытиях, на мой взгляд, они не должны падать как снег на голову, лучше пусть поступают постепенно – чтобы дать мозгу шанс привыкнуть к самой мысли. Мне намного больше нравится идея двух розовых полосок, проступающих на лакмусовой бумажке, – в противоположность новомодным цифровым тестам, которые без малейшего предупреждения высвечивают тебе жестко и без экивоков: «БЕРЕМЕННОСТЬ 4–6 НЕДЕЛЬ». Они могли хотя бы включить обратный отсчет перед объявлением результата. Я же ничего не продумала.

Я рада, что стану матерью. Мне так хотелось бы знать, как бы восприняла это моя мама. Из нее вышла бы прекрасная бабушка. Мне так грустно, что я не могу этим с ней поделиться. Она – первая, кому бы мне хотелось сообщить подобную новость, но по очевидной причине я не могу. И я поражена, что такое вообще случилось. Мы с Мэттом давно перестали регулярно заниматься сексом. Несмотря на попытки завести ребенка, в последние несколько лет ничего не получалось, поэтому мы махнули рукой и решили, пусть все идет естественным чередом. Я прикинула, что забеременела спустя приблизительно месяц после того, как встречалась с Джейми в Лондоне. Мы с Мэттом были на большом мероприятии папиной благотворительной программы. Там была уйма дармовой выпивки, и, когда мы вернулись, в Мэтте вдруг проснулась игривость. Все в целом продлилось меньше двух минут.

Тест я сделала с утра пораньше во вторник, после того как Мэтт уехал на работу. Весь день я держала новости при себе. Я должна была привыкнуть к ней, прежде чем скажу кому-либо. В обеденный перерыв я быстро погуглила, выясняя, когда у меня срок и каких продуктов мне лучше избегать. Боже, сколько всего нельзя есть! Похоже, рожать мне придется в августе. И хотя это совершенно неуместно, первая моя мысль была: как это скажется на моей встрече с Джейми. Нужно ли его предупредить? Нужно ли ему вообще рассказывать?

Мэтт, когда я ему рассказываю тем же вечером, на седьмом небе. Похоже, в кои-то веки я что-то сделала как надо. Я спрашивала себя, а как поделюсь такими важными, судьбоносными новостями? В гостиной, когда налью Мэтту бокал вина? Или на застекленной террасе за ужином? Такой момент ведь нельзя забывать, значит, и обставить его надо значительно. В конечном итоге я выбалтываю мою новость, едва он переступает порог – когда бросает ключи на приставной столик в коридоре.

– Ах, Стеф! Это наконец произошло! – вопит он, обнимая меня за плечи и легонько встряхивая.

– Ну да… лучше поздно, чем никогда, а? – улыбаюсь я.

– Отличные новости! Жду не дождусь, когда всем расскажу! Когда можно будет всем рассказать? Ты кому говорила? – забрасывает он меня вопросами, отступая на шаг и в явном неверии прикрывая рот руками.

– Э… пока никому, думаю, обычно ждут три месяца…

– Но родным мы же можем сказать! О, Стеф! Я так рад! – восторгается он. – Ты же счастлива, да?

– Да, – отвечаю я. – Конечно! Честно говоря, у меня небольшой шок. Чуток пугающе знать, что в тебе растет человек.

– Именно, именно! Позаботься-ка, чтобы все было на высоте. Не хочу, чтобы ты оказалась, как те женщины, кто использует беременность как предлог, чтобы набрать десяток килограмм, а после не сбросить. Спроси свою сестру про занятия гимнастикой, на которые она ходила, когда была беременна, тебе надо начать сейчас, чтобы упредить набор веса…

Замечательно.

* * *

– Вы все это время знали?! – взвизгиваю я, обмахиваясь брошюрой, которую стащила из комнаты ожидания.

В кабинете и в лучшие времена постоянно тепло. Оно из тех помещений, которое, сколько ни открывай окна, всегда кажется клаустрофобичным и душным. Окно выходит на юг, поэтому жалюзи необходимы, а в результате летом – сущая жара. Один бог знает, как большим комнатным растениям в углу удается выживать здесь год за годом.

– Я знала, что в вашей жизни произошло нечто значительное, нечто положительное, – самым будничным тоном говорит Джейн. – И это нечто связано с мужчиной.

– Но почему вы ничего не сказали? Почему не спрашивали?

– Вы сами знаете ответ, Стефани! – Она улыбается. – Я должна была позволить вам сказать мне самой. И вы сказали. Вопрос в том, почему именно сейчас?

Я инстинктивно кладу правую руку на живот, который за последние несколько недель резко вырос. Я на восьмом месяце беременности, в настоящий момент мне многое надо оценить и обдумать. Я много размышляла о том, рассказывать ли Джейн о Джейми. Я ни одной живой душе о нем не говорила и знаю, что он обо мне тоже молчал. Что-то подсказывало мне, что следует поделиться. Меня не отпускало ощущение, что я чувствую слишком много всякого разного, испытываю слишком много эмоций, и одной мне с ними не справиться. Я случайно (совершенно нарочно) поискала жену Джейми на Facebook и увидела несколько их фотографий с недавнего отпуска на Майорке с Себастьяном. Я знаю, мне не следовало смотреть. Но ничего не могу с собой поделать. Фотографии ее и ребенка. Фотографии его и ребенка. Фотографии их всех вместе.

Идеальная семья.

Вот только это неправда.

Вечер, они сидят в испанском ресторане, такие приодевшиеся, такие загорелые оттого, что весь день играли на пляже. Улыбаются, смеются и живут счастливой жизнью. Их друзья не знают, что у Джейми чувства к другой женщине.

Ко мне.

Честное слово, я никогда не считала себя ревнивой. Это же смехотворно. А как, скажите, я могла избежать ревности? Я думала, все развеется теперь, когда мы друзья, когда с тем, что между нами было, можем справиться более здоровым путем. Но даже при том, что мы не занимаемся сексом, чувства остались. В прошлом году в Лондоне мы ничего дурного даже не делали, а мои чувства к Джейми словно с цепи сорвались. Как мне вообще жить?