После того как все отсмеялись, Ирина покачала головой.

— Я говорила, что есть две альтернативы, Вима. Ты упустил вторую. Царство — богатое царство — также может жить и торговлей. И со временем расширяться благодаря торговле.

И снова она показала на северо-восток, еще более царственным жестом. Затем медленно повела рукой на запад — пока не охватила половину северных земель.

— Север. От гор Тянь-Шань до Аральского моря. Мы не станем бороться за Пенджаб с раджпутами или оазисы и неплодородные земли Хоразана с персами. Пусть они работают на полях. Пусть они роют каналы и канавы для ирригации. Мы будем контролировать все переходы, соединяющие землю ариев с Индией, а их — с далеким Китаем. Мы, с нашей военной мощью, пустившей корни в Гиндукуше и на Памире, будем получать прибыль и снимать сливки с этих древних торговых путей. А торговля, после того как уйдут малва и мы будем поддерживать порядок, разрастется подобно гигантским деревьям.

Снова Кунгас вставил свою реплику. На этот раз не как муж, поправляющий жену, а как царь, согласный со своей царицей.

— Да. И под нашим правлением вся Средняя Азия расцветет заново. Бухара, Самарканд, Ташкент — это наши города, они возродятся из пепла. Они станут огромными метрополиями, соперничающими с Константинополем, Ктесифоном и Каушамби.

Теперь все кушанские полководцы в традиционной для них манере теребили кончики козлиных бородок, Вима и Хувишка играли с хвостами, в которые были стянуты волосы, а это определенно свидетельствовало, что кушанские воины погружены в глубокие раздумья.

— Трудно, — пробормотал Васудева. — Трудно. — Он стал теребить бороду еще яростнее. — За Закавказьем лежат огромные степи. Время от времени какие-нибудь племена накатываются, подобно волне, с тех огромных территорий, сжигая, разрушая и грабя все на своем пути. Никому не удавалось загнать их в угол на протяжении не одного столетия. Кушаны сами пришли оттуда, а нас в свое время покорили йетайцы, после того как цивилизация сделала нас более мягкими. Почему бы этому не случиться вновь.

Ирина рассмеялась. С радостью, не сарказмом. Как любой энтузиаст, воспитанный на диалектике Сократа, ничто не доставляло ей большего удовольствия, чем хорошо сформулированный вопрос. Он подобен жирному ягненку, блеющему на алтаре.

— Оружие, огнестрельное оружие, Васудева! Эти степные кочевники никогда не могли похвастаться многочисленностью. Ты знаешь не хуже меня, что рассказы о «ордах» — преувеличение. Могущественными их делало непревзойденное мастерство наездников, быстро передвижения и умение виртуозно стрелять из лука. Но ружья гораздо эффективнее луков, а ни один примитивный кочевник не в состоянии создать то оружие, которое сумеем мы. После того как цивилизация изобретает порох — угроза из степей исчезает достаточно быстро.

Она наклонилась вперед. На этот раз ее энтузиазм был так велик, что она почти не заметила боли, которую принесло движение.

— Я провела много часов с Велисарием, разговаривая с Талисманом Бога. Позвольте мне теперь пересказать вам часть того, что он поведал мне о будущем. О великой стране, которая станет называться Россией, и о том, как она покорила степи.

И она долго — даже после того, как спустилась ночь, — рассказывала кушанам о великом царстве, которое они создадут. Царстве, которое Ирина называла странным названием Сибирь. Царстве, которое будет создаваться медленно, не за одну ночь. По большей части торговцами, исследователями, путешественниками и миссионерами, а не армиями, которые пришли брать силой — хотя армии тоже будут появляться, когда потребуется, из безопасных цитаделей великих гор, породивших их. Царстве, которое будет создаваться медленно, но несмотря на это надежно и уверенно.

Пусть кушаны избегают столкновений с индусами и персами, и не найдется силы, чтобы загнать их в угол в Сибири. Китайцы, как всегда, заняты своими собственными делами. Другое государство, могущее оспаривать местность, которую в другом будущем назвали бы Россией, не родится еще несколько столетий. Появится ли оно вообще в этом новом будущем или нет, Ирина предсказать не могла. Но если и появится, то навсегда останется по ту сторону Уральских гор. Сибирь, со всеми ее богатствами, будет кушанской.

И так, пока кушаны строят фундамент своего собственного будущего, они станут закрывать щитом остальную цивилизацию от набегов варваров. Не имея основания для территориальных споров, римляне, персы и индусы согласятся с тем, чтобы кушаны контролировали великие торговые пути через Центральную Азию. Могут даже, если к ним обратиться, прислать денег, чтобы разделить затраты на содержание армии.

В итоге солдаты были удовлетворены. План царит пришелся им по вкусу. Он учитывал их осторожность в военных конфликтах настоящего и включал политические амбиции на будущее. Да, их еще немного и они слабы. Но пуская корни в защищенных горах, а не открываясь для нападения в оазисах и долинах реки Инд они заложат основу великой буддийской империи, которая в конце концов охватит половину Азии. На север!

Когда они направлялись назад в свой шатер и Ирина, все еще корчась от боли, с трудом делала шаги, Кунгас позволил улыбке расплыться на своем лице. В темноте, освещаемой только кострами, на которых готовилась еда, и несколькими фонарями на рыночной площади, нельзя было разглядеть это необычно открытое выражение на лице царя.

— Все прошло просто великолепно. Конечно, завтра ты вцепишься зубами в Баресманаса.

Ирина скорчила гримасу. Не от мысли о завтрашних переговорах, а просто потому, что теперь ее спина казалась морем огня.

— Он будет вопить в агонии, — предсказала царица. — Но все равно отдаст мне оружие.

На самом деле, Баресманас не вопил и сопротивлялся из одной только любви к искусству.

— Пожалуйста! Пожалуйста! Мне плохо от одной мысли о том, чтобы провести много часов спорах и грызне! — На мгновение его аристократическое арийское лицо стало таким суровым, что ему позавидовали бы самые ревностные главы римских семейств. — Конечно, я беспокоюсь не за себя! Ни в коем случае думай так! Но ты — хрупкая женщина, и тебе нелегко дается переносить все тяготы путешествия. Я просто чувствую, как меня переполняет галантность. Оружие твое, Ирина. По крайней мере, пушки. Хусрау настаивал, чтобы я не отдавал ружья.

— Я хочу получить по крайней мере половину из них! — рявкнула Ирина. От боли она стервенела. — И три четверти пороха и пуль. Твои проклятые дехганы в любом случае не умеют всем этим пользоваться — и ты знаешь это не хуже меня! — Баресманас неуклюже поерзал на стуле.

— Я предвидел это. Даже предупреждал императора! — Он снова вздохнул и уныло покачал головой. — А, хорошо. Мы, арии, всегда славились своей щедростью. Я — игрушка в твоих руках.

Ирина сменила положение на стуле, вновь оперевшись на подлокотники, чтобы ослабить боль в спине. Затем весело улыбнулась.

— О, не надо быть таким мрачным. В конце концов, Хусрау вряд ли сможет наказать тебя слишком сурово. Уж точно не теперь, когда твоя дочь — новая римская императрица! А то может начаться война.