Фабио вздохнул. Нет, Господи, так больше не могло продолжаться! Его мать вела себя как девчонка и этим угрожала разрушить весь бизнес – кондитерское дело. Она, уважаемая вдова, вдруг начала бегать с раскрасневшимися щеками и слушала елейные речи какого-то батрака-оборванца.

Она выставляла себя и его на посмешище! Все знали, что Мария, вдова Луки, работала с утра до ночи в кондитерской, а если нет, то там находился ее сын. Мария сама построила свою жизнь. Сама создала дело и добилась успехов, о которых говорили в итальянской диаспоре Буэнос-Айреса. Ею все восхищались. Почему ей этого было мало?

Им вдвоем больше никто не нужен. Они же были счастливы! Он, Фабио, был доволен жизнью с матерью, которая всегда рассказывала ему истории об отце, которого сын никогда не видел. Фабио знал, что Лука был красивым веселым мужчиной, очень любил Марию. Его отец был героем. Никто не сможет его заменить, тем более такой тип, как Алессандро, который на пять лет моложе матери. Грязный батрак, у которого нет ничего, кроме звонкого смеха. Он беден как церковная мышь!

Он просто вор!

Конечно, мать уже много раз пыталась переубедить Фабио и привлечь на свою сторону. Она молола вздор о том, что Алессандро отправился в Аргентину наудачу, что первые дни по прибытии ему пришлось провести в ночлежке для иммигрантов – грязной, плохо проветриваемой конюшне в центре Буэнос-Айреса, где эмигрантам первые пять дней давали пищу и кров бесплатно. Потом он якобы еще некоторое время жил на улицах под открытым небом, присоединялся к людям, которые искали прибежища в припортовом районе или в парках.

Мать вообще видела слишком много проблем, с которыми пришлось бороться ее Алессандро! Рабочим-эмигрантам в начале девяностых годов нужно было отработать всего лишь две недели, чтобы оплатить возвращение домой! Кто бы еще жаловался? А все остальное время тот прекрасно жил, экономя деньги, чтобы потратить их на родине.

Фабио был уверен, что Алессандро нужны лишь мамины деньги. А она и так дала ему уже слишком много! Фабио все чаще обнаруживал небольшие суммы в книге домашних расходов. И хотя Алессандро всегда возвращал долги, Фабио не доверял ему. Он был уверен, что когда-нибудь Алессандро не вернет взятые в долг деньги, и это в конце концов приведет к краху кондитерскую Марии.

«Я не могу этого допустить! Настало время действовать».

Через несколько недель Алессандро планировал вернуться домой и оставаться там до конца года. До этого времени должно кое-что произойти. Поэтому Фабио решил наконец отыскать Алессандро. Тот жил в одной из комнатушек ужасно переполненных жилых домов – conventillos. Фабио даже подумывал, не предложить ли Алессандро денег, чтобы тот навсегда исчез из жизни его матери. Но когда Фабио пришел к Алессандро, того не оказалось дома.

– Он работает сегодня две смены, – сообщил Фабио один из его соседей по комнате. – Он скоро уезжает домой.

Фабио задумчиво кивнул и, разочарованный, уже хотел было уйти, но потом все же решил остаться и подождать.

– Оставайся, только он может прийти поздно, – сказал ему другой сосед.

Больше никто не обращал внимания на незнакомца. Тут ежедневно появлялись новые люди, о которых на самом деле никто не заботился. Фабио с первого взгляда понял, что красть здесь нечего.

Все имущество Алессандро заключалось в узкой койке со старым одеялом и доске, прибитой к стенке, на которой лежали нехитрые пожитки. Фабио уже не первый раз оглядывал маленькую статуэтку Девы Марии, которая там стояла. И тут его взгляд упал на старую фотографию, на которой Алессандро был запечатлен вместе со своей семьей. Рядом лежало несколько писем, аккуратно перевязанных голубой лентой. От матери Фабио знал, что Алессандро с трудом читал и едва ли умел писать. Если ему нужно было написать длинное письмо семье, то он диктовал его кому-нибудь.

Фабио невольно заскрипел зубами. На самом деле вроде бы ничего подозрительного здесь не было. Тяжело вздохнув, он завалился на аккуратно прибранную постель Алессандро. Этот батрак производил впечатление разумного и надежного человека. Его соседи рассказали, что Алессандро каждое утро рано встает и отправляется на работу, а возвращается часто поздно вечером. Лишь по воскресеньям он отдыхает. В этот день он посещает мессу.

«И мою мать».

Фабио провел рукой по подушке, и вдруг интуиция подсказала ему сунуть руку под подушку. И тут парень замер. Сердце его заколотилось, когда он вытащил из-под подушки то, что Алессандро там прятал.

Если судить по виду, то фотография делалась не так давно. На ней была молодая женщина с ребенком на руках. Фабио перевернул снимок. «На веки твоя, Валентина», – было выведено весьма корявыми буквами на обратной стороне.

Фабио глубоко вздохнул. Сердце забилось еще быстрее, чем прежде. Наконец он нашел то, что нужно.

«Меня словно ударили ножом в сердце» – так думала Мария.

Она пришла домой, и Фабио недолго думая показал ей фотографию. Мария невольно протянула руку, чтобы взять снимок, но тут же в испуге отдернула.

Нет, ей нельзя прикасаться к этой фотографии, нельзя видеть, что там изображено. Она заметила красивую женщину, точно лет на десять моложе ее, и милого маленького ребенка, девочку или мальчика, трудно было разобрать.

«Это ребенок Алессандро. И его жена».

Мария сглотнула слезы. Нет, этого не может быть. Еще меньше в это хотелось верить, когда она прикоснулась к фотографии. Фабио был прав. Этот мужчина – теперь Мария отказывалась упоминать его имя – все время лишь использовал ее. Неужели она вообразила, что он на самом деле мог ее полюбить? Ее, старую женщину, полноватую, с морщинами и первой сединой в волосах?

– Кто это? Откуда у тебя этот снимок? – спросила Мария хриплым голосом, хотя уже и догадывалась.

– Ты же знаешь, что это значит, – ответил Фабио.

– Да, я знаю, – прошептала Мария.

Странным образом она больше не находила в себе сил, чтобы расплакаться. Она была иссушена, она просто высохла, старая, глупая женщина.

– Мне стоило послушать тебя, – тихо произнесла она через мгновение.

Фабио ничего не ответил, вместо этого взял ее за руку. Мария прильнула к сыну, благодарная за то, что тот в данный момент понимал, чего она хочет.

Мать и сын – они думали, конечно, что потребуется какое-то время, но потом все снова станет, как прежде. Она перестанет переживать из-за потери и собственной глупости. Она забудет Алессандро. Мария чувствовала, как боль стискивает ей грудь. Тихо, очень тихо и измученно она всхлипывала.

В этот раз путь Марии лежал прямиком в ателье Ленхен. У той как раз был клиент, но Марии предложили чашку чаю и попросили подождать в дальней комнате. Мария радовалась, что может избежать чужих любопытных взглядов. Наверняка новости уже распространились по округе. Все это время Мария работала, как будто ничего не случилось. Выпекала и продавала товар клиентам, создавала новые рецепты, разговаривала с посетителями и улыбалась, хотя от боли и отчаяния хотелось кричать.