Вздохнула, толкнула ее и быстро шагнула внутрь, пока снова не начала бояться.

Небольшая комната с подсвеченными стенами. И стол посредине. На круглом столе — стеклянный шар, внутри которого клубился дым. Я неуверенно улыбнулась. Все это было похоже на аттракцион, на котором я как-то была подростком: цирк-шапито, маленькая палатка с наклеенными на нее звездами из фольги, а внутри — свечи, такой же стол и «магический» шар, управляемый одетой в лохмотья «ведьмой». Что она мне тогда предсказывала? Не очень помню: кажется, большую любовь, счастливую жизнь, семью — в общем, все то, что могла хотеть девочка-подросток в старом платье и стоптанных босоножках.

Может, и здесь меня ждут предсказания? Вот только ведьмы не видно.

Я подошла к шару и положила на него руки. Меня слегка тряхнуло, как от удара током, а в голове раздался шипящий голос, даже непонятно — женский или мужской:

— Анна…

— Мм… здравствуйте, — я ответила тоже мысленно. — Могу я узнать, с кем говорю?

Смешок.

— А сама не догадываешься?

— Э-э-э… нет. Вы стихии? Или стихия? Одна из?

— Не совсем, — снова легкий смешок.

И почему ему или ей весело? Ничего такого я не говорю.

— Говоришь. Ты забавная.

Так, понятно, он или она читают все мои мысли. Хватит думать! Я застонала от безнадежности данного занятия. Не думать я не могла.

— Я — это ты, Анна.

Ой.

— То есть я говорю сама с собой? Я сошла с ума?

— Нет. Считай, что я — твой внутренний голос. Тот сосуд — и его магическое наполнение, — о котором говорил твой брат. Твоя связь со стихиями и проявление этих стихий в тебе. Ты пришла сюда просить… О чем?

— Раз вы — это я, то знаете о чем. Я хочу вернуть себе силу…

— А ты уверена?

— Конечно.

— Знаешь, я бы на твоем месте подумал бы.

— То есть на своем месте подумали бы?

Смешок.

— Ага. Великая сила в этом мире — это не только власть и что ты там себе придумала. Это ответственность. Чем больше сил, тем больше событий будет происходить вокруг тебя — и не всегда приятных. Тем более серьезные решения тебе придется принимать. Тем сильнее каждое твое решение будет воздействовать на изменения в этих мирах, на дальнейшие действия окружающих. Готова ли ты к этому?

— То есть… все эти приключения, ну и не только приключения, что сыпались на меня с момента моего попадания, — они неспроста? И так и будет продолжаться?

— Да.

— Ну… я согласна. Я уже как-то даже привыкла…

— Хорошо. Пусть так и будет. Вот только…

— Что? — почувствовала я подвох.

— Ты единственный человек с Закрытой Планеты. И это означает, что если к тебе вернутся силы, то они придут и на твою Землю — ты станешь нечаянным проводником магии. То, что было дано при переходе единожды, — другой случай, но сейчас…

Я замерла с открытым ртом. Как придут на Землю? Немагический мир вдруг станет магическим?

— То есть… туда тоже откроются межмировые порталы? И люди станут управлять стихиями? И тоже построят Магические Академии и все такое?

— Не совсем. Планета так и останется закрытой, но некое природное явление сделает часть людей… мм, людьми со способностями. Конечно, управлять, как ты понимаешь, они ими не смогут — кто бы их научил?

— Но это же… опасно! Если они станут такими, как я в первые дни, то, сами того не понимая, могут навредить окружающим… А те, что не станут магами…

— Да.

Я задумалась. Магия — это просто потрясающе, но принять такое решение… За целую планету людей? Я же не Бог, в конце концов! И что на самом деле может случиться, если вся эта магия попадет на Землю?

Перед глазами пронеслись картинки возможного будущего.

Вот у нескольких процентов населения обнаружились магические способности. Миллионы людей в разных концах света окажутся во власти стихийной магии, не имея представления, что с ней делать. Миллионы разного пола и возраста, социального положения, разного мировоззрения, религии и способности к адаптации. Это будет ад. Вспышки, непреднамеренные и преднамеренные убийства, пожары и наводнения. Начнутся террор и геноцид, возможно, борьба магов и немагов. Сумасшедшие дома окажутся переполнены, а что будут делать те, у кого не будет магии? Бояться, завидовать, ненавидеть?

Мой опыт и интуиция подсказывали — будет глобальная война. И сколько людей погибнет, прежде чем все устаканится? Прежде чем маги объединятся, научатся жить со своей магией? И прежде чем люди научатся жить с магами?

Я застонала.

Как я могу решить что-то? Выбрать из двух зол — оставить родной мир без магии или одним своим согласием уничтожить миллионы? А самой отсиживаться здесь, в безопасности, не зная, что происходит с моей планетой, с моими друзьями и бывшими коллегами, с людьми, которые живут на разных континентах…

Может быть, все и не будет так критично. Но я понимала, что не могу рисковать.

Я могла бы рисковать собой, но не другими людьми. Я вздохнула. Ну и пусть ко мне магия не вернется. И приключений будет меньше. От меня не денется никуда ни Арий, ни Рон, ни мои друзья. И этот мир тоже будет со мной.

— Нет.

— Ты отказываешься?

— Отказываюсь.

Молчание. И снова голос, но уже другой, голос, который я уже никогда не забуду, но и никогда не смогу его описать. Голос, проникающий в самую мою суть, в мое сердце, выжигающий клеймом слова в моей памяти:

— Будь уверена — ты приняла правильное решение.

И меня выгнуло от потока, который в меня врывался. Я упала на пол, не в силах совладать с происходящим, корчась не от боли, а от невероятных эмоций, ощущений и сил. Я будто пила стихии каждой клеточкой своего тела, и когда это закончилось, я поняла.

Сила ко мне вернулась полностью.

А еще я знала, что голос ошибается. Я никогда не буду уверена в правильности своего решения. Никогда не буду уверена в том, что у меня на самом деле был этот выбор и что это не было плодом моего воображения. В том, что я действительно верно оценила, что может произойти. До конца жизни я буду думать о том, что тогда, стоя в закрытой комнате храма Всех Стихий, я могла, возможно, полностью изменить судьбу своего родного мира.

Но не стала этого делать.

Солнце позолотило своими первыми лучами землю, когда я вышла из храма. Меня шатало. Это не было магическим истощением. Наоборот, было перенасыщение. Внутри меня плескалась магия, а вот сил на то, чтобы ее контролировать или сдерживать, у меня не было. Да и шла я с трудом.

Я двинулась к мосту, едва переставляя ноги, и сквозь легкую пелену, застилавшую глаза, увидела, что на том конце кто-то стоит.