– Так, ребятки, сидим тихо и не мешаем, – не оборачиваясь, процедил Кузьмин, наблюдая за яркой точкой на голографическом экране. Сеть заблаговременно разбросанных детекторов, замаскированных под элементарнейшие гравитационные маячки, четко держала в своих невидимых эфирных, но цепких лапках чужое судно.

– Так-так, лапочка, иди к папочке, – хищно облизнулся Николай.

«Коник», будто норовистый аргамак, едва ощутимо вздрогнул всем корпусом. В бескрайнюю черноту космоса унеслась россыпь матовых цилиндров. Осветив окружающее пространство яркой фотовспышкой сработавших одноразовых импульсных гравитационных двигателей, веер мин разлетелся в радиусе двух световых минут. Глянув на схематические мерцающие точки занявших позиции мин, Богдан с некоторым удивлением узнал конфигурацию типовой ячейки подвижной минной сети, только те монстры имеют жизненный цикл, рассчитанный на десятки лет автономного существования в безбрежных просторах, и двигатели, позволяющие прыгать в пространстве на десять светодней и больше. Добычей «минных банок» становятся настоящие мастодонты звездоплавания – крейсеры, авианосцы и линкоры, а мелкие малышки, соскочившие с крупа «Коника», едва-едва муху прихлопнут. Куда им соревноваться со старшими товарками и меряться с ними жалкими светоминутами, выдаваемыми двумя или тремя импульсами одноразовых двигателей. Так, да нет так. Каждому сверчку свой шесток. Задача у минёшек совершенно иная. Если здоровенные махины призваны разносить на атомы и космическую пыль боевые корабли водоизмещением до двухсот тысяч тонн, то крохотным малышкам достаточно вывести из строя двигатели вожделенной цели. Не за этим они покинули тёплое нутро штурмбота, который жирным голодным пауком расселся в центре настороженной паутины. Только кто угодит в сети? Сладкий мотылёк или злая оса?

– Давай… давай, – заливая пульт маньячным блеском глаз, шептал Кузьмин.

– Жми кнопку! – не выдержал Мухин.

– Не лезь под руку, – подпустив добычу, Николай активировал мины.

Подрыв гравитационных зарядов неприятным гулом отозвался в голове. Всё таки некоторые ирийцы более чувствительны к разного рода электромагнитным воздействиям. Редкая особенность дюже помогает в бою, к тому же Северов предпочитал не распространяться о некоторых особенностях организма. Искусственная гравитационная буря в стакане воды вызвала ожидаемый эффект. Вроде и «шторм», устроенный минами в пространстве, не стоил выеденного яйца – лёгкий пшик, в ином месте не стоящий внимания, но поля гравитационных импульсов с разными векторами, нежданно-негаданно возникших перед носом курьера, самым пагубным образом повлияли на работу двигателей, нарушив синхронизацию. Будь у неизвестных собрана одиночная «люстра», корабль бы просто выпал из прыжка, инженеры или механики настроили бы контур, и судно пошло бы дальше, но двойной набор сыграл с анонимами злую шутку, разорвав хрупкую металлическую скорлупку пополам. Беспомощно вращаясь и фонтанируя струями быстро замерзающего газа, половинки курьера вывалились в обычный трёхмерный мир прямо перед маяком с одиннадцатым порядковым номером, расположенным в четырёх световых минутах от поймавшего добычу звёздного арахнида.

– Работаем! – обрадованно потёр ладони Кузьмин.

Вспоминая курсы по аутотренингу, Богдан радости коллеги не разделял. «Работать» придётся ему, а что или кто встретит его на борту покалеченного кораблика, неизвестно. Правильный настрой наполовину помогает справиться с проблемами. Реально. Поэтому штурмовики никогда не пренебрегают различного рода психологическими методиками: аутотренинг, самогипноз, боевой транс и много чего остального. Космос богат на сюрпризы, всего не предусмотреть, но встретить опасность лучше глядя ей в глаза, чем испуганно потупить взор. Ещё раз проверив вооружение, экипировку и генераторы персональных силовых экранов, Северов направился в шлюзовой отсек. Надев ранец с маневровыми двигателями и ракетными барабанами, он кивнул в глазок видеокамеры. Темное лицевое забрало бесшумно скользнуло вниз.

Богдан долго колебался, оставить ранец снаружи, или лезть с ношей на горбу в развороченное нутро «А́крамна» – «скорохода» в переводе с языка каас на наш «великий и могучий». Ощетинившись всеми стволами и обнажив угревую сыпь ракетных портов, в отдалении кружил «Коник», за спиной разведчика суетились юркие осы дронов. Перехватив управление над парой этих железнобоких кусачих насекомых, Богдан направил пронырливого шпиона в ближайшую широкую прореху из вспоротого металла, термоизоляции и каких-то труб. Стальная роза напоминала искристую птицеловку. В девичестве обычная земная венерина мухоловка мутировала в условиях Лели в зубастого пожирателя мелких птиц. Жуткое растение, способное сладкой клейковиной удержать голубя или начисто отсечь палец зазевавшемуся любителю ботаники.

Сверкающая подобно бриллианту в узком луче налобного фонаря и свете зеркальных отражателей трёх зависших за спиной Богдана дронов, мухоловка манила устрашающей темнотой голодного зева.

– Сканер следов биоактивности не фиксирует, – просмотрев данные телеметрии и дистанционного сканирования, отдал доклад Богдан. – Вхожу!

Дрон изнутри передавал страшную картину локального Армагеддона в виде скрученных в спираль металлоконструкций, сжатых в гармошку переборок, застывших капель крови и останков тел членов экипажа или пассажиров курьера. Оценив габариты скафандра, Богдан пришёл к неутешительному выводу, что вояж по этому лабиринту займёт у него куда больше времени, чем вскрытие резаком нового отверстия в уцелевшей части корпуса. Толстый молотообразный нос курьера практически не пострадал, поэтому Северов включил двигатель и переместился к предполагаемому фронту работ.

Вот и пригодился плазменный резак. Всё-таки незаменимая вещь в условиях штурма космических объектов. Взрывать тоже можно, ведь искусство – это взрыв, но ещё большее искусство – тихо вскрыть обшивку, незаметно проникнуть на вражеский объект и чёртиком из табакерки навести там шороху, или незаметно сделать дело и так же тихо, незаметно уйти. Последним промышляли спецы из ОСО, в простонародье – бравые эксперты отдела спецопераций. Парней и девчат специально дрессировали как собак Павлова на тихое незаметное проникновение, доводя эту филигранную особенность до уровня безусловного инстинкта. Конечно, Богдану далеко до умений выше обозначенных мастеров, его затачивали под другие задачи, но и он не пальцем делан. Может кое-что, насобачился за долгие годы работы в Пустоте.

Как известно, дело мастера боится. Композитная броня внешней обшивки в районе технологического прохода между отсеками продержалась против совместных усилий Северова и привлечённых к работе дронов чуть более четырёх минут. Из-под подхваченного магнитными захватами куска металла вырвалось плотное газовое облачко, обрезанное голубой плёнкой силового поля «гермопластыря».

– Муха, что на внешних сканерах? – облизнув пот с верхней губы, спросил Богдан.

– Чисто! – пришёл ответ.

– Хреново, что чисто. Значит, тут есть экранирование или работает интегрированный комплекс РЭБ.

– Э-э-э? – раздался в наушниках немудрёный вопрос Кузьмина.

– «Э-э-э», – передразнил Богдан, передавая на штурмбот видеоизображение вскрытого отсека. – Силовое поле видите? О чём это говорит? О том, что внутри присутствует атмосфера и независимый аварийный источник питания, а ваши средства обнаружения никак их не фиксируют. Молите бога, братцы, и просите Пустоту, чтобы в уцелевших отсеках не нашлось сопряжённых систем экстренного оповещения или узко сфокусированного передатчика. Как бы наша авантюра не вышла нам боком, орлы. Отправляю дрона, следите.