– Блин, мужики… Да что же это творится? Мужики, я… я… я с вами, но… прилечу – напьюсь, ей богу, напьюсь, командир…

– Напивайся, разрешаю! – легко согласился я и, почти как Вовка в Тридевятом царстве, подумал: «Нам бы только бы этого, прилететь».

– Ниче, Юрич, прорвемся! – подбодрил друга Болотников.

Я взглянул на Бубликова – тот ткнулся лицом в давно опустевшую кружку и молча глотал готовую вырваться наружу боль. Парня было жалко, но что попишешь? Выбирать не приходилось. В дискуссиях поставлена точка. Совет в Филях можно было считать закрытым.

Так что я, бросив парням казенное:

– Дальше работаем каждый по своему плану, – поднялся и, покинув предбанник, пошел в душ. По-быстрому домылся и, в надежде получить «инструкции» от незнакомца, отправился спать. Казалось, события сегодняшнего дня должны были натянуть мои нервы до крайности, при которой сон шел только, как кто-то мрачно пошутил, «на девятые сутки», но нет, сон одолел меня на удивление быстро. Не было ни моего привычного ворочанья с боку на бок, ни бесконечных глупых размышлений. Казалось бы, я только прилег, и вот уже перед моим взором появилось нечто в человеческом обличье.

– Доброй ночи! – пожелал явившийся в мой сон неизвестный.

– Доброй, – не слишком приветливо отозвался я. Отчего-то эта личность меня нервировала.

– Уверен, вам удалось прийти к взаимопониманию. – В его голосе слышалась насмешка, будто он заранее просчитал и предвидел нашу реакцию.

– Да, мы готовы, – со все возрастающей неприязнью подтвердил я его догадку.

– Что ж, – неизвестный удовлетворенно потер руки, – тогда, как говорили в старых сказках, слушай и запоминай.

– Внимаю, – в тон ему отозвался я.

– Вы должны вылететь четырнадцатого, – сказал он, и я машинально отметил, что это будет через два дня, – в то же время, на том же вертолете, в том же составе, с тем же имуществом, в точности повторяя тот злополучный маршрут. Экипировка, вооружение – все как в тот раз, без всяких исключений. И самое главное – ничего лишнего. Ничего из этого мира! – Пауза, и он снова повторил уже с нажимом: – Ничего из этого мира! Надеюсь, понятно?

Я согласно кивнул и вежливо поблагодарил незнакомца:

– Спасибо!

– Прилетишь домой, тогда и блага раздаривать будешь, – открыто усмехнулся незнакомец, и его фигура начала блекнуть. – Удачи! – пожелал он, и его голос потонул в завываниях ветра.

Я проснулся, за стенами палатки бушевала песчаная буря. И первая мысль: насколько реально было появление незнакомца? Сон или явь? Явь или сон? Или нечто среднее? Не разобраться. Но все во мне склонялось к материальному существованию незнакомца. И откровенно говоря, он меня разочаровал. Я ожидал нечто типа: «Встань на пенек, повернись вокруг себя на каблуках три раза, плюнь через плечо…» Оказалось, ничего подобного и почти ничего нового. Немного подумать, и я бы сам догадался, что как сделать. Что ж, будем считать, инструкции получены. Теперь следует рассказать об этом ребятам и сообщить вертолетчикам. Проблем быть не должно. ВПШГ[12] для группы я выбью, тут с этим как-то проще. А не выбью – пусть летуны вертолет угоняют. В конце концов, у кого жена красавица да искусница, у меня? У меня, само собой, тоже, но я-то женой не хвастаюсь, это все Дружинин заливает. Значит, ему больше всех и надо. Я взглянул на часы: десять вечера, уже почти все спят, поднимать людей, чтобы сообщить новость, которая не требует спешки, не имело смысла. Завтра, все завтра… Я закрыл глаза и провалился в сон. За окном продолжал выть ветер, крупный песок яростно бился о стены, тьма казалась непроглядной.

Утром, едва проснулся, меня вызвали к командиру роты. Затем мы – я, командир роты и еще два группника – сходили в штаб, где нас оповестили о приходе очередного БР. Как выяснилось, на завтра намечалась очередная задача, но я нисколечко не огорчился – она шла в масть, донельзя лучше соответствуя нашим планам. И, покинув штаб, я сразу же отправился к нашим вертолетчикам. Ветер стих, и о бушевавшей в ночи стихии теперь напоминал лишь слой принесенного ветром песка да согнутый, как от удара, пожарный щит.

Как выяснилось, вертолетчики еще спали. И причина тому была известна: получив свой очередной выговор, командир экипажа решил таким образом выразить свой протест. Как говорится, забил и положил. Забил, естественно, гвоздь, а положил болт – большой и толстый.

Я без зазрения совести вошел в палатку и громко гаркнул:

– Подъем, авиация, спецназ пришел! – несмотря на разницу в званиях (Дружинин Виктор Демьянович как-никак давно ходил в майорах, а Кисляков – в капитанах), общались мы по-простому.

– Барсук-марсук, говоришь… – потягиваясь, отозвался Дружинин. – Ну, заходи, что в дверях встал? Рассказывай.

– Да что рассказывать? Особо и нечего, – ответил я, затем вытащил из-под стола стул, сел к стоявшему посередине комнаты столу и выдал: – Послезавтра.

– Что – послезавтра? – спросонья мои воздушные – два в одном: таксисты и одновременно ангелы хранители – не поняли, о чем идет речь.

– Послезавтра старт, – чуть ли не торжественно объявил я.

– Так, а с этого места, господин Штирлиц, попрошу поподробнее, – приподнявшись на локте, потребовал командир вертолетчиков, при этом кровать под ним пронзительно заскрипела. А я, запустив руку в тарелочку со стоявшими на столе финиками, принялся́ доклада́ть.

– Тут и подробнее два слова. Вылетаем строго по времени, строго тем же маршрутом, строго тем же составом, строго с тем же имуществом. Кстати, боеприпасы на складе дополучите, там есть такой же серии.

– Уже получили, – отозвался сладко позевывающий борттехник.

– Уже?! – слегка удивившись такой оперативности, я начал рассказывать о своих умопостроениях. – Что ж, вопросов меньше. Да, считай, почти и нет. У нас завтра намечается боевой выход, задача суточная, вывод и эвакуация воздушным путем, так что будем считать: где-то там, – я показал пальцем вверх, – специально подгадали. Мы работаем в ночь, совершаем отрыв от противника и в означенной точке вы нас подбираете. Выбрасываем все лишнее и дуем к дьявольской воронке, или, правильнее, к воротам в другой мир. Вот и весь расклад до последней копейки. Заправиться только под завязку не забудьте, чтобы на крюк хватило.

– Этот щегол нас еще будет учить? – скривил рожу штурман. – Вырасти сначала! И запомни: домой прилетим – сразу за бутылкой приду. Ты обещал!

– Приходи, приходи, получишь свою бутылку.

– Смотри у меня. – Шутливо погрозив, Кирилл Алексеевич вдруг спохватился: – А у тебя что, есть?

– Есть, – сознался я, – но не дам, надо, чтобы все как тогда было, а то, не дай бог, кое-кто еще с похмелья в полет отправится.