— Надо было предупредить ее, чтобы не ходила вечером на работу одна, — сокрушалась Бет.

— Любой, кто знаком с Ребеккой, наверняка знает, что она часто засиживается вечерами на работе.

Дюк вдавил в пол педаль газа и забарабанил пальцами по рулю.

— Она сказала, домик продала Серене какая‑то корпорация. Ты название запомнила?

— Три буквы. Кажется, первая «Л», но я не уверена.

— Зачем причинять вред Ребекке из‑за таких сведений? Она не единственная, кто имеет доступ к подобным данным. Они ведь не засекречены! Если только злоумышленник таким образом не пытается тебя устрашить и выгнать отсюда.

— Ага, как будто такое возможно.

— Бет… — Он положил ладонь на ее дрожащее колено. — Мы можем навести справки о той корпорации, Билле Рейни и Серене Хоупвелл из любого места. Может быть, тебе стоит во всеуслышание объявить, что ты уезжаешь, сюжет снимать не будешь и тебе надоели выходки, направленные против тебя.

— И на самом деле уехать?

— Да, уехать. Мы можем продолжать все расследовать — узнаем о женщинах с фотографий и что творилось в том домике.

— Я подумаю. — Она показала в окошко: — Смотри! Перед работой Ребекки патрульная машина.

— Хорошо.

Он остановился за полицейской машиной, и тут же, завывая, подъехала машина скорой помощи.

— Дюк! — Бет тронула его за руку.

Он выключил мотор и выбежал из машины, когда из‑за угла выехал еще один патрульный автомобиль.

В животе у него словно образовался тугой узел. Он бросился к парадной двери.

Навстречу им вышел помощник шерифа Стивенс.

— А, это вы. Ведь это вы нам звонили, верно?

— Что случилось? Где Ребекка Гейст?

Стивенс пропустил его внутрь; Бет, держась за его куртку, вошла за ним.

Подняв руку вверх, Стивенс предупредил: — Бет, возможно, вам не стоит туда идти.

— Еще как стоит!

Из‑за проблесковых маячков у всей сцены был нереальный вид. На полу валялись документы, шкафчики были перевернуты, их содержимое рассыпано по полу. В мониторе зияла дыра. Посреди комнаты лежала скорчившаяся и окровавленная Ребекка Гейст.

Бет вскрикнула и, шатаясь, шагнула к Ребекке. Упала на пол рядом с ней.

— Она дышит! Она жива!

— Бет, мы в курсе. Медики уже приехали — пропустите их!

Дюк тронул ее за плечо:

— Бет, пусть делают свое дело.

Она закрыла лицо руками, а Дюк помог ей встать.

— Боже мой…

— Сейчас мы ничем не можем ей помочь. — Дюк вывел Бет на улицу.

Они объяснили полицейским, что Ребекка искала информацию для них, потом по телефону пожаловалась на то, что погас свет.

— После того она еще что‑нибудь говорила? — спросил Стивенс.

— Связь оборвалась, и мы сразу же набрали 911.

— Я подоспел первым и, похоже, спугнул злоумышленника.

— Он оставил отпечатки? Орудие? Если он избивал ее кулаками, надо искать человека со ссадинами на костяшках пальцев.

— По‑моему, он бил ее дыроколом.

— Дыроколом?!

— Ну, такой тяжелой штуковиной, которой можно сделать три дырки сразу, такой валялся рядом с Ребеккой. — Стивенс вытер лоб под шляпой. — Когда я вошел, она была в сознании, пульс был ровным. По‑моему, она выберется.

— Ее жених… — Бет скрестила руки на животе. — Она только что поужинала с ним, и он улетел в Нью‑Йорк.

— Ее сотрудники наверняка знают, как с ним связаться. Судя по тому, что я понял, он при деньгах, летает в Тимберлайн частным самолетом. — Стивенс жестом подозвал еще одного помощника шерифа. — Кстати, а чем именно она вам помогала? Это было нужно для передачи?

— В «Хрониках нераскрытых преступлений» не выйдет сюжет о «Тимберлайнском трио». — Дюк обнял ее за талию и незаметно ущипнул. — Ребекка не сообщила нам ничего нового, и Бет решила, что материала маловато для целого сюжета.

— Здесь наверняка многие вздохнут с облегчением. Ваша контора — другое дело. ФБР расследует все тихо. Мы не любим шума…

— Возможно, я тоже скоро здесь закругляюсь.

— Что ж, может быть, детей в самом деле похитила квилеутская старуха с корзиной.

— Шериф, в старуху‑корзинщицу не верят даже сами квилеуты. — Бет плотно сжала губы.

Они попрощались, и Дюк пожал Стивенсу руку.

— Дайте нам знать, как дела у Ребекки, хорошо?

Стивенс покосился на шерифа Масгроува, который раздавал приказы, и кивнул.

— Как только что‑нибудь услышу, дам вам знать.

Бет без сил упала на пассажирское сиденье.

— Надеюсь, она поправится.

— Я тоже надеюсь, хотя… Ее били по голове, и она потеряла много крови.

— Дюк, перед тем как я уеду, я хочу поговорить с Сереной о ее домике.

— Хочешь спросить, кто продал его ей? Я просто не помню, что сказала нам Ребекка.

— Это один вопрос.

— Возможно, тебе захочется спросить, откуда у нее деньги на покупку такого домика на жалованье официантки, — конечно, ты спросишь тактичнее, но ты понимаешь, о чем я. Тебе не кажется, что это странно?

— Кажется… и еще то, что она там даже не живет, да и Дуг сказал, что тот домик нечасто снимают.

— Бет, будь осторожна. Пусть все знают, что ты закончила со съемками и скоро уедешь.

— Так и сделаю. Не хочу, чтобы из‑за меня пострадал еще кто‑нибудь. Я подвергла опасности Скарлетт, а теперь Ребекку.

— И, может быть, Гэри Биндера.

— По‑твоему, он что‑то знал о домике? И специально приехал к отелю, чтобы поговорить со мной?

— Возможно… или о наркоторговле. — Он постучал по телефону. — Сегодня я получил извещение от УБН. Материалы, которые я запросил, готовы к просмотру. Буду работать с ними завтра. А ты, пожалуйста, забронируй билет на рейс из Сиэтла.

Ночью они снова занимались любовью.

На следующее утро Дюк, одетый для бега, разбудил ее поцелуем.

— Жаль, что ты не можешь побегать со мной.

Она подняла ногу:

— Как только она заживет, побегаем.

— Хочешь позавтракать в «Ривер‑кафе», когда я вернусь?

— Хорошо, а потом я собираюсь разыскать Сере‑ну — и на том заканчиваю.

— И забронируй билет на рейс Сиэтл — Лос‑Анджелес. Позвони Скотту, скажи, что сюжета не будет.