– Да, – ответил Игорь по громкой связи. Голос Леры прорезал салон. Отличная акустика создавала впечатление присутствия девушки рядом, не хватало лишь сладко-свежего аромата и задорной, девчачьей улыбки. Он скучал, господи, как же он невыносимо скучал по ней. Каждый день. Ежечасно.

  – Ты не звонишь целый день, что-то случилось? – в голосе не было ожидаемой обиды или капризов, как это было с любой другой женщиной. Она действительно беспокоилась о нём, о девочках, что бесконечно подкупало Игоря.

  – Прости, Лер, замотался. Девчонки заболели, с утра врач, потом Шиманов, пробки эти, – дальше он в сердцах выругался, пришлось извиняться перед собеседницей.

  – Заболели? Что-то серьёзное? Мне жаль.

  – Ничего страшного, просто простуда.

  – Голос, будто не просто…

  – Нервничаю, просто, прости, если прозвучало грубо.

  – Перестань извиняться за каждое слово и объясни по-человечески, в чём дело. Ты говоришь так, будто астероид упал от тебя в трёх метрах, а не «просто простуда» у девочек.

  – Няню обещал отпустить в шесть, не успеваю. И мать не успевает. Не хочется подводить человека, заранее договаривались.

  – О, давай, я сменю Антонину Сергеевну, – имя Лере было известно, они даже бегло встречались пару раз.

  Первый – на детской площадке. Игорь общался с дочками на вечерней прогулке с няней, перед тем, как отправиться на свидание с Лерой, а она в это время выскочила из парадной, в узких брючках выше щиколотки, обуви на высоком каблуке и с ярким макияжем, всем видом показывающим, что это не деловое свидание. Подошла поболтать с малышками. Лиса подбежала обниматься, тут же начала делиться новостями. Лина вела себя более сдержанно, в итоге не выдержала и тоже разговорилась с Лерой.

  И второй – Игорь забирал девчонок из спортивного клуба, предварительно заскочив за Лерой на работу. Тогда они подвезли Антонину Сергеевну к метро, дальше женщина тактично отказалась, бросив немного любопытный взгляд в сторону Леры. Взрослому человеку становилась ясна степень близости Игоря Вячеславовича и молодой красавицы с копной непослушных кудрей.

  – Правда, ты только предупреди, что я приду.

  – А это удобно?

  – Ну, тебе было удобно на прошлой неделе собирать мне комод, – смех в салоне отдался щекоткой в солнечном сплетении, а воспоминания, чем закончилась сборка мебели – тяжестью в паху.

 – Комод произведён на моей фабрике, – со смехом ответил он. – Можно сказать, это дело профессиональной чести и достоинства. К тому же, никогда не помешает козырнуть перед барышней хозяйственностью.

  – Считай, что я хочу козырнуть перед тобой домовитостью, – фыркнули с той стороны.

  – Это действительно удобно? – меньше всего на свете Игорь хотел повесить свои проблемы с детьми на Леру. Будь она лет на семь старше… хотя бы на пять. Мир чертовски несправедлив! Не то, чтобы он желал ей стать старше или был недоволен своим возрастом, но всё вместе давало дерьмовый комплект несовпадений.

  – Ты мне не доверяешь?

  – Не в этом дело… просто… хорошо, Лер, – он быстро глянул на часы. – Я звоню Антонине Сергеевне. Когда ты будешь?

  – Минут через десять.

  – Отлично, до связи.

  Через полчаса позвонила Лина, наигранно несчастным голоском просила привезти пиццу, обязательно, просто непременно – с ананасами. Лиса же вздыхала рядом – он почти увидел, как она заламывает руки в театральном жесте, – и тонюсеньким голоском просила пепси-колу. Пожалуйста-пожалуйста. Они потерпят ещё немножечко без общества любимого папочки, тем более, с Лерой весело, намного веселее, чем Антониной Сергеевной, только пиццу с ананасами и пепси-колой привезти необходимо.

  Вот что делать с маленькими шантажистками? Знают, папа не откажет, и беззастенчиво пользуются ситуацией. Игорь, естественно, пообещал, не станешь спорить с заболевшими малышками. Пришлось сделать крюк в камерную пиццерию в соседнем квартале. Пиццу там пекли отменную, кальцоне – пальчики оближешь, а доставки не было.

  Дома оказался лишь через час. К тому времени позвонила мать, отчиталась, что наконец-то добралась. Присутствие Леры она никак не прокомментировала, как и воздержалась от высказываний каждый раз, когда слышала от внучек имя «Лера». Вряд ли родительница была довольна сложившейся ситуацией, и если бы Игорь её спросил, она бы обозначила своё неодобрение. Валерия, по мнению Лидии Максимовны, не была похожа на женщину, необходимую сыну. Молодая, броская красавица, не производящая впечатление скромной, тихой, благовоспитанной девушки.

  Она и не была слишком скромной, не смахивала на тихую, робкую серую мышку среднего возраста, не могла похвастаться красным дипломом, да и стремлением к материнству тоже. Красивая, живая, энергичная. Пожалуй, из списка достоинств, одобряемых Лидией Максимовной, можно было назвать лишь благовоспитанность.  – А вот и я! – сообщил он в дверях, прислушиваясь к классической музыке из кухонной зоны.

  Интересно, никто не идёт встречать, не слышно привычных писков, топота детских ног, когда кажется, что по дому совершает марш-бросок рота новобранцев, а не играют две шестилетки. Не надрывается телевизор с очередной поющей принцессой. Кто-то кого-то убил, и оставшаяся троица закапывает труп под негромкую музыку Стравинского? Стравинского?! Матери удалось заставить Лису с Линой слушать Стравинского?

  Быстро разделся, оставил покупки в прихожей, скорым шагом прошёл на кухню. Танец Кощея и Жар-птицы звучал угнетающе, холодок пробегал по спине. Мать не теряла надежды приучить внучек к классике, раз уж с сыном вышло полное фиаско. Классику он знал, далеко не всё, но Шопена от Штрауса на слух отличить мог, как и остинатность Стравинского.

  В дверях замер, облокотившись плечом о косяк двери. Игорь ожидал чего угодно, но не россыпи муки по полу, и рабочим поверхностям кухни. Леру, раскатывающую тесто неизвестно откуда взявшейся скалкой. Мать, сидящую за столом, так же усыпанным мукой, с усердием сворачивающую вареник. Это же вареник? Если с творогом? Рядом, с такими же сосредоточенными мордашками, лепили кривобокое нечто Лиса и Лина. Надо признать, у Лисы вареник больше напоминал образец, выложенный на блюдце на середине стола, чем у сестры. Игорь, конечно же, вслух в этом ни за что не признается.

  Стравинский, вареники, спокойная мать, сосредоточенные дочери. А что происходит?

  – Лиса, твоя очередь! – развернулась Лера, трижды моргнула, увидев Игоря, и неожиданно залилась румянцем. До этого она никогда не краснела, даже в ситуациях, где от молодой девушки этого ожидаешь.

 – Да! – подскочила довольная Лиса, проигнорировав папу, подбежала к столу, забралась на невысокую табуретку и начала стаканом выдавливать кружки из раскатанного теста. Когда-то так делала бабушка Игоря. Лина же в это время завистливо поглядывала на сестру, но недовольство не выражала. Хм… Ситуация покруче музыки Стравинского в квартире Игоря.