— Мы возвращаемся к тому, что кое-кто малость очкует, трепеща при одной мысли о бесконтрольной зоне. А там, кстати говоря, опыт лучше идет. Четыре лишних уровня набрать — раз плюнуть.

— Я не могу управлять бронетранспортером. И топлива в нем нет.

— Ты вот сейчас сам себя слышишь, очкозавр малолетний? — Ботан с негодованием всплеснул руками. — Купил соляру, сел и поехал.

— И сдох.

— Тьфу.

Секунд десять куратор о чем-то размышлял, затем пожал плечами:

— В конце концов, это твое дело. Не насильно же мне тебя из бункера выпинывать. Просто помни, что все твои страхи идут от незнания того, что скрывается за дверью. Узнать это поможет та колымага. В ней можно спрятаться, на ней можно убежать от врагов в безопасную зону. А дальше… ты наверняка ведь не подумал о такой вещи, как лебедка с таймером?

— Само собой, — в голосе очкарика явственно прозвучало самодовольство. — Это же элементарно. После смерти в бесконтрольной зоне у игрока остается двадцать четыре часа на то, чтобы кто-то доставил его браслет на нормальную территорию. Поставь таймер лебедки на пять минут, привяжись к ней, а потом иди куда хочешь. Когда она включится, притащит обратно либо тебя, либо твой хладный труп. И все будет отлично.

Я уставился в стену, обдумывая слова ботана. Его решение выглядело четким, логичным, вполне выполнимым… а риск, связанный с посещением бесконтрольной зоны, практически исчезал.

На самом деле исчезал.

— Доктор, ты все-таки мозг. Иногда ведешь себя как ушлепок, но голова точно варит.

— Знаю, Крабов, знаю, — Эдвард вальяжно откинулся на спинку кресла и закинул одну из ног на стол. — Чего стоишь? Иди, виртуальность ждет своего Очкозавра.

Ну вот, теперь еще и прозвище позорное навесить пытается, падла четырехглазая…

Очнулся я все там же — посреди лаборатории. Сломанные механизмы, кувалда, алюминий, осуждающая тараканья физиономия…

— Стоп. А куда мне спешить? Дел пока и так хватает…

Рубить мягкий металл оказалось достаточно просто и спустя час я выработал наиболее действенную стратегию. Сначала нужно было сделать что-то типа перфорации — как в туалетной бумаге. Затем перетащить лист на ближайший станок — так, чтобы один из краев свешивался.

Повиснуть на этом крае, а при необходимости — обстучать его кувалдой. Повторить со следующим куском.

Хотя пластин в лаборатории имелось несколько десятков, времени у меня тоже было навалом. Вдобавок, спать персонаж не хотел… точнее, очень хотел и даже страдал от недосыпа, но на скорость рубки это никак не влияло.

В общем, куча металлических квадратов неуклонно росла.

Спустя три дня монотонной возни я все-таки переработал весь имевшийся в бункере запас алюминия. И с отвращением посмотрел на точно такую же стопку титановых листов.

— Да лучше сдохнуть, чем еще раз…

[Внимание! Ваша приверженность физическим нагрузкам впечатляет. То, с какой радостью вы изо дня в день повторяете мучительные упражнения, вызывает восхищение. Поздравляем. Вы получаете достижение «Спортсмен». Эффект достижения: +1 к силе.]

— Ага, с радостью. Просто от счастья плачу, едрена вошь.

Расположившаяся рядом гора нарубленного металла вызывала ужас. Потому что квадратов накопилось под восемь сотен, а мой персонаж мог поднять максимум три штуки.

— Волосатый, лодырь чертов… буду пичкать тебя мутагенами до тех пор, пока силу не поднимешь, — пробормотал я, сделав примерно пятидесятую по счету ходку от лаборатории до базы. — Сделаем тебе грузоподъемность, будешь сам такие вещи носить…

Прохаживавшийся рядом таракан остановился, почесал одной из лапок мохнатое пузо, а затем презрительно пискнул. Наверное не поверил, что хозяин способен скормить ему такое количество ценных шариков.

Правильно, в общем-то, не поверил…

Через несколько часов я сделал последний рейс бросил на пол чертов металл, шлепнулся в кресло и открыл аукцион.

Продажа редких элементов шла именно так, как и говорил в свое время очкарик — никак. Всякую мелочевку, стоившую вполне вменяемых денег, люди разобрали, а вот тот же плутоний остался нетронутым — идиотов, готовых отдать вполне реальное бабло за кусок виртуальной фигни, становилось меньше с каждым днем.

Тем не менее, около тысячи кредитов я все-таки срубил.

— Похоже, теперь настала пора обвалить рынок…

В розницу алюминий стоил довольно дорого — от пятидесяти до ста кредитов за килограмм. Но цены на оптовые партии были гораздо более низкими. Раз в десять более низкими.

Чистого металла у меня образовалось больше шести тонн и продавать его я собирался еще дешевле среднерыночного прайса. Чтобы действительно продать, а не рассматривать черт знает сколько времени висящие на торгах и никому не нужные лоты.

— Одна тонна — пять тысяч кредитов… шесть с половиной тонн — тридцать две тысячи кредитов… ни хрена себе.

Чуть-чуть поколебавшись, я пошел на поводу у жадности и выставил свои запасы не по пять, а по шесть кредитов за килограмм. Тем самым увеличив итоговую сумму аж до тридцати девяти штук.

— Главное — чтобы все забрали. И побыстрее.

Мне подумалось, что в случае успешного завершения подобной операции можно будет всерьез взяться и за титан. Там-то ценник заметно выше…

Потратив полчаса на сладкие грезы, я снова зашел на аукцион и обнаружил, что половина моих алюминиевых позиций уже скуплена и перевыставлена за чуть более высокую цену.

— Люблю вас, спекулянтишки. Бро, смотри, сколько у нас денег образовалось!

Таракан раздраженно что-то пискнул и постарался с головой закопаться в подстилку. Судя по всему, меньше всего в жизни ему сейчас хотелось видеть хозяйскую радость.

Всплеск диссидентских настроений пропал впустую — я переключил все свое внимание на розыск подходящей для моих целей лебедки. И умных мин. И сигнализации…

Деньги начали испаряться с пугающей скоростью.

— Опять нищий… жесть какая-то.

На этот раз прилетевший со стороны питомца писк был весьма злорадным. Но я думал о совершенно других вещах, так что волосатый шестиног снова оказался проигнорирован.

Впрочем, ненадолго.

— Вставай, бро. Идем вниз.

Спустившись на четвертый этаж, для начала я как следует прикрутил к ноге экзоскелета купленную за бешеные деньги лебедку, а затем проверил ее работу. Все получилось просто идеально — закрепленный на поясе тонкий трос начал сматываться в назначенное время и ультимативно утащил меня от края ангара прямо к прототипу.

— Ну, попробуем…

Выставив на лебедке десятиминутный таймер, я отважно двинулся вглубь коридора. Оказался рядом с дверью, увидел очередную кучу предупреждающих сообщений…