Уинстон! — он мельком обернулся, продолжив быстро идти вперёд. — Обращайся ко мне по имени. Пожалуйста.

Валентина глубоко вздохнула:

— Хорошо, Уинстон. Что произошло? Где Хоуп?

— Мёртв.

— Что случилось?

— Стивен случился. Я… — Уинстон покачал головой. — Я не успел его спасти. Я нашёл Хоупа среди колонистов. Вспомнил, что уже слышал эту фамилию. Он, вроде как, ведущий учёный «ТройКорп». Если кто и мог знать, как испортить двигатель, то только он.

— Ты успел его разбудить?

— Успел. Мы даже успели немного поговорить, но он не поверил мне. И так ничего толком и не сказал. А потом пришёл Стивен в этой… броне. И сразу начал по нам стрелять. Я потерял свой дробовик. Мы сделали большой крюк, спустились на несколько этажей ниже, но Хоуп был слишком медленный. Дальше ты знаешь.

— Уинстон, мать твою, какого хрена ты не позвал меня?!

— Вот именно поэтому!

— В смысле?!

— Без тебя лучше.

Валентина ответила не сразу:

— То есть, дать умереть нашей единственной надежде спасти человечество — это лучше, чем со мной?

— Выходит, что да.

— Интересно. И как же это так получается?

— Я устал от тебя, Валентина! — Уинстон остановился, развернувшись к ней. — Мне больно! Постоянно! А когда не больно, меня убивает эта пустота, что остаётся после твоего ухода. Меня достали твои игры! Ты то притягиваешь, то отталкиваешь, то добрая и нежная, то бездушная стерва. Хватит! Я больше не хочу любить. Не хочу чувствовать что-либо. Нет чувств — нет боли.

— Да какого чёрта ты опять переводишь всё в разговоры о себе?! О себе, своих страдальческих чувствах… не до этого, Уинстон!

— Я — человек!

— И что?!

— И то, что люди испытывают чувства! А пытаться добиться чувств от тебя, это всё равно что пытаться добиться чувств от стены, только знаешь что?!

— Что?!

— Если обнять стену, она рано или поздно станет тёплой. — Уинстон ткнул в Валентину пальцем. — Ты — нет.

— Ой, да иди ты. — матерное слово. — Серьёзно! Я тебя сразу предупредила, что отношения меня не интересуют! Я говорила, что не надо ожидать от меня ни взаимности, ни нежности, ни чего-либо ещё! Только секс. Ничего более.

— Да, теперь я уже понял.

— Что ты понял?!

— Что ты так и не сможешь вылезти из своего панциря! Ты так боишься, что не дай бог тебе кто-то сделает больно, что просто не можешь позволить себе что-то испытывать! Ты как загнанный зверёк, который готов расцарапать до крови любую руку, что попытается тебя погладить, потому что…

— Всё совсем не так!

— Как, не так?!

— Так, как ты говоришь! Нельзя ничего не чувствовать, Уинстон. Мы же не психопаты, в конце концов! Я тоже чувствую. Точнее, чувствовала, пока ты не начал всю эту…

— Во-первых, не вини в этом меня! А во-вторых… да что ты вообще можешь чувствовать?

— Любовь, Уинстон! Любовь!

— Ты не можешь любишь. — Уинстон развернулся и направился дальше. — Не знаю, что ты там испытываешь, но это точно не любовь.

— Да что ты можешь знать о том, что я испытываю?!

— О, я уже всё знаю. Ты бесчувственная стерва, которая играется другими ради собственного удовольствия. Любые свои чувства ты вырываешь на корню из-за иллюзорной вероятности, что когда-нибудь потом тебе может быть немножко больно.

— Но так оно и будет! И не немножко, а очень даже много!

— Как скажешь.

Валентина вздохнула и потёрла глаза:

— Знаешь что, Уинстон?

— Что?

— Плевать.

— И не сомневался.

— Вообще плевать.

— Конечно. — матерное слово. — Забей на всё. Ты только так и можешь.

— Непременно.

— Ага.

Валентина покачала головой:

— Куда ты вообще идёшь?

— На склад.

— Зачем?

— Найти что-то потяжелее. Пулями Стивена не взять.

— Давно пил?

— Спиртное?

Валентина кивнула:

— Да.

— А тебе не плевать?

— Плевать, но надо же знать, насколько ты уже поехал.

— Нормально так поехал.

— Оно и видно.

— А ты теперь с бутылкой ходишь?

— Да.

— Чего так? Нервы сдают?

— Писатель посоветовал. — Валентина достала бутылку и, сделав несколько глотков, недовольно поморщилась. — Действительно помогает.

— Писатель? Что за писатель?

— Да мерещится мне один тип.

— То есть, за неумением построить нормальные отношения с реальными мужиками, ты придумала себе воображаемого?

— Иди. — матерное слово.

— Только после вас.

— Ты теперь всегда будешь вести себя, как мудак?!

— Пожалуй, да.

— Тогда удачи!

— Спасибо.

Они добрались до потайной двери склада, разблокировав её. В их отсутствие, кто-то определённо переворошил здесь всё, что можно было открыть. Уинстон направился к этажу с оружейными ящиками. Валентина шла следом, осматриваясь по сторонам. Если Стивен и достал где-то боевой экзоскелет, то только здесь. Стоило также переворошить здесь всё, что можно, чтобы лучше ему противодействовать, но на глаза не попадалось ничего стоящего, а время быстро утекало. Валентина осматривала контейнер за контейнером, ящик за ящиком, поднимаясь по этажам.

Пулемётная очередь заставила её вздрогнуть и затаиться. Впереди послышался чей-то тихий стон, и Валентина выглянула, заметив Стивена, что медленно развернулся и пошёл в её сторону.

— Валентина!

Она не ответила и лишь аккуратно обогнула контейнер, стараясь шуметь, как можно тише.

— Выходи, девочка моя. Обещаю, что твоя смерть будет такой же быстрой, как и у твоего друга.

— Черч… — Валентина вовремя прикрыла рот рукой.

Выглянув с другой стороны контейнера, она вновь увидела Стивена, который шёл уже в противоположенную сторону. В десятке метрах сбоку от неё лежал Уинстон. Его глаза безразлично смотрели вверх, а комбинезон краснел от больших пятен, как и лужа крови, что медленно расползалась под ним. Валентина вновь закрыла рот рукой, стараясь сдержать крик. Глаза мгновенно намокли, и ей пришлось быстро проморгаться, чтобы стряхнуть слёзы. Вновь посмотрев на Стивена, она тихо побежала к Уинстону.

Боевой экзоскелет тихо пискнул несколько раз. Стивен быстро развернулся, сразу же открыв огонь. Резко затормозив, Валентина прыгнула обратно в укрытие. Пули зарикошетили от стальных стен, громко звеня где-то неподалёку. Стивен же уже не пытался играть роль тихого охотника и теперь быстро топал в её сторону:

— Думаешь, ты сможешь спрятаться?! Только не теперь! — амортизаторы экзоскелета засвистели, и он с разбегу запрыгнул на контейнер, за которым пряталась Валентина. — Я найду тебя! И чем раньше, тем лучше для тебя самой!

Быстро обогнув контейнер, Валентина рванула прочь. Датчики движения экзоскелета вновь пискнули. Ручной пулемёт вновь затарабанил по барабанным перепонкам, стальным стенам и контейнерам. Валентина перемахнула через лестничные перила, неудачно приземлившись на лестницу. Свалившись, она прокатилась вниз, распластавшись на холодном полу.

— О-о-ох… — она перевернулась, с трудом встав на ноги и продолжив двигаться вперёд. — Сука… Поль!

Схватив стоящую в стороне дочь, Валентина подняла её на руки, спешно похромав к ближайшему укрытию. Потолок над ней задрожал