всю пользу кулинарных передач.

И вот теперь этот заблудший здесь. Скалится мне в лицо и вытирает руки о белый передник, как если бы запачкал их во время приготовления куска мяса, к которому по сути даже не притронулся.

– Гостям сектора запрещено пользоваться материализацией, – кривя губы в ухмылке сообщает «повар» и проводит рукой по имеющимся у него трём волосинам, как если бы шикарный хаер поправляет. – И отсюда никуда не уходи, пока Рэйвен не вернётся – мой тебе совет. Белую ворону здесь все знают, а вот… выяснять, что за очаровательная сучка вместе с ним пожаловала вряд ли кто-то станет.

– Всё?

– Всё, – пожимает плечами. – Можешь есть, пока Белая ворона…

– На встрече.

– Ага. Ну или она под ним, – гогочет.

Смотрю на мясо. И на мужчину. На мясо, тяжело сглатываю, и снова смотрю на мужчину.

– И кому я этим обязана?

– Проводнику своему, кому ж ещё, – фыркает, перекидывая кухонное полотенце с одного плеча на другое. – Заказал для тебя. Так что ешь, чего ждёшь?

– А платить он, чем за это будет?

– Запишем на его счёт. Как и всегда, – усмехается и кивает на Лори. – Про эту тварь мне ничего не говорили.

Волчица скалит зубы, и заблудший, путаясь в ногах, отстраняется на несколько шагов.

– Тупая псина.

– И очень голодная, – сообщаю заблудшему, и тот спешит убраться обратно в здание бара/ресторана/закусочной… Я как-то вообще без понятия, что и как тут у них называется.

Сижу там, что по идее принято считать летней террасой, плавлюсь от ночной жары и раздумываю над тем, какой такой ещё счёт открыт у Рэйвена в секторе торговцами душами.

Самые жуткие мысли лезут в голову, так что, пытаясь избавиться от них поскорее, хватаю вилку, накалываю на неё кусок мяса и вгрызаюсь в него зубами.

Боже… да простит меня моя совесть – эта еда великолепна и я буду последней сволочью, но не стану думать о цене за её материализацию и съем всё до последнего кусочка.

Жалобное поскуливание Лори раздаётся сбоку, и моя челюсть замирает, так и не переживав первый кусок.

– Что? – незаинтересованно поглядываю на волчицу. – Босс со встречи вернётся вот и спросишь почему он о собачке своей забыл.

Ожидаю услышать рычание, но Лори начинает скулить ещё жалобнее, скребёт лапами по земле, оставляя дорожки от когтей, а затем подкрадывается ближе и опускает огромную морду мне на колени.

– Это моё мясо, – шиплю бескомпромиссно, глядя в два горящих жёлтым фонаря, теперь напоминающие глаза побитого жизнью щеночка. Отворачиваюсь, отправляю в рот очередной кусок и старательно работаю зубами, пока Лори глядит с мольбой и тихонько поскуливает.

– Да чтоб тебя! – выхожу из себя, бросая вилку в жестяную миску. Следом подхватываю только начатое мясо и бросаю на землю. – Жри на здоровье.

И под чавкающие, но однозначно довольные звуки Лори, набиваю желудок хлебом, так как другой возможности пополнить запасы энергии может и не представиться.

Смотрю вдаль на вываливающую из противоположного развлекательного заведения группу заблудших, судя по всему неплохо выпивших и забывших, где находятся их грешные душонки, когда вижу среди них Его.

Так резко подскакиваю на ноги, что пластиковый стул ударяется спинкой о землю, а Лори рефлекторно начинает рычать.

Без раздумий бросаюсь вслед за группой заблудших. Просто потому, что так надо. Просто потому, что я не оставила себе времени для принятия иного решения. Просто потому, что там, среди группы пьяных заблудших высится высокая, крупная фигура моего друга Шоу!

– ШОУ! – кричу во всё горло, пытаясь перекричать разливающиеся по улице звуки музыки, чей ритмичный барабанный бой в такт шагам и грохоту сердца отбивным молотом сокрушает голову изнутри.

– ШОУ! – Бегу настолько быстро насколько позволяет толпа любителей ночных развлечений. Толкаю их плечами, как волчок кружусь на месте, вращаю головой, подпрыгиваю и пытаюсь найти глазами россыпь медных волос, густую рыжую щетину и добрые глаза моего друга.

– Шоу! Шоу!!! – Ору на всю улицу, сама не понимая, какое внимание привлекаю к собственной персоне. Но разве теперь это имеет значение? Разве сейчас есть что-то более важное, чем найти в тесной толпе моего друга и убедиться в его реальности? В том, что Шоу жив! В том, что помнит меня! В том, что он пошёл за мной! Не знаю как, с чьей помощью и как он вообще оказался в секторе торговцев душами, но если Шоу здесь и если я найду его, не упущу, догоню, возможно… просто возможно мне удастся избежать выписанного мне Рэйвеном смертного приговора?..

Как странно… только в моменты вроде этого, когда сердце в груди колотит крыльями огромной бабочки, а волнительная дрожь разливается по телу, ты понимаешь, что всё это время внутри жила крохотная надежда, которой ты собственными усилиями кляпом заткнула рот и велела сидеть тихо, задыхаться, смириться, умереть.

Надежда, которая только что сделала робкий судорожный вдох.

Останавливаюсь. Кружусь на месте. Потные тела заблудших, как натёртые маслом, отсвечивают десятками неоновых вывесок. От ударяющих в нос запахов кружится голова: от сладких, терпких, запаха алкоголя, грязных тел и разъедающего глаза запаха пота.

Кто-то толкает в спину. Кто-то скалится в лицо. Кто-то тычет в меня пальцем. Кто-то смеётся. Лица… одинаковые, тусклые. Проплывают перед глазами чёрно-белыми титрами, на которые уже не интересно смотреть. Сеанс окончен. Разойдитесь все. Не трогайте меня. Оставьте в покое.

– ШОУ!

«Не было никакого Шоу… – болезненным пониманием прокатывается мысль в голове. – И быть не могло… Шоу не могло быть в этом секторе. Это лишено смысла».

Теперь я это понимаю.

Теперь я с обреченным видом стою посреди оживлённой улицы в секторе торговцев душами и чувствую, как в разгорячённую кожу на тыльной стороне ладони тычет своим холодным носом Лори.

– Уже иду, – смирившись, тихо отвечаю, затыкаю надежду кляпом и отправляю в самый тёмный уголок своей души.

Разворачиваюсь, но вновь замираю. Пытаюсь понять, что происходит и почему на улицах вдруг стало так тихо. Музыка смолкла, как и голоса заблудших. Их движение замедляется, а вскоре и вовсе останавливается. И все как один будто заворожённые смотрят в одну сторону. В сторону охваченного огнём леса на горизонте, чьё пламя длинными змеиными языками расползается по чёрному небу и тушит яркие звёздные огоньки, один за другим… один за другим.

Лори хватает меня за край крутки и, пятясь, тянет за собой.

Заблудшие оживают примерно в ту же секунду: всеобщий гул толпы стремительно растекается по тесным улочкам и топит в себе последние крупицы самообладания.

Паника накрывает сектор.

Заблудшие кричат, требуют позвать кого-то, некоторые принимаются завывать как белуги, будто только что осознав,