– А говорят, беспутный, – покачал головой Игорь.

– Что? – спросила, как очнувшись, Маша, сжимая бархат коробок.

– Ничего, дева. Ничего, – покачал головой Игорь, глядя на неё пронзительными по чистоте глазами.

– Маш, не забивай головы! – сказал Миша, вяло махнув рукой. – Давай ещё потренируемся? Как ты думаешь, чей это мальчик?

– Я ничей мальчик, – покачал головой Игорь. – Я сам по себе мальчик.

– Сам по себе – сферический конь в вакууме, – отмахнулся Миша. – А человек – существо общественное. И явление социальное. Имеющее массу связей и привязанностей. Подумай, Маша!

– А что тут думать – ещё один гений Медвежонок, – пожала плечами Маша.

– Точно. Только не полностью. Слышала про такого Медвежонка – доктор Бугаёв?

– Слышала.

– Игорь – его младший брат. Они родные по матери. А по отцу он мне сводный брат. Это единственный настоящий Кузьмин. Наследник. Как поживает Дарья Алексеевна, Игорёк?

– Никак. Нет её больше, – сурово ответил мальчик.

И вдруг заревел. Мария выронила драгоценные коробки, кинулась к мальчику. Стала его утешать. Миша собрал коробки, запихнул в объёмный рюкзак, оставленный «геологом», выпрямился и повернулся к идущей к ним группе. Милиция и «плащи». Двое, что потеряли «геолога», заходили с другой стороны.

– Чем обязан? – довольно неуважительным тоном спросил Михаил, когда они подошли.

– Вы арестованы! Сдайте оружие! – раскрыв корочку удостоверения, сказал один из «плащей».

– Не ты мне его давал, оружие! – тихо, но твёрдо ответил Михаил, давя взглядом «плаща». – Не тебе его и забирать! Ты, морда, сначала представиться должен, зачитать мне, в чем меня обвинили. И ордер на арест предъявить. Подписанный военным прокурором Сибирского военного округа. Нет? Тогда – свалил, нах!

Маша выпрямилась, заслоняя собой ребёнка. Она почувствовала, что ей стало мало воздуха, как всегда перед дракой.

– Ты чё такой наглый, а, служивый? – опешил «плащ».

– А то ты не знаешь, а? Или до тебя, пешка легавая, не довели, кто перед тобой?

– Не таких обламывали, майор! – «плащ» обернулся посмотреть на своих спутников, как бы ища их поддержки.

– Тогда намекну. Егерский мундир, майорское звание, Золотая Звезда Героя, знак Кровавых Воронов на рукаве – тебе ничего не сказали, а? Или ты настолько туп, что не понимаешь, что мне вас всех убить – как у этого ребёнка мороженку отобрать! Я – Маугли! Командир разведроты Кровавых Воронов! Повторяю – разведрота Особой отдельной бригады егерей Кровавые Вороны! Осназ осназа! Свалил, пока ноги целы!

Взвизгнув тормозами, позади толпы правоохранителей остановился армейский «козлик», дверь со скрипом распахнулась, выпрыгнул капитан с пехотными петлицами.

– Проблемы, майор? – спросил офицер через головы милиционеров и «плащей».

– Тут товарищи из органов заблудились. Арестовывают меня.

– Петренко! – крикнул капитан, расстёгивая кобуру.

– Наших бьют! – заорал в тангенту рации водитель «козлика». Тут же три грузовика с солдатами тронулись с места, стали разворачиваться в эту сторону. Люди в полевой военной форме на ходу запрыгивали в машины.

– Вы что все, с ума посходили? – закричал «плащ». – Капитан, ты знаешь, что с тобой будет?

– А ты знаешь, что с тобой будет, а? Сейчас, крыса тыловая? – закричал капитан, надвигаясь на группу задержания, оттирая от неё Мишу. – Ты не видишь медаль ордена Достоинства? Ослеп? Или тебе – плевать? Мы вам всем сейчас все кости переломаем. А трибунал нас оправдает. Спорим? Я буду отправлен обратно в Салехард, а ты – кровью ходить будешь под себя до конца года. Иди, майор. Архангелу Гавриилу – нижайший поклон. Ребятам расскажу, что Маугли живьём видел – месяц поить будут. И ещё месяц – похмелять.

Миша улыбнулся, козырнул капитану, закинул баул на плечо, взял Машу за руку и пошёл.

– Теперь поняла, почему я ни хрена не знаю? – спросил Миша, даже не поворачиваясь.

– Поняла, – кивнула Маша, гордая своим мужем. Другой рукой она сжимала ладонь Игоря. – Не поняла про орден Достоинства. В статуте только указано, что «награждается достойный за исключительное проявление характера». И всё. А капитан про что?

– Кавалер ордена Достоинства подсуден только трибуналу трёх выборных судей ордена Достоинства. Неприкосновенность.

– А за что им награждают?

– За разное.

– А тебе за что дали?

– За сорванный пикник.

– Я серьёзно!

– Мы с братом вели группу школьников на экскурсию. Сели перекусить, а на нас вышел бешеный тигр-людоед. Из оружия у меня была только вилка.

– И?

– Как видишь – орден. Кроме меня, никто даже не был поцарапан.

– Это от этого тигра шрамы?

– Тебе не нравится?

– Нет. Не нравится. Страшно, когда вижу. А когда это было?

– Я был вот такой, – Миша подбородком указал на Игоря. – А шрамы его брат-великан, дядя Прохор, убрать мог, но я не велел. Мне они дороги как напоминание, что бой никогда не заканчивается. Как Батя не убирает свои шрамы.

– Он не похож на себя, – прошептала Маша.

– Отец? Он был в маске.

– Маска? Такая маска? Такая живая? – удивилась Маша.

– Да, – коротко ответил Миша. – Хватит об этом. Позже. Игорёк, а ты можешь, как Прохор, лечить?

– Нет.

– А что можешь?

– На свирели играть.

Миша рассмеялся:

– Сын пошёл в отца.

– Миша, а ваш орден не просто орден, а орден? – спросила в задумчивости Маша. Она, задумавшись, не слушала разговор Миши и Игоря.

– Ты бы себя слышала! – усмехнулся Маугли.

– Ну, орден, как у тамплиеров. Или масонов. Тайный?

– Да, орден. Но не тайный. Ты же читала статут. Всё расписано. Какая тут тайна?

– Но остальные ордена – просто знаки отличия. А тут – организация?

– Есть такое.

– У любой организации есть устав, уставные документы. А я ни о чём подобном не слышала. Значит, тайный.

– Ну, какой тайный, милая? Просто не привлекаем внимания. Никаких документов нет. За ненадобностью. Но устав есть. И структура есть. Всё есть. И нет – разом. Я – в ордене. Но я – командир разведроты. Солдат, боевик, полевой командир. У нас не проводятся слёты, съезды и прочие сборища. Мы не участвуем в политике, Боже упаси! Мы просто есть.

– А почему нет документов?

– Документы могут попасть не в те руки. Не на те глаза.

– Устно?

– Да. Устный устав. Кодекс чести.