​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​50

— Погоди, — хрипит он, пытаясь подняться. Видимо, Илья хорошо его приложил керамической ножкой. Нужно потом глянуть, не треснула ли…

— Мое предложение действует пять минут. Ты навсегда забываешь обо мне и о моих детях…

— А если я возьму «Жемчуг», а потом решу отобрать у тебя Милану, что ты тогда сделаешь? — недобро усмехается Пантелей.

— Отберу у тебя самое дорогое! — срываюсь на крик.

— Значит, все-таки знаешь? — вскидывается Пантелей и внимательно смотрит на меня. Он тяжело поднимается с колен. Трет плечо, по которому прошлась палка. Но когда тянется за пистолетом, Никита отбрасывает его прочь носком кроссовки. Пистолет ударяется о ножку комода и отлетает на середину комнаты. А Пантелей усмехается нехорошо. И признав свое поражение, прислоняется спиной к одному из шкафов.

— Знаешь? — рычит, ощерившись.

— О чем? — переспрашиваю холодно. — Забирай свой сраный отель, и чтобы я тебя больше не видела. Понял?

— А как же ты? Дети? Архип мне этого не простил бы…

— Ему уже все равно, — пожимаю плечами. — А вот тебе нет.

— Ты в курсе нашего конфликта? — снова как попугай талдычит Пантелей.

— Нет, — мотаю головой. — Архип никогда не делился со мной своими делами. Я понятия не имею, о чем ты… Просто прошу оставить меня в покое. И, кажется, плачу очень высокую цену. Но если ты решишь схитрить, то подам на тебя в суд.

— А я смотрю, ты лихая, Янна, — усмехается Пантелей. — Но я согласен. В любом случае останусь при бабках. А вот с чем останешься ты, идиотка?

На голову Пантелея опускается ножка от торшера.

— Я как дед Мороз, — усмехается Илья. — Пришел с посохом. Раздаю подарки кому попало.

Пантелей хмурится, а Никита бросает коротко.

— А ты не погорячилась, мать? Потом жалеть не будешь?

— Нет, — мотаю головой. — Архип погиб из-за отеля. Поэтому мне лучше избавиться от такого наследства.

— Согласен, — скупо кивает Никита. — Но я бы и полицию вызвал. Пусть запротоколируют факт нападения.

— Они его все равно выпустят, — вздыхаю устало. — Пусть убирается. А пистолет с пальчиками оставим у себя на всякий случай. В качестве обеспечительной меры. Идет, Пантелей?

Черные злые глаза пожирают меня с ненавистью. Интересно, что бы со мной сталось, не окажись рядом Макаровых. Вовремя ко мне Никита приехал. Будто почувствовал что-то. Архипа бы все равно убили, вот только моя жизнь, и детей тоже, оказалась бы под вопросом. Сейчас же для меня главное — независимость. Раз и навсегда освободиться от родственников Архипа. Это ли не счастье!

— Завтра с утра подпишем соглашение, — предлагаю я.

— Нет, сейчас! — хрипит Василиди. — Знаю твои выходки, Янна! Передумаешь, ментов натравишь!

— Хорошо, — соглашаюсь устало и сразу звоню Цемерову.

— Я продаю отель, Артур. Нужно оформить сделку. Вызови юристов.

Слышу отборную брань и добавляю спокойно.

— Прямо сейчас. Покупатель настаивает.

И через какой-то час с небольшим сажусь в Ленд Крузер Никиты бедной, но совершенно свободной женщиной.

— Я думал, ты от этого дурацкого отеля никогда не избавишься. Но ты меня удивила, Яночка, — шепчет Никитос, обнимая меня за плечи. Нежно целует в висок и, повернувшись к раздраженному Илье, спрашивает на полном серьезе.

— Ты почему в креслице не сел, Илюша? Я вот специально купил.

— Хорош дурака валять, — цедит старший Макаров. А я лихорадочно думаю, что делать дальше.

Нужно вспомнить, как живут обычные люди. Устроиться на работу. Детей определить в детский сад. Ничего не известно и очень зыбко. Обхватываю себя обеими руками, стараясь унять дрожь.

— Все будет хорошо, — улыбается мне Никита. И на светофоре накрыв мою ладошку своей лапищей, добавляет серьезно. — Мы справимся, малыш. Обязательно справимся.

— Я никак не могу понять, — шепчу, обхватывая его ладонь. Любимый морщит нос и, осторожно достав свою руку, тотчас же сжимает руль. И как только зажигается зеленый, давит на педаль газа. Машина несется вперед. А я, усевшись вполоборота, любуюсь своим мужчиной. Суровое лицо, перевязанная башка, ссадина на скуле…

— Вы мой герой, доктор Макаров, — шепчу тихо-тихо. Но Никита, расслышав каждое слово, улыбается довольно. Его пальцы мимоходом скользят по моей коленке. И каждое движение отдает неутолимым желанием. Сейчас бы оказаться где-нибудь наедине. Может, номер в гостинице снять?

Улыбаюсь, поймав себя на странной мысли. И встретившись взглядом с Никитой, поясняю.

— Поторопилась я «Жемчуг» продать. Так бы переночевали у тебя в номере…

— Все нормально. У нас хватит комнат. Разместимся.

И тут же бьет себя ладонью по лбу.

— У нас же Гуси гостят! Бли-и-н!

И немногим позже, забрав детей от Лернеров и уложив их спать в одной комнате с Денисом, мы с Никитой устраиваемся на ночлег на маленьком диванчике в мансарде. Все остальные комнаты заняты. И люди давным-давно спят.

Лежим, обнявшись, и, кажется, занимаем только половину дивана. Как давно мы валялись так? Всю ночь болтали и не могли насытиться близостью? Пять лет назад! Целых пять лет, которые мы по собственной глупости вышвырнули из жизни. Годы горькой разлуки. Хорошо хоть хватило сил осознать…

— Скажи, — шепчет на ухо Никита. — Ты выйдешь за меня замуж? У меня нет кольца, и речи я не заготовил. Только одно знаю. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — шепчу истово. Зарываюсь лицом на груди любимого. Вдыхаю его запах. Такой родной и невозможно желанный.

— Как же я соскучился по тебе, — хрипло признается Макаров и, просунув руки мне по майку, сжимает полушария груди. — Так выйдешь за меня замуж?

— Ну конечно, — киваю, теряя последние мозги. — Я же с третьего класса мечтала об этом. Даже подпись придумывала… Яна Макарова…

— Детям нужно сказать, — вздыхаю тяжело. — Только я пока не представляю даже… Слишком много навалилось.

— Со временем объясним пацанам, — успокаивает меня Никита. Проводит ладонью по волосам и, уткнувшись носом в мою макушку, шепчет настойчиво. — Все расскажем, любимая. В нашей семье не будет тайн и недомолвок.

51

Никита

В эту ночь мы не смыкаем глаз. Шепчемся, пытаясь обсудить все на свете. Ласкаем друг друга, словно подростки, дорвавшиеся до запретного. Тискаемся, никак не желая остановиться. Но здесь в мансарде дурацкая слышимость. Да и старый диван скрипит на весь дом. Тут можно только прижаться друг к другу потеснее и терпеть. Вывезти бы Яну в город…

Хотя о чем это я?

В «Жемчуг» теперь — только по делам. Из номера придется выехать. Из пентхауса тоже. Опасно там оставаться. Жить среди посторонних людей и даже не догадываться, у кого еще есть ключ от пентхауса, то еще удовольствие. Да и продала его Яна сегодня ночью вместе с отелем. Останется только вывезти