— Детка, вы что, думаете, я после такого куплю у вас еще хоть что-нибудь? — надменно процедила дама, оглядываясь по сторонам в поисках слушателей.

«Да, дело плохо», — подумала Валерия. На слова еще можно было не обратить внимания, зная любовь визитерши к мгновенным перебранкам, о которых она сама же через пять минут готова была забыть. Но вот то, что Валерия вдруг стала «деткой», уже печально.

У Сколковой «детками» были независимо от возраста и положения все те, кто пал в ее глазах окончательно и бесповоротно. И никакие подделки тут на самом деле ни при чем, просто она из той же породы, что и ее, Валерии, мать. Для них публичный скандал с участием молодого любовника и выворачиванием на всеобщее обозрение личных дел — явление совершенно непростительное. Черт бы с ней, конечно, но ведь репутацию может подпортить! Как бы ее выпроводить побыстрее, а то она уже приготовилась вещать!

— Мне очень жаль, — вздохнула Меркулова. — Вы же понимаете, что я пострадала больше всех. Хотя, конечно, это меня не оправдывает и не снимает вины. Иногда так трудно разобраться в людях…

Она запнулась, искоса глянула на посетительницу, пытаясь определить, какой эффект производит новая тактика. Дама надменно кивала, явно наслаждаясь лепетом, но даже не думала изменить свое мнение.

— Что я могу для вас сделать? — признала поражение Меркулова.

— Детка, я хочу получить назад свои деньги, — Сколкова вскинула брови, будто недоумевая, о чем тут можно спрашивать.

— Хорошо, — согласилась Валерия. — Приносите ваш наряд, мы возместим расходы.

— Что? — картинно изумилась та, добавляя громкости и победно глянув по сторонам. — Вы хотите, чтобы я носилась туда-сюда с этой тряпкой?! Может, вы еще рассчитываете ее перепродать?! Не ожидала от вас, детка! Да вы должны меня благодарить, что я не требую моральной компенсации.

— Можете потребовать, — отчеканила Валерия, не справляясь с душащим раздражением. — Но верните платье. Я уверена, что оно авторское.

— Что?!

— Валерия Павловна, — рявкнул, подскакивая к ним, Вадим, — хочет сказать, что мы уверены: такая женщина, как вы, не могла ошибиться и не отличить качественную вещь от дешевки. Конечно, сейчас, когда многим пришлось столкнуться с такой ситуацией, трудно доверять собственным глазам, даже зная о своем безукоризненном вкусе, но…

Валерия поспешно отступила, передавая клиентку Сташевскому. Тот совершенно преобразился, не смеялся больше и не размахивал руками, показывая, что все в жизни чепуха, не стоящая серьезного внимания. Он серьезно, проникновенно заглядывал Сколковой в глаза и что-то говорил, говорил, не давая той вставить слово и, видимо, даже не вызывая такого желания.

— Ужасная женщина, — проинформировал Валерию Вадим, мило распрощавшись с посетительницей и проводив до дверей. — Суръезная-суръезная, прям взвыть охота. Но ты-то чего разошлась, Валерия Павловна? Первый раз, что ли?

— Первый, — призналась Валерия. — Вот так, чтоб все одно на другое — первый. Ладно, лучше расскажи, до чего вы там договорились?

— Ну, наши деньги ей больше не нужны, — довольно улыбнулся Сташевский. — Она согласилась, что подделку опознала бы сразу, у нее же такой изысканный вкус! И глаз-алмаз. Вот, так что болтать она тоже не станет — повод отпал. Но к нам, боюсь, больше не придет.

— И не надо! — с облегчением вздохнула Меркулова.

— Слушай, а ты правда думаешь, что у нее настоящее платье? — с любопытством поинтересовался Вадим.

— Конечно! Иначе с какой стати она притащилась с пустыми руками? Если бы у нее действительно была подделка, она бы все эти полчаса ею тут с удовольствием потрясала… Но это неважно, мне вот интересно, что нам дальше делать. Как ты думаешь, может, на время нанять охрану, чтобы дежурили каждую ночь?

— Можно, — Вадим без энтузиазма пожал плечами. — Если ты думаешь, что от этого будет результат…

— Н-да, — кивнула Валерия. — Ты прав, конечно. Результат если и будет, то только пока они работают… — она нахмурилась, прикидывая. Как ни крути, получалось дороговато. Пять магазинов, и на каждый нужны по меньшей мере два человека, чтобы работали посменно. Итого десять. Десять лишних работников, каждому из которых надо платить… И главное, неизвестно, что дальше. Не может же она всю жизнь кормить столько лишних ртов. Это может быть временной мерой, но надо что-то решать… Что?!

— Все — таки у нас будет время подумать, — без всякой уверенности протянула она, ожидая от Сташевского дальнейших размышлений.

— Возможно, — согласился он и с сомнением, еще не до конца осознав вдруг возникшую мысль, добавил: — Только, по-моему, от тебя этого и ждут.

— В смысле? — не поняла Валерия. — Зачем?!

— Не знаю, — задумчиво пробормотал Сташевский. — Но все, что у нас творится, очень похоже на развлечение. Кто-то делает ход, потом ты, потом снова он… Как в картах, в шахматах и любой другой игре. От тебя ждут содействия, потому что по-другому неинтересно. Он может, конечно, думать, что тебе за что-то мстит, наказывает или еще что, но суть одна — азарт. Кто кого… Слушай, Валерия, ты должна была кого-то в жизни обыграть, так, чтобы человек решил — это из-за тебя у него все не ладится. Или, может, ты смеялась…

— Ну ладно, — отмахнулась Валерия от потока фантазии. — Это ты уже завернул… Сам картежник, вот одно и на уме. Но про ответный ход мне понравилось, в этом что-то есть. Хотя, если мы ничего не будем делать, это же вряд ли прекратится?

— Не знаю…

— Нет, с охраной все-таки надо договориться.

— Договорись, — кивнул Вадим, которому явно надоел пошедший по второму кругу разговор. — Слушай, можно, я отъеду на пару часов а?

— Вадим! — бессильно взмахнула рукой Валерия. — Я понимаю уже, почему ты нигде не дружил с начальством. Это на второй день работы… Езжай, куда хочешь. Только потом загляни, пожалуйста, в «Мечту». Там обновление было, а я все пустила на самотек. Сюда можешь не возвращаться.

— О’кей. Лерочка Павловна, я тебя ну очень сильно люблю.

— Иди уже, — задумчиво отозвалась она.

Какой бы нелепой не показалась сразу идея Вадима, над ней можно было подумать. Нет, он, конечно, где-то дал маху, его послушать, так получается какая-то… какой-то гротеск. Но если предположить, что… Что?!

Валерия откинулась на спинку кресла, сосредоточенно прикрыла глаза. Так, надо представить, что в идее с игрой что-то есть. Кого-то когда-то она обошла… Или просто спутала карты, может, даже невольно. Нет. Это не было чем-то… однократным. Она постоянно кому-то мешала, или злила, или…

Нет, посмеяться она ни над кем не могла… Ладно, итак, кто-то злится, или обижается, или что-то еще — и постоянно видит ее, всем довольную и процветающую. Хочет… Не отомстить, а заставить побыть в своей шкуре? Или привлечь к себе внимание? Не важно, чего-то хочет. А важно… Валерия наклонилась вперед, щелкнула пальцами, пытаясь сообразить, что же важно…