наотрез отказался его убирать. Я уже достаточно хорошо знала Андрея, чтобы понять, когда он был не в настроении. Сквозь напускное спокойствие проглядывали раздражение и злость. Должно быть, на сегодняшний день он запланировал много важных дел, вовсе не ожидая, что вместо этого придется играть роль няньки для двух великовозрастных девиц. Ладно, отдыхать тоже надо. Пускай подышит свежим воздухом, погуляет по лесу, подцепит на вечере танцев симпатичную вожатую или там артистку из ансамбля «Первоцветы». Глядишь и повеселеет.

Всю дорогу Андрей молчал, Настя зависала в телефоне, а я смотрела в окно. У въезда в лагерь нас встретил покрытый серебрянкой горнист на ободранном постаменте, над которым через дорогу перекинулась арка с названием «Березка. Центр отдыха детства и юношества». Мне всегда было интересно, почему лагерь назывался «Березка», хотя стоял в сосновом бору? Быть может потому, что в соседнем Верхне-Волчанске уже имелась «Сосенка», которую иначе, чем «Сосни-ка» никто не называл?

На бетонной площадке позади главного корпуса образовалась стихийная парковка из разномастных легковушек, газелей и школьных автобусов. Судя по их количеству, народу на празднике собралось прилично. Мой взгляд зацепился за синий автомобиль со значком Фольксвагена на большой серебристой решетке. Почему-то вид его показался знакомым. В памяти всплыла картинка из интернета. Вот черт, да это же этот… Таурег! Тот самый, из которого, по Витиным словам, выходила Вика! Внутри все сжалось, я бросила нервный взгляд на Андрея. Тот, ничего не замечая, вертел взъерошенной головой, выискивая на парковке свободные места. Может, попроситься обратно на базу? И черт с ним, с дипломом? Но тогда придется рассказать о слежке и своих подозрениях на счет Таурега, а я обещала Андрею оставить одноклассницу в покое. Он и так сегодня злой, как черт. Вон, даже желваки заходили, когда присмотренное место в последний момент заняла тюнингованная Лада, чиркающая по бетону заниженной подвеской.

Так, Саша, успокойся. Глеб сказал, что спонсирует городские программы в расчете на хорошие отношения с администрацией. Наверняка Прилепченко и Агазатян поступают также. Мэр Нижне-Волчанска, поди, спит и видит, как бы растянуть суд над заводом на подольше. Для города от этой конкуренции сплошные плюсы: Глеб вложился в молодежь, Агазатян построил какой-нибудь сквер, а Прилепченко — детскую площадку. И все трое съехались на праздник, оказать городу уважение и побеседовать с нужными людьми. Владелец Таурега приехал сюда по своим делам, а вовсе не по мою душу.

Я решила промолчать, и уже через пять минут, пройдя несложную регистрацию, наша троица получила ключи от номеров. После чего мы с Настей отправились в свой корпус, бросить сумки и привести себя в порядок после утомительной поездки, а Андрей пошел в свой, расположенный по соседству. С ним мы договорились встретиться через полчаса у большой круглой клумбы, чтобы немного погулять. Мы с братом, как дети из малоимущей семьи, провели в «Березке» не один сезон. Мне хотелось пройтись по знакомым местам, освежить воспоминания, отвлечься от накопившихся проблем и тяжелых мыслей. На первый взгляд, в лагере ничего не переменилось. Та же просторная центральная площадь перед главным зданием, кусты шиповника по периметру. Закатанные в асфальт дорожки для прогулок, сосны, футбольное поле с ржавыми воротами, двухэтажные коробки жилых корпусов. Еще сосны, а где-то среди них, метрах в пятистах, — вечно закрытый на ремонт бассейн со статуей танцующего на хвосте дельфина.

В номере Настя, даже не разуваясь, завалилась на кровать поверх кусачего шерстяного покрывала. Достала телефон, открыла Инстаграм.

— Гуляйте без меня. Будем с Андреем пасти тебя по очереди, он днем, я — ночью.

Я только плечами пожала, не горя желанием общаться с девушкой свыше необходимого. Может, Глеб говорил правду, и Настя была хорошим человеком. Но, черт побери, она долгое время оставалась его любовницей! Вся эта поездка и без того отдавала анекдотом про шведскую семью. И усиливать это ощущение игрой в закадычных подружек мне вовсе не улыбалось.

Андрей сидел на скамейке возле клумбы, щурясь на солнце и затягиваясь сигаретным дымом под возмущенными взглядами идущих мимо тетенек. Погода и вправду не подвела. Небо было чистым, без намека на облачко, и синим-пресиним, как лепестки васильков. Солнечный свет щедро заливал вполне еще зеленую траву, грел спину, вспыхивал яркими бликами среди сосновых крон.

— Ну что, куда пойдем? — Андрей метко закинул бычок в урну. Поднялся с бортика, с чувством потянулся, как следует прогнув спину.

— Хочешь, проведу ознакомительную экскурсию?

— Пошли, чего делать.

Я была рада компании друга, даже несмотря на его плохое настроение. Мы неспеша двинулись по дорожке, петлявшей среди жилых корпусов. В воздухе вкусно пахло смолой и сосновыми иглами, щебетали птицы. Перебежала дорогу белка: бросилась к дереву на другой стороне, пушистым комочком взлетела вверх, мелькнула среди ветвей и скрылась из виду. Мы прошли мимо столовой с большими панорамными окнами. Сквозь стекла было хорошо видно, как между длинных столов передвигаются женщины в белых халатах, катя перед собой заставленные тарелками тележки. Сколько сейчас времени? Телефон доставать лень, я посмотрела на солнце. Должно быть, около двенадцати. Я вспомнила, чем в лагере кормили на полдник: молоком, печеньем, яблоками, бутербродами с маслом и сыром. Интересно, почему полдник бывает только в детстве?

— А ты ездил когда-нибудь в лагерь?

— Некогда было, летом матери помогал, — нехотя отозвался Андрей. — У нас было свое небольшое хозяйство, куры, коза, огород. Знаешь, сколько сил на все это уходило? А бросить нельзя, мы иногда по нескольку месяцев только своим и питались.

— Представляю… А я была. В этом самом, в «Березке». Видишь вон то здание? — я указала на угол дома, показавшийся среди рыжих стволов. — Это бассейн. Я когда в пятом классе училась, нам обещали, что его вот-вот починят.

— И как? — без особого интереса спросил Андрей.

— И никак. До сих пор заколоченный стоит. Мы туда как-то раз с Викой и еще одной девчонкой пробрались на спор. Вызывали гнома-матершинника.

— Кого?

— Есть такой персонаж в детском фольклоре. Для этого надо было налить в тарелку водки, поставить вокруг пять свечей и сказать: «Приходи, гномик, чаю с нами попить».

— А водку вы где взяли? — Андрей наконец-то немного развеселился. Ну слава богу, я уже успела соскучиться по его улыбке.

— Я специально привезла, перелила дома из батиной бутылки в упаковку из-под сока.

— И как, пришел ваш гномик?

— Пришел вожатый и дал всем звездюлей.

Мы углубились в лес, собираясь обойти территорию лагеря по кругу. Посидели на деревянных мостках у небольшого пруда, поделили пополам припасенную мной шоколадку, подурачились на пустой детской площадке. Неожиданно набрели на новшество — веревочный