Около ресторанчика, где имел честь отобедать сегодня Салах аль-Рабани, стояли в ряд три джипа «Чероки», в которых не наблюдалось никаких пассажиров. Зато у входа в заведение общепита наблюдались двое внушительных молодцов, цвет кожи которых, да и антропологические признаки выдавали в них уроженцев аравийских пустынь. Сцепив руки спереди, на уровне паховой зоны, они гордо оглядывали прилегающую местность. Позади них на входной двери висела табличка с английской надписью «Closed».

Не спеша зарулив на парковку, Миссионер пристроил свой броневик немного в стороне от вальяжно расставленных машин Салаха. Вылезать он пока не спешил.

– Что ты думаешь по этому поводу? – спросил он у Фатимы, взглядом показывая на стоящих арабов и табличку на двери.

– Думаю, что тебе не стоит идти туда одному. – Фатима вытащила свою «беретту». – Не буду тебе долго рассказывать о многочисленных практических случаях коварного восточного гостеприимства, но Салах перестанет быть самим собой, если не попытается в приватной обстановке как следует тиснуть тебя за яйца, чтобы выжать из тебя максимум информации. Поверь мне, он очень хорошо и, даже скажем, изысканно умеет это делать. С чувством, толком и расстановкой. И еще не факт, что он захочет оставить тебя после этого в живых.

– Но тогда он не сможет получить обещанный миллион долларов.

– Если как следует за тебя возьмется, он сумеет заполучить и твои деньги, и твою душу.

– Да, очень уж нерадужные перспективы ты передо мной обрисовала.

– Просто не хочу, чтобы ты раньше времени переправился через реку забвения. – Последние слова прозвучали абсолютно искренне.

– Ну не вызывать же мне из Москвы на подмогу спецназ. Коллеги могут просто меня не понять. Придется идти, иначе весь план пойдет насмарку. Держи пистолет, – старлей Слобцов не без сожаления протянул Фатиме свой «стечкин».

– Я не отпущу тебя одного, – заупрямилась Фатима.

– Давай не будем пререкаться.

Он достал из бардачка картонную коробку и вынул оттуда два миниатюрных переговорных устройства. Одно из них вставил себе в ухо, второе протянул своей спутнице:

– Держи. Так мы сможем поддерживать с тобой связь. А это уже девяносто процентов успеха. И ничего не говори мне, – прервал Миссионер готовую вырваться из уст Фатимы тираду. – Я пойду один и без оружия. Как в кино. А ты внимательно вслушивайся в разговор. Если почувствую, что начинает пахнуть жареным, скажу условную фразу.

– Какую?

– «Я думаю, что так мы не сможем прийти к компромиссу». Идет?

Фатима кивнула в ответ.

– Вот и молодец. Как только услышишь ее, сразу выходи из машины и прорывайся ко мне. Только постарайся обойтись без трупов, – Миссионер показал ей взглядом на двух неподвижно стоящих воинов ислама, – а то у Салаха может не хватить людей, чтобы как следует поработать с нашими оппонентами, которые при встрече почти наверняка, так же как и Салах, захотят пощекотать меня за яйчишки.

– Я постараюсь.

Старлей Слобцов вышел из машины и небрежным шагом направился к входу в ресторан. Перед самыми дверями оба молчаливых стража перегородили ему дорогу.

– У меня назначена встреча с вашим боссом. Я его родственник из Самарканда.

Один из бородачей достал из кармана мобильник и пробормотал в него что-то бессвязное. Получив положительный ответ, отошел в сторону, пропуская «родственника» внутрь. В зале, естественно, не наблюдалось никаких посетителей, кроме воинского формирования Салаха в количестве десяти человек, и самого Салаха, восседавшего за круглым столом, полностью уставленным едой. Брат Эмира, занятый поглощением дымящегося бараньего шашлыка, не отрываясь от своего занятия, показал головой в сторону свободного стула.

Хитрый, черт! Стул был расположен так, чтобы собеседнику Салаха не было видно, что происходит в зале, у него за спиной, где сидели и стояли, многозначительно спрятав правые руки под полы расстегнутых пиджаков, его вояки. А, нам не привыкать, и не таких еще видали! Миссионер молча сел и, не дожидаясь, пока его собеседник насытится, тоже принялся за еду. Только сейчас он почувствовал, как проголодался.

Минут пять они сосредоточенно поглощали восточные кушанья, пока Салах не обмакнул пальцы в глиняную миску с водой и не вытер их полотенцем. Хороший у парня аппетит, лишь бы он себе его не испортил какой-нибудь экстравагантной выходкой.

– Значит, ты и есть мой родственник из Самарканда? – недобро усмехнулся Салах.

– Получается, что так, – ответил ему Слобцов.

– Ну-ну. Посмотрим, что ты нам скажешь.

Вот же скотина, подумал Миссионер, строит из себя этакого арабского шейха, призвавшего к ответу своего нерадивого слугу. Ничего, дай только повод, и он в два счета собьет с него эту необузданную спесь.

– Мы провели собственное расследование, – начал «родственник», попутно вытирая руки полотенцем. – По пути к Эмиру нашего человека убрала группа наемника Алекса Ковальски, работавшего по заказу американцев. А сдали его ваши заклятые друзья из МОССАДа», которые узнали об этом через свои источники.

При упоминании об израильской разведке Салах до скрипа сжал зубы. Его глаза заполыхали яростным огнем.

– Убью собак! – прошипел он, с трудом взяв себя в руки.

– МОССАДовцы смогли договориться с янки, чтобы Ковальски убрал Эмира. В ответ на это им пришлось поделиться кое-какими своими секретами. – Миссионер взял паузу, чтобы прикурить сигарету, не переставая следить за мимикой и жестами Салаха.

– Дальше, продолжай, – на лице Салаха заиграла двусмысленная улыбка.

– Чтобы узнать столь подробную информацию, нам пришлось распотрошить группу представителей израильской разведки, по неосторожности не поспешивших убраться назад, в Израиль. Если хочешь, мы можем вместе съездить полюбоваться на их трупы. И еще. Сегодня в 15.00 тот, кто убил твоего брата, встречается со своими работодателями, чтобы получить от них деньги за свою работу.

– Все складно говоришь, уважаемый. Только вот откуда мне знать, что ты именно тот, за кого себя выдаешь. Что ты именно и есть тот самый родственник из Самарканда.

– Я сообщу тебе место встречи человека, убившего твоего брата, с американцами. И ты сам сможешь во всем убедиться.

– Как я узнаю, что это именно он? – хитро прищурился Салах.

– Фатима сможет опознать его.

– Как, она еще жива? – удивленно вскинул брови Салах, обращая свой взгляд за спину Слобцова. Туда, где стояли его люди.

– К счастью, мы успели вовремя вырвать ее из твоих лап. Она тут ни при чем. Он предъявил ей во время выступления стодолларовую купюру, где вместо американского президента было напечатано лицо Саддама Хусейна. Фатима должна была опознать связного именно по этой купюре. Она не могла знать его в лицо, поэтому ничего не заподозрила.