Служанка вышла из гостиной, оставив Татьяну одну. В пузырьке, и в том нет ни малейшего сомнения, находился мышьяк – его легко узнать по слабому чесночному запаху. Значит, Ян, он же Алексей, решился на крайнюю меру. Он использует в своих целях Варю, чтобы избавиться от жены, знающей слишком много. Если у него не получится сейчас, то он повторит попытку чуть позже, и тогда она может увенчаться успехом. Итак, она должна опередить Яна!

Татьяна замерла около окна, думая о том, что когда-то сильно любила мужа. Однако хуже всего, что она любит его до сих пор. Поэтому у нее самой никогда бы не хватило сил самой опрокинуть ему в чашку отраву. Пусть все сделает ни о чем не подозревающая Варя...

Женщина повернулась, услышав веселый голос Пашутки. Вот маленький человечек, которого она любит еще сильнее, чем Яна, – их сын! У нее никогда больше не будет детей, и она до конца жизни останется изуродованной. Пашутка является смыслом ее существования, а муж пригрозил, что поднимет на него руку, если она посмеет сообщить полиции то, что знает.

– Мамочка, – заговорил ребенок, прижимаясь к Татьяне, – а когда папочка снова будет играть со мной? Подкидывать к потолку...

Татьяна, поцеловав сына в лобик, ответила:

– Никогда!

Алексей, посетив Елену Фелициановну, пребывал в великолепном расположении духа. Домой он вернулся не слишком поздно, чтобы поспеть к ужину. Итак, Варя сделает то, что он ей приказал, и Татьяна умрет. В доме, конечно же, возникнет паника, и он воспользуется ею для того, чтобы устранить служанку. Первым подозреваемым в делах такого рода выступает муж, но у него нет ни малейшей причины желать смерти супруге! Да и полиция, получив великолепную преступницу, сразу же успокоится.

Алексей отказался ужинать вместе с семьей и прошел в кабинет, велев подать себе чаю. Его принесла Варя – глаза девушки были подозрительно красные.

– Ну что, милая моя, знаешь, что должна сейчас сделать? – спросил ее Алексей.

Девушка прошептала:

– Да, Ян Казимирович, знаю!

Она опрометью бросилась из комнаты, а Алексей отхлебнул обжигающей жидкости. Ну что же, пора готовиться к роли вдовца. Ребенок останется на его шее, но его воспитанием займется гувернантка. Елена Фелициановна всерьез уверена, что он готов сделать ей предложение, – придется ей объяснить, что она нужна ему в роли любовницы. Теперь он сможет позволить себе все, к примеру, взять в жены молоденькую аристократочку, например, младшую сестрицу несостоявшегося жениха супруги, князя Столбунова-Энрици. Беспалов же когда-то хотел отдать Татьяну замуж за князя, так почему бы ему самому не породниться с дворянским семейством?

Резкая боль пронзила внутренности. Алексей приподнялся из кресла, чувствуя, что ему стало тяжело дышать. Черт побери, в чем дело? Он сделал пару шагов и повалился на ковер. В глазах потемнело, уши заложило, желудок наливался огнем. Дверь кабинета распахнулась – он увидел Татьяну, стоявшую на пороге.

– Таня, прошу тебя... – прошептал Алексей, протягивая к ней руку.

Жена замерла и, как ему показалось, внимательно изучала его из-под вуали.

Татьяна в самом деле смотрела на агонию Алексея, думая о том, что на его месте должна была находиться она сама.

– Варя, она перепутала... – выдохнул Алексей, и у него горлом пошла кровь, смешанная с желчью.

Татьяна вышла из кабинета и заперла дверь на ключ. Еще несколько минут, и она станет вдовой. Стоит подумать о том, что будет дальше.

Татьяна вызвала к себе Варю и спросила:

– Что вы добавили Яну Казимировичу?

– Содержимое флакона, – залепетала девушка, покрываясь бордовыми пятнами.

– Ян Казимирович скончался, – сообщила Татьяна, и Варя громко вскрикнула, приложив руки ко рту. – А виноваты в этом вы, и только вы.

– Но ведь вы сами сказали, что я должна добавить... – начала Варя.

Голос Татьяны стал грозным:

– Запомните – я ничего вам не говорила. И вообще, никто не в состоянии подтвердить ваши слова, кроме Яна Казимировича, но он, как вы знаете, умер. Подозрение автоматически падет на вас, поэтому единственный выход для вас – бежать. Я уже собрала кое-какие вещи, держите!

Она протянула растерявшейся девушке саквояж, в котором находились драгоценности и пачки денег. Татьяне было жаль служанку, однако девчонке придется принять на себя всю тяжесть вины. Павлуше требуется мать, поэтому полиция должна считать, что виновной является Варя. И даже если она станет что-то лепетать, ей все равно никто не поверит.

– Но, Татьяна Афанасьевна, как же так... – простонала девушка, – почему Ян Казимирович скончался: нельзя ли ему помочь...

– Нельзя, – отрезала дочка Беспалова. – Отправляйтесь сейчас же на Николаевский вокзал, покупайте билет на скорый поезд до Москвы. Там вас никто не найдет. Ну что же вы стоите? Быстрее!

Три минуты спустя Варя в великой спешке покинула особняк. Татьяна же подошла к кабинету, прислушалась. Двери были массивные, из мореного дуба, из-за них не доносилось ни единого звука. Она заглянула в замочную скважину и увидела супруга, лежащего на ковре. Прошло уже почти полчаса, яд должен был подействовать окончательно.

Отомкнув дверь кабинета, Татьяна подошла к мужу. Так и есть, Ян (он же Алексей) скончался: на лице застыл звериный оскал, глаза закатились, руки сжаты в кулаки. Он боролся до последнего, но проиграл. А ведь на его месте могла лежать она!

Женщина наклонилась и поцеловала покойника в лоб. Муж думал, что станет единоличным хозяином империи Беспаловых, однако просчитался. Все состояние принадлежит теперь ей, а когда она умрет, его получит Пашутка.

Татьяна нажала на кнопку звонка, и через минуту появился дворецкий. Увидев недвижимого хозяина на ковре, он вскрикнул и бросился к Алексею.

– Уже слишком поздно, – заявила Татьяна, – поэтому, Мартын, позвони-ка в полицию. Сообщи, что в нашем доме произошло преступление!

– Преступление, Татьяна Афанасьевна? – проронил дрожащим голосом дворецкий.

– Да, преступление, – ответила Татьяна ровным тоном. – И, по всей видимости, убийство.

«Процесс Беспалова», как он именовался в газетах, несмотря на то, что жертва носила фамилию Левандовский, освещался русскими газетами чрезвычайно подробно: смаковалась каждая деталь, подробно обсуждалась каждая сцена в суде, заявления свидетелей оказывались на первой полосе. Страна давно устала от затяжной кровопролитной войны, и всем хотелось хотя бы ненадолго забыться и пощекотать нервы чем-то иным, и «процесс Беспалова» был великолепной для этого возможностью.

Уж слишком страшным было совершенное убийство, уж слишком влиятельные личности были в нем замешаны, уж слишком много денег стояло на кону. Ни у кого – ни у обвинения, ни у журналистской братии, ни у простых обывателей – не возникало и тени сомнения по поводу того, что гнусной отравительницей, мерзкой убийцей и изощренной лгуньей является подсудимая – девица Варвара Птицына, бывшая до недавнего времени служанкой в доме Яна Казимировича Левандовского и его супруги Татьяны Афанасьевны, урожденной Беспаловой.