Только тут меня вдруг огрело страхом, да так крепко, что аж дыхание в груди сперло. Я закашлялся и мотнул головой, но страх не уходил — раскручивал внутренности по спирали, погружая в чужую агонию. Именно, что не мою. Я понял это почти сразу, а безошибочный инстинкт подкинул меня в кресле. Как я оказался у створок лифта гостиницы — помнил слабо. Эмоции ведьмы схлынули, будто донесли послание и успокоились, и я смог вдохнуть и соображать рационально. По коридорам института несся, уверенно выбирая направление — Дашин запах угадывался четко.

Дверь в нужный кабинет не вынес только потому, что та была настежь распахнута. Возле Даши суетились веды, воняло лекарствами и растерянностью. Константин, увидев меня, оперативно оттащил медиков, а я сгреб ведьму с дивана и уложил к себе на руки.

Понятия не имел, что делать, но инстинкты диктовали хватать и никому не давать. Я нашел дергавшуюся вену у нее на шее, запустил вторую руку под свитер… Хотелось содрать с нее одежду и прижать кожа к коже, чтобы согреть, взять себе ее страх…

— Даш, — прошептал в висок. — Даша, ты как?

Ведьма вскинулась, резко вздохнула и вцепилась в мои руки:

— Мне плохо, — просипела сдавленно.

— Тш, я с тобой, — прикрыл глаза.

Уверенность, что вытащу ее из этого состояния, вдруг возникла сама собой и успокоила. Под пальцами все еще дергано колотилось ее сердце, но стук становился четче, дыхание — глубже. И, наконец, она обмякла в моих руках и прикрыла глаза, но я чувствовал — приходит в себя, просто нужно немного времени. Только тут я перевел взгляд на Константина:

— Что вы с ней сделали?

— Глеб, у нее очень редкий дар, никто такого не ожидал, — сурово сообщил Константин, присаживаясь в кресло напротив.

— Что ты имеешь в виду? — еле выдавил из себя.

Хотелось послать подальше всех в этом здании и никогда им больше не показывать свою ведьму, но ее безопасность была под вопросом.

— Она… — он глянул на Дашу, — что-то типа лекаря души, видит эмоции страдания и может лечить их, исцелять от травм, потерь… У нас нет ни одного такого специалиста.

— И вряд ли будет, — вырвалось у меня.

— Послушай, опасность не в том, что она не справится, — повысил голос Константин. — Все, кого находили до нее, пропадали бесследно! Они — редкий и дорогостоящий товар, за добычу которого в некоторых странах платят столько, что хватит на небольшое государство до конца жизни. Мы еще ни одного не встречали на своей территории.

— Откуда кто-то может знать…

— Хороший вопрос, — прямолинейно уставился на меня вед. — Ты же был уверен, что ее подослали. Теперь и я начинаю в это верить. — Он поднес к глазам мобильный. — Ты не представляешь, с какими технологиями могут выходить на охоту на таких редких одаренных людей… Сиди здесь, я — звонить руководству. Лен, — он поднялся и нашел глазами брюнетку, — за мной. А вы, — достались распоряжения медикам, — проверьте состояние девушки. Глеб, позволь.

Я только успел нехотя кивнуть, как он унесся по коридору. Вот только этого мне не хватало.

— Поговори со мной, — попросил тихо, пока Даше измеряли давление.

Она растеряно мотнула головой:

— Мне показалось, я умираю…

— Ты не умираешь, это просто паника.

— Давление в норме, — заключил доктор, — дайте сердце послушать.

Когда он пробрался к ее груди стетоскопом, из моей вырвался рык. Мужик глянул на меня шокировано, но я только раздраженно процедил:

— Первый раз, что ли?

Он насупился, вслушиваясь в Дашино сердце, а я старался отвлекаться и убеждать себя, что не время скалиться. Ей плохо, нужна помощь. Вот только пока она была за городом со мной, с ней было все нормально. И этот факт сложно было сбросить со счетов и убедить зверя не рычать теперь на любое поползновение в нашу сторону.

— Все нормализовалось, — опасливо глянул на меня доктор.

— Можно горячего чаю? — прошептала Даша.

Мужик понял все правильно, а именно — он должен выполнить просьбу пациентки, потому что я ее спускать с рук не собирался. Только даже когда ей поставили чай, она не спешила вылезать из моих рук, и я усадил ее к себе лицом так, чтобы прижать плотнее.

— Спасибо, что пришел, — понемногу оживала она, когда нас оставили одних. — Пока тебя не было, думала, конец мне…

— Что случилось, можешь объяснить?

Мы не видели друг друга — ее голова лежала у меня на плече, но мне и не нужен был зрительный контакт. Я чувствовал ее так, будто была внутри, под кожей.

— Сложно объяснить, — и она шумно сглотнула. — Меня серьезно заглючило. Я хочу, чтобы это кончилось, Глеб, — и она вжалась в меня так уязвимо, что мне самому стало ощутимо страшно. Отголоски ее отчаяния потряхивали нервы и не давали вдохнуть нормально.

— Ты справишься. Эти маги скажут тебе как, и ты со всем справишься. А я помогу.

— Накрылся наш с тобой ресторан, — вздохнула вдруг она, и я усмехнулся, с облегчением узнавая свою колючую ведьму.

— Кто тебе сказал? Работа моя, похоже, точно накрылась. Но трусов тебе купить нужно… А там и до ресторана рукой подать.

Она слабо усмехнулась над ухом, но тут в кабинет вошел Костя, и Даше пришлось слезть с моих коленей, чтобы посмотреть на веда. Я подал ей чашку с чаем и обнял за талию, обозначая свои приоритеты.

— Что самое занятное — учить ее управлять чужими эмоциями нельзя, — уселся он снова напротив. Выглядел крайне напряженным и озадаченным, и не мешало бы понимать — почему? Видит в Даше возможности и хочет их заполучить? Тогда хрен они ее получат. — Отшлифуем алмаз до бриллианта, и тем самым повысим стоимость. В таком виде она представляет меньше ценности, поэтому помогать этим охотникам не будем.

— Ей стало плохо, — напомнил я с нажимом.

— Такую ситуацию смоделировать сложно, — он перевел взгляд на Дашу. — Лене ты сама захотела помочь и посочувствовала, поэтому у вас все и получилось спонтанно и с небольшим нервным напряжением. Я же тебя вынудил раскрыть дар на полную, — он быстро глянул на меня, — провоцировал, чтобы проверить. Просто так тебя никто не доведет до такого состояния.

Даша кивнула:

— Что мне делать?

— Ничего. Тебе — ничего. А нам с Глебом нужно хорошо подумать.

В комнату вошла брюнетка с приветливой улыбкой на лице и подсела к Даше, а меня Константин попросил выйти на разговор. Даша напряженно глянула на меня и съежилась — играла взрослую девочку из последних сил, и это лишь больше провоцировало желание утащить ее отсюда быстрее. Ей сейчас не это нужно, но я надеялся, что продержится до момента, когда нас оставят в покое.