с теми, кого он приглашал к столу.

Сейчас за ним сидела бригада Рыжего.

Раньше для парней попасть на обед или ужин за этот стол было несбыточной мечтой. А теперь им было не до ужина. Каждый думал о том, как спастись от смерти.

Рэм, проходя мимо Дятла, сильно сжал пальцами его плечо и громко сказал:

— Я буду вас защищать до окончания суда. Демьян, в какое время ты наметил вызвать свидетелей?

— Часов на десять утра.

— Парни могут поспать, — ответил Рэм и, похлопывая Дятла по плечу, не разжимая губы, очень тихо проговорил: — После ужина уйдёте вниз. И в своей машине следуйте за мной.

Демьян был хлебосольным и очень сердился, если за его столом кто — то что — то не доедал. Он не делал замечаний. Не до этого было. Сам ел. Но человека, который оставил на столе недоеденный кусок, Демьян больше никогда не приглаша на трапезу.

Он был не против разговоров за столом, но никого не слушал и сам не говорил, полностью отдаваясь еде.

Но в эту ночь он решил нарушить обычную свою привычку.

Пододвигая к себе очередную чашку, он глянул в сторону Рынды и раздумчиво сказал:

— Рында, если я к завтрашнему дню умру, всех поваров удавить.

Повара, нанятые Демьяном в ресторане, стояли рядом, вокруг стола. Им стало не по себе от слов барина. Они побежали в кухню, чтобы определиться, кому постоянно приглядывать за продуктами.

Бригада Рыжего проехала на машине за "иномаркой" Рэма два квартала и остановилась на улице вслед за ней.

Дятел, глядя на Рэма, который вышел из кабины, сквозь зубы процедил:

— Это он приказал своим, чтобы они перебили нас вместе с группой Карла.

— А для чего мы ему сейчас нужны? — спросил Рыжий.

— Ты неумный, Рыжий, и не допёр, что Рэм не стал бы нашим адвокатом без цели.

— Ну, а какая у него цель?

— А вот он скажет поточнее, чем я, — ответил Дятел.

Рэм быстро распахнул заднюю дверцу и сел на сиденье рядом с Фиксатым и Рыжим.

— Ну, дятлы, говорите, кто вас надоумил взять деньги инкассаторов? — добродушно улыбаясь уголками губ, спросил Рэм.

Дятел немного помедллил — для солидности, хотя он и боялся Рэма. Всегда боялся.

— Щербатый.

— Хм… на него похоже. А теперь дальше. Кондрат правильно предположил, что вашей машины на улице не было?

— Да. Она стояла в проходном дворе.

— А за баранкой сидел ты, Красавчик?

— Я.

— Ну, вот. Если суд утром начнётся, то вы отбросите копыта. И я при всём желании не смогу опровергнуть факты инкассаторов. Но как вы оставили Игоря?

— Очень просто, — ответил Рыжий. — Я, Фиксатый и Грач ушли с сумками за кусты живой изгороди.

— А где был Игорь?

— Он держал инкассаторов. А за кустами мы рванули когти. Сели и уехали. А там были копы. У них уже была фотография Игоря. Ёё дал им Щербатый. И когда Игорь появился во дворе, его копы хотели схватить. Он раскидал всех и пытался уйти. Его окружили патрульные машины и взяли.

— Мда, — протянул Рэм. — Ну, и говённые вы парни.

— Жить — то хочется, — пробормотал Дятел.

— Вот насчёт жизни…Я могу вам дать её.

— А что нужно сделать? — оживился Дятел.

Рэму не было наплевать на то, что он услышал от Дятла и Рыжего. Их поступок был по прошлым понятием верхом цинизма и подлости, характерным для отморозков, которых на "зоне" блатные убивали с особой жестокостью.

Но, во — первых, Рэм для бригады был адвокатом, а адвокат не выдавал кому — либо реальное дело подзащитных. А во — вторых, они нужны были Рэму, так как ими заинтересовался Карл.

Он мог позвонить парням, уверенный, что прочно держал их за горло. И надо поставить бригаду перед фактом, чтобы не хитрили.

— Запомните, дятлы, — жестоким, холодным голосом заговорил Рэм. — Вы не должны бояться шантажа Карла и Прораба.

— Они в любой момент могут звякнуть Демьяну, — уныло откликнулся Дятел.

— Демьян и без них знает, что вы виноваты. Но ему нужны факты.

— А ведь они будут.

— Да. И от меня зависит: умрёте ли вы утром или будете забрасывать атмосферу своим говном.

— А что сказать Карлу?

— Не сразу, но согласиться со всем, что он придумал для вас. И немедленно сообщить мне.

Рэм замолчал, думая о предстоящей кровавой игре.

Он всегда любил жестокие игры. И на первый взгляд предстоящая борьба за крупную ставку не казалось ему сложной.

Рэму, Щербатому и Изотопу противостояли довольно опытные аферисты, у которых к тому же была банда. Любое их действие можно было предусмотреть.

Но не является ли нордическая Диана особой картой аферистов, когда во время игры в колоде оказываются два туза, одной масти?

Рэму было известно, что Диана сотрудничала с Демьяном. У неё не было времени предупредить Демьяна об ограблении банка. Да и вряд ли она захотела бы сделать это. Тут можно подумать, что Диана тупая женщина. Но её характер говорил о другом. Умная и расчётливая.

Рэм не пытался вспомнить каких — либо женщин, чтобы сравнить с Дианой и понять её. Таких не было и быть не могло.

Даже в обычной жизни, далёкой от уголовного мира, женщина не вела себя так, как вела Диана. Если и не курит, то от выпивки не откажется. А после смерти любовника всегда начинала пить и таскаться по мужикам, чтобы с их помощью заглушить душевную боль.

Её роль в операции была несложной. И она ни в коем случае не могла подняться наверх. Нужно было следить за охраной. В комнате есть окна. Их нетрудно было бы выбить. А по другую сторону от окон на противоположной стороне находились люди.

А может быть, то, что Диана — необычная женщина — заставляет его, Рэма, увязывать с тем, что произошло наверху? И придавать нордической Диане особое значение в предстоящей борьбе?

Даже если бы она не была киллером, он не поверил бы, что Диана связана с секретными органами. Там наоборот посоветовали бы ей для маскировки казаться разгульной бабой. Любительницей выпить и ширнуться. И затащить на себя, как можно больше мужиков, чтобы развязать им языки.

Она, конечно, не Штирлиц, но на ней хорошо бы смотрелся красивый эсэсовский мундир. Мюллер постоянно бы улыбался при виде её и верил бы ей, как святой. А Кальтенбруннер…

"Она из прошлого, — с удвилением подумал Рэм. — Воровка в законе. Мурка, хотя не знает об этом. Но тогда причём здесь слюнтяй Женя? А если она из прошлого, то и слово "слюнтяй" —