За водной гладью выделялась громадина Башни. Взгляд Эрис заскользил все выше и выше: интересно, какой из крошечных мигающих огоньков – какой лоскуток неба – скрывает ее прежнюю квартиру на девятьсот восемьдесят пятом. «Забудь», – приказала себе девушка, подогреваемая гневом. Все обошлись с ней ужасно: мама, папа, даже биологический отец, кем бы он ни был. Эрис ни в ком из них не нуждалась. Ни в ком в целом свете. Она неплохо справлялась и одна.

Эрис запрокинула голову, устремляя взгляд дальше Башни, к черным просторам ночного неба. Она помнила, как вечерами пробиралась в парк Гринвич за руку с кем-нибудь, чтобы посмотреть на необъятный голографический экран, полный звезд. Но каких бы высот ни добились технологии, им никогда не сравниться с оригиналом.

– Вот ты где. – Наверху лестницы появилась Мэриель. Из дверного проема донеслись обрывки музыки. – Я собираюсь домой, идешь со мной?

– Пока не хочу уходить. – Эрис все еще любовалась звездами.

– Серьезно? – поддразнила ее Мэриель. – Решила ночью прокатиться в одиночку на электричке?

– Ну ладно. – Девушка театрально вздохнула и, чуть пошатнувшись на туфлях с высокой платформой, повернулась.

– Осторожно! – Мэриель подалась вперед, чтобы поддержать Эрис. – Тебе не станет лучше, если будешь пить до потери пульса. Поверь, я через это проходила, – на удивление искренне проговорила Мэриель.

– Ага.

Эрис не слушала ее. Она внимательно изучала черные, как сажа, густые ресницы Мэриель, ярко-вишневые губы, мягкий изгиб шеи, до которой хотелось дотронуться. Девушка так и поступила. Мэриель застыла на месте.

Эрис наклонилась и поцеловала ее.

Вкус оказался вполне ожидаемым: дым, ром и восковая губная помада. Эрис придержала Мэриель за шею, наслаждаясь тем, как участился пульс девушки, а второй рукой приобняла ее за голову.

Мэриель высвободилась и отступила на шаг:

– Эрис! Что ты… не бери в голову. Ты же пьяна. Тебе нужно домой.

– Верно. Пойдем домой. – Эрис потянула Мэриель к лестнице, но та уперлась каблуками в пол.

– Эрис…

– Давай же. Хочу увидеть твои инк-татуировки целиком, – беспардонно проговорила она.

Девушка не переживала, что Мэриель ее оттолкнет: Эрис уже ничто не волновало. Ей доставлял удовольствие сам процесс: шутки над Мэриель, румянец на ее щеках, сорванный с губ поцелуй. Эрис обожала подобные игры, считалась в них мастером. «Используй свои сильные стороны», – всегда говорил отец. Ей казалось, он имеет в виду красоту. Все знали, что внешность – ее самая сильная сторона.

Нет, она больше не должна думать об отце.

– Что ж… хорошо, – засмеялась Мэриель. – Идем. В конце концов, мы на «свидании».

Эрис кивнула, чувствуя себя сумасбродной и легкомысленной.

Голова раскалывалась. Эрис потянулась за покрывалом, которое отбросила к ногам, и замерла, всматриваясь в незнакомую темноту. Ярко-розовые часы в уголке линз показывали 4:09 ночи. Рядом раздавалось тихое ровное дыхание.

Эрис медленно, осторожно повернулась. Рядом распласталась Мэриель, темные волосы разметались по плоской белой подушке.

Черт, черт, черт!

Эрис затаила дыхание, складывая воедино обрывки ночи. Она помнила, как на вечеринке злоупотребляла дешевым алкоголем… целовала Мэриель на крыше… потом они вместе вышли в теплую летнюю ночь и направились сюда, в комнату Мэриель…

Девушка заворочалась во сне, и сердце Эрис панически сжалось. Ей срочно нужно уйти. Двигаясь со всей возможной скоростью, она выскользнула из постели и стала лихорадочно собирать разбросанную по полу одежду. Одной рукой застегнула джинсы, во вторую взяла туфли и босиком вышла из комнаты Мэриель.

В коридоре Эрис замешкалась, растерявшись: куда идти? Когда несколько часов назад они, еле держась на ногах, зашли внутрь, она не обратила внимания на дорогу. Услышав приглушенный звук шагов и низкий голос, девушка ожила. Сейчас не до встречи с родителями Мэриель. Эрис в панике потянулась к прямоугольнику, напоминавшему входную дверь, и выскочила на Бейнбери-лейн, под свет дешевых флуоресцентных ламп.

За считаные секунды девушка миновала три двери до своей квартиры и оказалась у себя в спальне, в безопасности. Эрис не стала переодеваться в пижаму, просто свернулась калачиком на кровати и крепко зажмурилась. Боже, как же она соскучилась по прежним апартаментам. По кровати с мягкими закругленными краями, ароматизированным подушкам и дорогостоящим Творцом Снов.

Сегодняшняя ночь была ошибкой. Эрис во всем винила алкоголь и свое эксцентричное поведение. Слава богу, она вовремя проснулась и избежала неловкого утреннего разговора. Хорошо еще, никто из ее друзей не знал, что она делала этой ночью.

Итак, она развлеклась с Мэриель – какая у нее хотя бы фамилия? Эрис вздрогнула. «Что ж, это и не важно», – подумала она, с беспокойством погружаясь в сон. Словно ничего и не было.

На той же неделе Эйвери стояла в центре гардеробной, среди валявшихся на полу, словно груды яркой листвы, юбок, платьев и топов с прошлого сезона.

– Леде, – пробормотала она, составляя фликер на линзах. – День дизайнерской ревизии! Зайдешь?

Эйвери собиралась повернуть лицо направо – чтобы отправить сообщение, но передумала и махнула головой в другую сторону, сохраняя его в черновиках. Девушка сомневалась, что готова повстречаться с Ледой наедине.

Они по-прежнему не говорили о возникшем между ними отчуждении. Эйвери понимала, что нужно сделать первый шаг, но в последнее время их отношения стали напряженными и натянутыми. Из головы не выходило то, что возникло между Ледой и Атласом. Встречались ли они после свидания, которое ей удалось сорвать? Целовались ли? Эйвери не могла спросить об этом ни брата, ни подругу и в итоге мучила себя, представляя их вместе. И не находила покоя.

К тому же, обиженно подумала Эйвери, Леда все затеяла сама. После летних каникул она повела себя странно: соврала о том, где была, и скрыла свое увлечение Атласом. Да и сейчас особо не пыталась наладить отношения.

Со вздохом Эйвери повернулась к вещам, разбросанным по бледно-голубому ковру. Сегодня она разбирала гардероб перед Днем дизайнеров, который приходился на следующую неделю. Тогда лучшие творцы международной моды соберутся в бутиках Башни и представят коллекции нового сезона. Все они знали Эйвери. Многие приглашали ее в «зоны невидимости» для примерок, где она переодевалась в привезенные образцы – занятие поинтереснее, чем проекция нарядов на сканированную модель тела в 3D. Однако случались неловкие ситуации: каждый год по крайней мере один модельер провозглашал Эйвери своей музой, вдохновившей его или ее на коллекцию, и тем самым обязывал что-нибудь купить. В такие моменты Леда решительно уводила ее прочь. Делать покупки с Ледой ей нравилось. Она единственная, кроме Атласа, могла сказать Эйвери «нет».