Они с Ледой завели традицию – избавляться от ненужных вещей в гардеробе за неделю до Дня дизайнеров, освобождая место для новых. Подруги превращали это в игру, примеряя старые наряды и подшучивая над неудачным, но модным выбором друг друга, а также вспоминая былые приключения. Навалилось чувство утраты. Эйвери скучала по прежним отношениям с Ледой, без всяких сложностей. У них все наладится, как только прекратится флирт Леды с Атласом – а это неизбежно!

Эйвери надела струящееся желтое с белым платье, в котором ходила к кузену на свадьбу два года назад. Постучала пальцем по смартзеркалу, меняя отражение, пока волны распущенных волос не сменились на косы. Но даже прическа не спасла положение.

– Слишком устарело, – громко проговорила Эйвери и повесила платье на приемную перекладину гардероба, откуда то сразу переместилось в корзину для пожертвований.

Следом девушка примерила платье сочного мандаринового цвета «Оскар де ла Рента», с длинным шлейфом и бантом на бедре. Если ей не изменяла память, с прошлогоднего летнего гала-приема для юношей и девушек «Уитни». Эйвери возилась с молнией, когда в дверь постучали.

– Заходи, мам! – выкрикнула она, решив, что услышала ее голос. – Застегни, пожалуйста, молнию…

Через порог переступил Атлас.

– Я думала, тебя нет дома, – неуверенно проговорила Эйвери, придерживая платье.

– Только пришел.

Не встречался ли он, случаем, с Ледой, подумала Эйвери, но спросить не осмелилась.

– Могу застегнуть молнию, если захочешь, – предложил он.

Эйвери развернулась, и ее пробрала дрожь: было в этом нечто непередаваемо интимное. Какие же у него теплые руки.

– Потрясающе выглядишь, – сказал Атлас, когда Эйвери повернулась к нему лицом. По ковру тянулся тяжелый шлейф. – Но чего-то не хватает.

– В каком смысле?

– Я ждал подходящего момента, чтобы отдать тебе это.

Атлас достал из кармана мешочек, перетянутый шнурком. Затаив дыхание, Эйвери приняла подарок.

Внутри лежало колье из переливающихся, незнакомых ей камней. Они походили на черные бриллианты, только с оранжевым завихрением в сердцевине, похожим на искры тлеющих углей.

– Вулканическое стекло из Килиманджаро. Как только увидел его, подумал о тебе.

Атлас застегнул колье на шее Эйвери, под каскадом светлых волос. Он умело справлялся с застежкой, руки двигались уверенно, и Эйвери невольно задумалась: как часто он проделывал это с другими девушками? Сердце защемило.

Повернувшись, она посмотрела на свое отражение. Атлас, высокий и широкоплечий, тенью стоял за ее спиной. Их взгляды встретились, он убрал руки. Как же Эйвери хотелось, чтобы Атлас обхватил ладонями ее оголенные плечи, прошептал на ухо ласковые слова, поцеловал шею там, где только что касался руками.

Девушка поспешила отойти от него, притворившись, что хочет поближе взглянуть на колье.

Украшение и впрямь было потрясающим. Обычно облик Эйвери казался светлым и солнечным, но темные камни подчеркивали в ней что-то иное, отбрасывая тени на лицо и грудь.

– Спасибо. – Эйвери повернулась к Атласу. – Когда ты был у Килиманджаро?

– Несколько дней в апреле. Добирался из Южной Африки в Танзанию. Эйвс, тебе бы понравилось. Там виды еще прекраснее, чем здесь. – Он махнул в сторону окон, занимавших две стены, – за ними по небу растекался ярко-оранжевый закат.

– Почему ты это сделал? – прошептала Эйвери. – Уехал так неожиданно?

Она обещала себе, что не станет докучать ему расспросами, но больше не могла сдерживаться: надоело молчать и притворяться, будто в их идеальной семье ничего не произошло.

– Причин много. – Атлас отвел взгляд. – Не хочу об этом говорить.

– Атлас… – Эйвери в отчаянии коснулась руки брата, словно он уплыл бы прочь, не удержи она его. – Обещай, что не сделаешь этого снова. Я так волновалась.

Атлас молча посмотрел на нее. На секунду Эйвери увидела в его взгляде настороженность и недоверие, но оно слишком быстро исчезло.

– Обещаю. Прости, что заставил тебя переживать. Но я же постоянно звонил тебе, чтобы ты знала: все в порядке.

– Да.

Однако все совсем не в порядке. Теперь Атлас нравился Леде. Эйвери оказалась в затруднительном положении, а любовь ее лишь крепчала. Кто бы мог подумать: она скучала по тем дням, когда Атлас находился на другом конце света. Ведь тогда никто иной не мог завладеть им.

– Что ж, не буду мешать. – Он уловил перемену в ее настроении. – Похоже, тебе нужно разобраться в гардеробе.

– Подожди!

Парень затормозил на пороге.

– Спасибо. За колье, – сказала Эйвери, не понимая, зачем остановила Атласа. Может, просто хотела отсрочить его уход. – Я очень ценю, что ты вспомнил обо мне.

– Эйвс, я всегда помню о тебе.

Атлас захлопнул за собой дверь. Подняв руку, девушка прикоснулась к холодному стеклу колье. Тишина в комнате оглушала. Срочно нужно было сбежать отсюда.

– Послать импульс Эрис, – вслух произнесла она, но подруга не ответила.

Эйвери отправила ей фликер и выбралась из мандаринового платья – теперь определенно придется его оставить, – после чего переоделась в белые джинсы и темно-синий топ. Она хотела снять и колье, но не решилась расстаться с ним.

Почему Эрис не отвечала? Пусть ее семья занята ремонтом, но как объяснить то, что в последнее время подруга постоянно пропадала? Может, стоит наведаться в «Нуаж» и сделать Эрис сюрприз. Замечательная идея! Они вместе поужинают в сашими-баре или сходят в парильню – что угодно, лишь бы не оставаться одной в гардеробной с мыслями об Атласе.

Через пятнадцать минут Эйвери вышла на девятьсот сороковом этаже и ступила в громадный холл «Нуажа» – самого дорогого отеля в Башне, высочайшего класса люкс. Туристы и бизнесмены устроились на вельветовых диванах – необычайно мягких, чему не мешали углеродные полимеры, вплетенные в каждую нить и менявшие цвет под стать небу. Сквозь французские окна Эйвери видела, как садилось за горизонт солнце. Диваны приняли соответствующий оттенок – темно-кобальтовый, с блестящими красными прожилками.

Еще в восьмом классе Эйвери и Леда как-то пришли сюда, чтобы снять видео на фоне заката, – тогда обе мечтали стать моделями. Надев белые платья, они по полчаса позировали на диванах, пока те меняли цвет, затем отредактировали видео, сократили до тридцатисекундного ролика и опубликовали в своем профиле. Конечно, глупое и нелепое занятие, зато было весело.

Эйвери вздохнула и прошла к стойке ресепшена – сделанная из белого тосканского гранита, она парила в воздухе благодаря мощным микроховерам.

– Чем могу вам помочь? – спросил парень за стойкой.

Он был в накрахмаленной белой рубашке и строгих брюках, а на бейджике значилось имя «Пьер» – наверное, какой-нибудь Питер с нижних этажей.