Кота кстати мы нашли, вернее он вышел к машине сам, очень сопротивлялся, пытался царапаться, но я поймал его в одеяло. В левой стороне груди странно тянет, когда Василиса, мотнув волосами, оборачивается ко мне.

— А? — деловито приподнимает она правую бровь.

— У нас новая кофе-машина, — подхожу к столу, размешивая капучино для нее.

Почему мне так светло? У меня бухгалтерия по швам трещит, а я думаю о женщине.

Вася делает глоток.

— Здесь пароль, — снова поворачивается.

Приближаюсь к ней, сидящей в кресле, вплотную, наслаждаясь ароматом шоколадки. Теперь я слегка касаюсь Василисы. Тянусь через нее, деловито щелкаю по клавишам, вводя пароль, а она замирает.

— Хорошо, сейчас посмотрим, что дальше, — мужественно приступает к работе Вася.

А я испытываю гордость за ее самостоятельность, работоспособность и утонченность, с которой длинные красивые пальцы двигаются по клавишам.

Но неожиданно, с громким гулом, компьютер зависает, и Вася резко убирает руки, испугавшись.

— Черт.

— Дай я, — хочу снова подойти и все исправить.

Но что-то жгучее и горячее уже пульсирует в груди, я слишком близко, а с ней это невыносимо. Вася это тоже чувствует и, спасая свою работу, решает встать и пропустить меня к компьютеру. Узкий проход между шкафом и столом не дает нам разойтись. Вася опускает голову и движется вправо, я тоже вправо, потом влево и я тоже так. Вроде бы все прилично, так ведь бывает, люди не могу разминуться в узком проходе, и шагают в одну и ту же сторону.

Но она поднимает голову, смотрит мне в глаза, бледнеет, облизывая пересохшие губы. А я вместо того, чтобы чинить загудевший компьютер, сжимаю ее талию, там, где шелк блузки заправлен в юбку.

— Нет, ты не посмеешь! — упирается мне в грудь Вася двумя руками, крутит головой, пытаясь увернуться. — Там, за дверью, десятки людей, весь твой персонал.

Но я ее не слушаю, ловлю ее губы, одаривая поцелуем. Мой язык жадно ласкает женский рот. Вася пахнет кофе. Привкус карамельного капучино смешивается с моим черным американо, и я закрываю глаза от удовольствия.

— Мне нужно работать! — все еще пытается увернуться Вася.

— А мне нужно внутрь тебя и это не обсуждается!

— Ты гнусный, развратный тип! А если сюда войдут?

— Я скажу, что у тебя сломалась молния на юбке и я помогаю ее тебе починить, — ухмыляюсь, — сзади… Раком… На столе.

Глаза Василисы увеличиваются до невероятных размеров. И это забавно. Но мне некогда. Лихорадочно целую ее шею и горло, ощущая какой-то немыслимый прилив желания, а затем делаю то, чего никогда бы не додумался сделать в своем казино с любой другой женщиной. Я грубо отрываю от себя Василису, разворачиваю к себе спиной и толкаю на стол, крепко прижимая грудью к столешнице.

Ох уж эта юбка: тугая, бежевая, сексуальная, с маленьким разрезом посередине. Она обтягивает бедра, подчеркивая обожаемые мной изгибы, вверх ползет с трудом. Но это еще больше возбуждает. Рывками задираю ее до пояса, спуская колготки Василисы по ногам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вася громко ругается, дергаясь, но звон в ушах блокирует умственные способности, и хорошо, что я прихватил презервативы. Потому что прекрасно знал, чем закончится вся эта «бухгалтерия». И открыв для себя карамельно-розовые складочки, я смачиваю пальцы, начиная гладить свою красавицу. Вася вздрагивает, вцепившись в стол, призывает к благоразумию. Но я уже раскатал резинку и теперь меня не остановит даже ядерный взрыв. И когда я варварски врываюсь в нее сзади, прямо на годовых отчетах, где и так не сходится дебит с кредитом, я отчетливо слышу ее сладкое «еще».

— Я закрыл дверь, — вру, не краснея.

Сейчас я еще грубее, чем в предыдущие разы. Меня окончательно накрывает, я двигаюсь, буквально тараня девушку. И, кажется, ее возбуждает это не меньше, чем меня, слышу, как она постанывает, с силой прижатая к столу щекой. Но времени мало, сюда и вправду могут войти. Поэтому я трахаю ее быстро и глубоко, чувствуя, что не продержусь долго, слишком уж это феерично, поэтому, запуская руку к низу ее живота, я начинаю активные круговые движения, чтобы Вася, как можно скорее, начала биться в экстазе. Моя чувственная бухгалтерша в мятой юбке и болтающимися между ног колготками не подводит, и уже через секунду из нее вырывается стон громче.

На самом пике мне кажется, что у меня окончательно съехала крыша, ну и черт с ней, главное, что нам с Васей нереально круто вместе.

Тяжело дыша, я помогаю ей встать ровно, стягиваю презерватив, завязываю узлом и кидаю в урну для бумаг. Вот удивится уборщица. А Вася начинает лихорадочно поправлять блузку, одергивая юбку, садится прямо и красиво. Забавно тянет к себе калькулятор. Это вызывает у меня смешок.

Брюки на мне и даже застегнута ширинка, вот только ремень… Я никак не могу попасть в дырочку, когда в кабинет заходит «Пушкарева». Я думал, что она уже ушла, но она, кажется, что-то забыла.

Глядя на мои руки, она замирает и бледнеет, наверное, в комнате пахнет сексом, а можно быть растрепанные волосы Васи и пару папок, слетевших на пол, говорят о том, чем конкретно мы тут занимались. Но она быстренько перебегает по ковру, кладет еще отчеты и убегает, покраснев до состояния помидора.

— Ты же сказал, что закрыл дверь? — подпирает руками голову Вася.

А я разворачиваю ее в кресле, ставлю на ноги и обнимаю, поглаживая по спине.

— Я хочу отношений. Нормальных. Хочу пригласить тебя в ресторан, накормить вкусным ужином, потом поехать ко мне и провести нормальную ночь вдвоем. А не вот это вот все…

— Мы не можем, Сеня…

— Можем, мы взрослые, свободные люди.

Делаю паузу, глядя на ее мучения.

— Ок, — развожу руками и отхожу от нее, отпуская, — скажи, что я тебе не нравлюсь, и я отстану.

Она мнется несколько минут. Вздыхает, сжимает кулачки, кусает губы, то смотрит на меня, то не смотрит.

— Нравишься, — снова вздыхает.

Я шагаю обратно, сгребая ее в медвежьи объятья. Она что-то мычит, но я поправляю ей волосы и целую в губы, просто так ради поцелуя. Обожаю вкус ее губ со сладостью шоколада.