подумал Студеникин, чего это я, там головы поумнее наших, в детали всей операции нас посвящать не будут, но разобраться-то надо. Или не надо? Надо, надо спорить и рассуждать, иначе результата не будет.

– Хорошо! – согласился капитан. – Допустим, мы возьмем этого… делегата, дальше что? Дальше нашему командованию становится известен план наступления противника. И что сделает противник? Поменяет план, в крайнем случае, дату наступления! Хотя, ты прав, нас это не касается. Ты закуривай, – разрешил Студеникин и продолжил, – Главное-то в следующем! Делегат, как мы его назвали, прибывает третьего октября, предположительно, конечно, но с большой долей вероятности, то есть послезавтра. Мы должны определить наиболее вероятный маршрут от аэродрома до штаба. Кстати, обеспечением безопасности у них занимается «Абвергрупп-104», а не своя служба охраны, а это о многом говорит!

Студеникин достал из портфеля карту и разостлал ее на столе, отодвинув остатки ужина, и обвел красным карандашом аэродром в тылу немецкой обороны и штаб.

– Видишь, от точки А до точки Б только два пути – вокруг этого озера Урицкое или через мост, через этот перешеек между озером и болотом. Это тоже озеро, но оно почти все заболочено.

– Понятно, – сказал Арбенов, задумчиво потирая подбородок, – и где нам определили место засады?

– В том-то и дело, что не определили! – воскликнул капитан, – мы должны определить место засады сами, а их спецы в штабе сравнят со своими, и если будут совпадения, то эта точка и будет наиболее перспективной. И в этой точке, конечно, будет засада контрразведки.

– Ничего не поделаешь, товарищ капитан, – сказал Арбенов. – Тут уж ничего не поделаешь. Но я не вижу проблемы, если они возьмут на себя наиболее перспективное место, то это нам только на руку.

– Как так? – удивился капитан, – мы прокукуем в засаде, а они ордена на грудь!

– Пусть заберут все ордена, – сказал Арбенов, – дело ведь не в этом. Если «Делегата» возьмет контрразведка, мы просто вернемся. Задачу свою мы выполним, прикроем второй вариант, но зато все вернемся. И еще одно – самое важное!

Студеникин молчал и смотрел удивленно, и Арбенов стал объяснять ход своих рассуждений. Надо поставить себя на место немцев, сказал старшина, и тогда все станет ясно. Мост – идеальное место для засады, хотя подойти к нему трудно, но если удастся, то лучше места не найти. Сюда идет шоссейная дорога от аэродрома и от моста полтора километра до штаба в Большой Буднице. Вокруг озера путь длиннее, но безопасней – поворот от линии фронта в полукилометре, а значит, там обеспечить безопасность легче, можно подключить войсковые части. Они поставят себя на наше место и придут к выводу, что через мост безопаснее. Обозначат активность в районе поворота, у озера, а у контрразведки, наверняка, там есть наблюдатели. Засада будет там, так будут считать немцы, и повезут делегата через мост, а вокруг озера пустят фальш-колонну.

– То есть, повезут его через нас! – сказал Студеникин, – и если ты правильно рассуждаешь, мы поставим засаду в самом перспективном месте. – Капитан довольно потер руки. – Прекрасно! Это же здорово, Камал! Может быть, наконец-то, мне дадут звание майора!

– Странное это дело, Андрей Анатольевич, – сказал старшина, – такое ощущение, что нас втягивают в какую-то игру. А правил мы не знаем.

– Контрразведка не может этого не учитывать. Это их работа, это их специфика. Игра. Если они в нее не вступят, противник поймет, что его замысел разгадан, и затеет новую игру. Тогда опять придется гадать на кофейной гуще.

– Все это так… – Камал снова закурил и произнес задумчиво, – этот делегат, как вы его назвали, если он – подсадная утка, то немцы дадут нам его взять и уйти с ним. Так? Зачем эта подстава, не наше дело, это дело контрразведки. Но работать-то нам, и нам надо думать, как сделать все аккуратно. А если это не подстава? Тогда взять его будет почти невозможно, а уж уйти с ним нам точно не дадут. Семь километров от линии фронта.

– В том-то и дело! – капитан взял в руки карту. – Что за край такой, болото на болоте, да озеро на озере! Давай выпьем, и давай думать.

– Мост, самая вероятная точка.

– Но есть еще аэродром! – сказал Студеникин. – Делегата можно взять при пересадке в автомобиль, или при выезде из аэродрома, такой вариант тоже рассматривается.

– Не дай бог, если нас бросят туда. Кроме трупов ничего это не даст.

– Ну что, тогда определяем место засады у моста, так? А уж какую точку нам определят, это контрразведка армии будет решать.

– Да. Надо только продумать пути отхода. Очень уж не хочется остаться гнить в болоте. Надо связаться с партизанами, Андрей Анатольевич! Они знают местность и могут дать проводника.

– Сделаем, раз надо. Тогда решено, делаем заявку на мост?

– Конечно, мост, товарищ капитан. Если дадут другую точку, отсиживаться все равно не придется, везде будет жарко. Да-а, кажется, каша заваривается крутая!

– Конечно! – подтвердил Студеникин, – скажу по секрету, будет большое наступление. Будем брать город Невель! Наша дивизия будет на острие удара.

– Ого! – удивился Арбенов, – Невель, это отсюда сорок километров! Три эшелона обороны! По болотам да трясинам!

– Вот потому и каша крутая, перловая! И немцы что-то готовят!

– Что будем делать со связью? – перебил капитана старшина.

– Дадут радиста, – сказал тот, – я поднимал вопрос на совещании, обещали дать. Теперь-то точно дадут. Мне надо будет знать точку выхода группы с делегатом, чтобы подготовить встречу, так что связь нужна.

Скрипнула дверь за спиной и Студеникина поднял голову, и Камал вдруг увидел, как расширились его глаза – зрачки были желтоватые и зеленые по краям, и белки были с желтоватым отливом. Он обернулся и встал, и к нему подходила Ольга, а он секунду назад подумал о ней, и теперь она была близко. Она сняла берет, и обняла его за шею и он прижал ее к себе, вдохнул запах ее волос и отодвинулся, как будто испугался чего-то.

– Девочка моя… откуда ты здесь? Совсем взрослая стала, – сказал Камал, и она увидела, что он побледнел и ответила:

– Да, взрослая… мне уже двадцать лет… скоро двадцать один.

Потом она протянула руку Студеникину, и тот засуетился, сейчас, дорогуша, сейчас я напою тебя чаем. С козьим молоком, это невероятно вкусно. Не надо беспокоиться, Андрей Анатольевич, меня Николай Парфеныч напоил своим знаменитым чаем. Да что он понимает в чаях, твой Парфеныч, ну, ладно, нет, так нет. Они сели и она положила берет на стол перед собой и смотрела в глаза Камала, и иногда, отвечая на вопросы,