– Ада!

Ада.

– Что с ней случилось? – спрашиваю я, склоняясь над ребенком.

Меня охватывает паника от безуспешных попыток вспомнить, где я ее видела раньше. Нора хлопает Аду по щекам, а из другого конца коридора кто-то кричит мое имя. Оборачиваюсь и вижу спешащего к нам Александра.

– О чем вы только думали, спустившись в третий класс? – Он смеряет меня обвиняющим взглядом. – Вам здесь не место.

– Я… я…

Он переводит внимание на Молли:

– Твоих рук дело?

– Прошу прощения, сэр.

Служанка выглядит испуганной. Я встаю между ними.

– Это была моя идея, не ее. – Вызывающе поднимаю подбородок. – Если вы так хотите знать причину, по которой я здесь, тогда вот: я случайно порвала любимое платье с кружевом. Вам, скорее всего, неведомо, что кружево невероятно сложно починить, мало кто на это способен. Я хотела надеть его на ужин сегодня вечером, а Молли сказала, что в третьем классе у нее есть знакомая мастерица, которая может помочь. Поэтому я настояла, чтобы мы срочно спустились сюда, хотя Молли умоляла не идти.

У меня такое чувство, что я сейчас выгляжу как наседка, защищающая цыплят, хотя речь идет всего лишь о платье. Выражение его лица смягчается.

– Ох, что же, я-то думал… Но вам действительно лучше никогда не спускаться сюда.

– Мисс, я починить его, если вы оставите платье у охранника. Но сначала мне нужно отнести девочку к ее маме, – раздается снизу голос Норы, она все еще сидит, склонившись над Адой.

Я выдыхаю.

– Спасибо. Я пошлю кого-нибудь с платьем. Скажите Аде, когда она очнется, что я ей желаю скорее поправиться.

Концентрируюсь на девочке. Ада, откуда я тебя знаю?

– Позвольте проводить вас на верхнюю палубу, Саманта? – спрашивает Александр.

Я киваю и принимаю предложенную руку.

– Вам повезло, что вас обнаружил я, а не ваш дядя.

Да чтоб его… Дядя. Надеюсь, Александр не выдаст меня.

Раздается громкий стук.

– Девочки, завтрак готов. – Папа слегка приоткрывает дверь. – Так и весь день проспать можно.

Сажусь в кровати и потираю глаза:

– А сколько уже?

– Одиннадцать.

– М-м-м, пахнет великолепно, мистер Эм, – говорит Элис охрипшим после сна голосом, приподнимаясь на локте.

– Спускайтесь, как будете готовы.

Я слезаю с кровати, вытаскивая из-под развалившегося Брума ноги и впихивая их в тапочки. Воспоминания о не-сне лавиной обрушиваются на меня, едва не сбивая с ног.

– Девчонки? Я…

Сюзанна, одетая в зеленую ночную рубашку до пят, тоже спрыгивает с кровати. Сейчас ее волнистые золотисто-каштановые волосы в беспорядке обрамляют лицо.

– Снова «Титаник»?

– Ага.

– Уже третья ночь подряд, – волнуется Сюзанна.

– Да знаю, – нервно огрызаюсь я. – Не понимаю, как… но там была Ада. Помните девочку-духа? Она узнала меня и так переволновалась, что упала в обморок. Правда, до этого успела сказать, что она видит меня во сне…

Элис выставляет перед собой руку:

– Так, погоди. Получается, сегодня ты встретила девочку-духа, которая думает, что это она видит тебя во сне, когда приходит в Салем?

– Я так и сказала. Девочка – пассажир корабля, все знают ее, разговаривают с ней. Как такое возможно?

Мэри бледнеет:

– Та-а-ак, это слишком стремно.

– Вся дикость в том, что, кроме тебя, ее в Салеме никто не видит, а тебя на «Титанике» видят все, – морщится Сюзанна.

Элис откидывается на кровать:

– Все так, но девочка-то мертва. Так что мы не можем увидеть ее здесь.

– Меня пугает то, что люди на «Титанике» видят Сэм и общаются с ней.

Мы смотрим на Сюзанну.

– Ты хочешь сказать, – я подхожу ближе, – что вторая я тоже умерла и потому могу общаться с другими пассажирами, которых тоже нет в живых?

– А что, у кого-то есть теория получше?

Пару секунд мы молчим.

– Умоляю, скажите, что Сэм не пойдет ко дну с кучей мертвецов! Меня от одной мысли трясет, – чуть не плачет Мэри.

– Я попадаю не на тонущий «Титаник», – успокаиваю ее я. – Там все так ярко и красиво… – внезапно запинаюсь: – Странно, я с чего-то решила убедить вас, что там просто райское место. Мне же абсолютно ничего не нравится на том корабле.

Элис окидывает меня взглядом:

– Это странно, но скажи, когда этот «инстинкт» снова проявится. Нельзя, чтобы в твою реальную жизнь проникло это наваждение.

Я содрогаюсь.

– Хорошо.

– Слушай, если в твоей версии «Титаника» нет никакого крушения, тогда может, Сюзанна права? Вдруг ты попадаешь на какую-то странную копию корабля? – предполагает Мэри.

– Заколдованный корабль? – задумывается Сюзанна.

Откидываю волосы со лба.

– Помните, что я говорила вчера про разделившееся сознание? Так вот, сегодня моя личность с «Титаника» уже победила. Пока я не встретила Аду, все было отлично. С каждым разом я все сильнее вживаюсь в другую реальность, я там на своем месте.

Сюзанна обеспокоенно прерывает меня:

– Возможно, заклинание, переданное с платьем, не рассеялось, а ты до сих пор под его чарами? Тогда понятно твое невольное желание рассказать нам, как хорошо на корабле.

– Хочется сказать: «Нет, что за бред, я бы почувствовала», но теперь сама не знаю, чему верить.

– Ты что-нибудь еще видела: странные вещи, например, или подозрительных людей? – спрашивает Элис.

– Никого необычного, кроме Ады. – Бросаю взгляд на дверь, которую отец оставил приоткрытой. – Идем завтракать, пока папа снова не пришел за нами, – говорю я, и мы гуськом идем к лестнице.

Спускаемся в столовую, которая словно сошла со страниц «Гордости и предубеждения». Стены, обшитые темным деревом, длинный стол, за которым спокойно можно рассадить десять человек, и медная люстра с лампочками, похожими на горящие свечи. За столом сидит Джексон. Я задерживаю на нем взгляд чуть дольше, чем следует. Обычно по выходным мы не завтракаем с Мэривезерами. Ладно бы пришла миссис Мэривезер, но Джексон? Я была уверена, что он не посмеет явиться к нам. Ладони внезапно потеют. «Почему ты во всем видишь плохое, Сэм? А вдруг он пришел, чтобы помириться?»

Мэри заходит в столовую следом за мной, окидывает взглядом стол, накрытый тарелками с дымящейся едой, и застывает. Элис врезается ей в спину.