Перво-наперво, он отстранил боярина Голицына от командования армией. Отдавая должное дипломатическим способностям Василия Васильевича, молодой государь вернул в его ведение иноземный приказ. Уж тут-то боярин был на своем месте.

Далее, он перенес сроки начала повторного похода на Крым. Если раньше планировалось выступать весной следующего года, подкопив силы, и вооружив армию, то теперь выступать предстояло уже этой весной. Молодому царю страсть как не терпелось начать стяжать славу великого полководца.

На этот раз действовать планировалось сразу по трем направлениям. Первое, это удержание территории между Бугом и Днепром, а так же взятого в прошлом году Очакова. Турки непременно попытаются вернуть город, как и уничтожить крепости возведенные по берегу Буга. Здесь, как и прежде, действовать надлежало генералу-поручику Косагову, во главе сорокатысячного войска. Он сумел в прошлом году захватить Очаков с рядом турецких крепостей и укреплений. Сумеет и удержать все это, отвлекая на себя значительные силы противника.

Вторым направлением было наступление на Крым. А если быть более точным, то на Перекоп. Здесь должны были действовать основные силы русского войска. Армия под командованием полного генерала Гордона, должна была насчитывать около ста тысяч.

Ну и третье направление разумеется Азов. Николаю нужен был выход в Русское море. Очаков никак не мог отвечать требованиям южных морских ворот царства, а вот устье Дона подходило для этого как нельзя лучше. Эта река была одной из основных водных артерий, древнего торгового пути «из варяг в греки». А русскому царству было очень важно вклиниться в торговлю на юге.

Сюда направлялась тридцатитысячная армия, при поддержке сорокатысячной ногайской конницы. Стоит ли говорить, что на основном направлении должен был командовать сам Николай. Молодой самодержец не желал никому уступать этого места, и был полон решимости непременно захватить Азов.

В принципе, Иван целиком и полностью поддерживал намерения царя. Вот только не понимал, к чему трубить о своих планах на всех углах. План предстоящей компании знал не только самый последний рядовой, но пожалуй и каждый пахарь из самой глухой деревушки. Так что, невозможно даже предположить о неведении турок. Но, как подозревал Карпов, для местных реалий это вообще было свойственно…

Наконец и знакомое подворье. Иван, постучал в ворота, и едва те распахнулись перед ним, въехал во двор в сопровождении денщика. Встречавший их Серафим, даже не пытался скрывать охватившей его радости. Его дети, Аркашка, двенадцати и Настя семи лет отроду, так же не скрывая радости щебетали вокруг дяди Вани, который всегда был щедр на подарки, а уж из дальней поездки, так и сам бог велел. Получив свои свертки, тут же поспешили прочь, поглядеть, чего им перепало на этот раз.

На крыльце дома появилась Дарья, с выпирающим животом, и кутающаяся в платок. Это они сподобились на третьего. И даи им Бог. Женщина окинула вернувшихся внимательным взглядом, поздоровалась, и осенив себя крестом скрылась за дверью.

Данилка не сходя с седла, принял у Ивана вожжи, и направился прямиком в конюшню. За время летнего похода, и в особенности после него, парень успел изрядно так заматереть. А то как же! Насмотрелся в степи, да натерпелся. Тут хочешь не хочешь, а воинскую науку начнешь постигать с особым усердием. Если конечно с головой дружишь. Ольховский дружил. А потому, и тренировался вдумчиво, без дураков.

Кроме карабина, Иван вооружил его еще и парой револьверов, да пару гранат подбросил. И денщик уже показал, чему там успел научиться. Случилось им столкнуться с разбойничками, на большой дороге. Четверо отбегались навсегда. Оно бы и остальных троих достали, если бы те не дали стрекача уходя за деревья. Иван предпочел не гоняться за ними по лесу.

– Ну, рассказывай Серафим, как тут у вас? – Проходя в свой дом, и разоблачаясь, поинтересовался Иван.

– Если не поминать о том, что с нас дерут три шкуры, и продыху не дают, то все слава богу, Иван Архипович.

– Ты гляди, тех речей более никому не говори, – погрозив пальцем, строго велел Иван.

– Так разешь я не знаю где и что можно говорить, а где и погодить.

– Я сказал, ты меня услышал.

– Услышал, Иван Архипович, как же не услышать. Ну так, стало быть, заказ исполнить в срок мы успеем. Правда стоимость одной пищали выросла копеек эдак на десять. То братец твой, Дмитрий Архипович подсчитал.

– Карбид?

– Он проклятущий, – вздохнул Серафим. – Дни короткие, ночи длинные, просто жуть сколько его расходуется на свет. Хоть бери и лучины ставь.

– Даже не думай. При выделке оружия точность и качество нужны. Эдак, раз лицо уроним, потом в век не отмоемся. Про нас и без того много разного болтают. И ладно бы иноземные оружейники, так ведь и свои не отстают.

– Слыхал. Бают, мол, невозможно так быстро выделывать ружья, а коли работа скорая, то и товар плох.

– Ага. Попомни мои слова, и железо и сталь наши окажутся невместного качества, потому как варить столько стали, да при столь малом числе народу и домниц, просто невозможно. А уж получить железо без крицы, это и вовсе дело невероятное.

– Это как пить дать, – согласился Серафим.

Хлопнула входная дверь, и в облаках пара в комнату вошла Дарья, неся в руках горячий чугунок и зажимая подмышкой большую краюху хлеба. Иван всегда предпочитал есть у себя дома. Нет, он вовсе не боялся стеснить Мироновых, но признаться, в чужом доме чувствовал себя несколько неуютно. И что с того, что все на этом подворье, включая и кабальных, принадлежит ему? Это ничего не меняет. Его же сегодня явно не ждали, а потому и в доме никакой еды.

Ошибочка. Выставив на стол чугунок, Дарья расставила чашки, ложки, потом прошла в сени, и вернулась оттуда с копченым свиным окороком в руках. У Ивана даже обильная слюна побежала. Умел Серафим коптить мясо, что тут скажешь. Ну и на хозяйскую долю выделить не поскупился.

– Вы пока щи поснедайте, а я сейчас еще колбасок поджарю, и сыра понесу. Курочку зарубить?

– Спасибо Дарья, курочка уже лишнее, – отказался Иван. – А вот… – Он с явным умыслом слегка кивнул головой.

– Я Аркашку уже отправила в кружало, пару кувшинов пива принесет.

– Отлично. Как раз к колбаскам поспеет, – потер руки Карпов, и взялся за черпак, чтобы наложить себе щей.

– У Архипа Алексеевича-то там как? – Поинтересовался Серафим, отрезая хлеб.

– Отлично у него все, – с удовольствием отправляя в рот первую ложку, ответил Иван. – Все идет как и планировали. И шахту он уже заложил, и первая руда пошла. Крестьяне с охоткой идут на отхожий промысел.

– Еще бы, такую плату положили, – недовольно хмыкнул Миронов, словно хозяева отдавали его кровные.

– Не надо жадничать. Те копейки, что идут крестьянам, нам рублями вернутся. Опять же, коли интерес у людей будет, так и работать станут не за страх, а за совесть.