– Плохо ты людей знаешь, Иван Архипович. Плеть, она никогда не помеха. А людишки, им сколь не дай, все мало будет. Вот кабы сиднем сидеть на печи, а оно все само получалось бы, и достаток во всем был бы, тогда совсем иное дело. А тут работать надо, себя не жалеючи, – авторитетно заявил Миронов.

– Да я с тем и не спорю. Но ведь бездельников-то на работе держать не станем. Годик, другой, и лодыри отсеются, работники останутся. А там глядишь, и Карповка людишками забьется, – пожав плечами, ответил Иван.

– Карповка? – Вздернул бровь Серафим.

– Батя решил так деревеньку при руднике и заводе назвать. Уже по весне дома ставить начнем Кхм. В смысле, он начнет. Ты тут. А я под Азовом. Вот такие пироги с зайчатиной.

– Погоди. Так ведь Архип Алексеевич сказывал, что мастерские будет переносить в Дедилово. Ну в смысле, в Карповку, теперь получается, – удивился Серафим.

– Не так скоро. Года два, не меньше. Чего готовое дело рушить. Эдак и там прибытку нет, и тут убытки.

– Оно так.

– Вот то-то и оно.

Дверь снова хлопнула, вновь запуская облако пара, и в комнату ввалился улыбающийся и раскрасневшийся с мороза Аркашка. В руках пара кувшинов, с холодным пивом. Вот странное дело, но даже на самом морозе, теплое пиво не пьется, хоть ты тресни. Как впрочем, и чрезмерно охлажденное, тоже не то. Нет, тут оно конечно сугубо индивидуально. Но у Ивана было именно так.

– Серафим, ты с Митей говорил по поводу сына?

– Говорил. Не идет в Аркашку наука. Силком научили писать да считать. Вот железо ворочать у него складно получается. Так что, я его при мастерских окончательно в ученики определил. Пока ему нравится, а там и поглядим.

– Н-да. Плетью бы его вразумить. Но с другой стороны, настоящий мастер у станка, порой дороже дюжины умников из академии будет.

Подоспела Дарья с колбасками. Разлили пенный напиток. Приложились. Хорошо-о! А колбаски, так просто объедение. Все же немцы знают толк в пиве. Нет, рыба это понятно. Но тут все дело вкуса. Вот Ивану нравилось записать пивом именно колбаски.

– Иван Архипович, ты бы присмотрелся к этому Кузьме, – сделав второй глоток, куда меньше первого, произнес Серафим.

– А что с ним не так-то?

– Ты велел его везде пускать.

– Ну велел.

– Так он ирод не только всюду шастает, так еще и помогать берется, и в дружки набивается, вопросы задает, исподволь так, выспрашивает, что тут мол и как. Мне мужики о том уж не раз сказывали. Ты уж прости, но думается мне, ты подсыла в мастерскую привел.

– Ну, Серафим, ты думай что хочешь, но я своего решения не меняю. Пускать везде невозбранно.

– Да как же так-то? – Возмутился Миронов.

– А вот так, – миролюбиво произнес Иван. – Сам ить знаешь, чем обязан я ему.

– То что, жизнь он тебе сберег, то одно. Будь ему благодарен хоть до гробовой доски, хоть отдарись разом. Но дело семейное, то уж совсем иное.

– Да чего ты так вскинулся, Серафим. Ну даже если и выведает чего, так нестрашно. Всех денег не заработать, а на жизнь нам хватит с избытком, да еще и останется.

– Ты уж не серчай, Иван Архипович, но я Архипу Алексеевичу, все же отпишусь и со следующей оказией отправлю.

– О семейных интересах, стало быть печешься?

– Пекусь, – вздернув вверх бороду, упрямо заявил Миронов. – На то меня твой батюшка тут и оставил

– Ну что же, делай как знаешь.

Оно бы конечно, рассказать Серафиму. Но они с Кузьмой решили, что по первости все же не стоит. Тут ведь какое дело, Миронов он ведь то же человек. А мололи какие грехи одолевают смертных. Так что, и его родимого стоило бы проверить. Опять же, не сдержится еще, обронит чего лишнего, пусть и без умысла. Но не ко времени.

Овечкин же, хотел оставаться инкогнито. Вот и придумали они историю с чудесным спасением Ивана. Зато теперь с гордым видом расхаживал по территории мастерских, совал свой нос во все дыры, и со всеми стремился подружиться. А что такого? Он мужик хоть куда. И пусть жизнь не заладилась, не ропщет, и сердца своего не растерял. Эвон, не думая о себе бросился на татей, спасая Карпова младшего.

Нет, о случившемся Иван распространяться не стал. Сочинили басню о том, что Кузьма приметив как лихой собирается ударить Ивана ножом, повис на руке убийцы. Ну и сам едва не получил в брюхо отточенную сталь. Поняв, что дело сорвалось, лихой подался в бега, Иван же пальнул пару раз, да промазал. Потом же, решил отблагодарить нищего, и привел в свой дом, где позволил бывать невозбранно сколько и где пожелает.

О реальном же происшествии Иван попросту молчал. Ни к чему это. И тот раненый лихой скончался, они с Кузьмой потом сбросили тело в ров. Так что, концы в воду. Стоялую, и покрывшуюся зеленой ряской.

Опять же, племянник дяди Яши, это реальный и серьезный козырь. Может и сгодится когда, а может и нет. Но лишним в рукаве точно не будет. Разве только Добрыня выходил слабым звеном. Но его упредили, чтобы тот о происшествии помалкивал в тряпочку. Если конечно жизнь дорога. Жизнь он ценил.

Серафим надолго задерживаться не стал. Как впрочем и пить больше одной кружки. Не с руки ему. Работы много, а какая работа, коли хмель в голове бродит. Ему же, нужно контролировать обе смены. Хоть по половине, а приглядеть нужно. И обязательно быть к окончанию каждой из них. На разрыв мужик пашет. Но с другой стороны, и передоверить мастерские некому. И загорелось же Николаю, все бегом, да скачками.

Вскоре в дом заглянул Кузьма. Карпов попросил Миронова пнуть того в его сторону. Вот и прикатился. Н-да. На колобка эта сушеная вобла явно не тянет. Вот же сухостой. Ест побольше Ивана, да только не в коня корм, хоть тресни.

– Ох и запахи у тебя, Иван Архипович, – не разочаровал Карпова Кузьма.

– Есть будешь? – Предложил Иван.

– Буду, – не стал скромничать «нищий». – А что тут у тебя? Ага. Щи.

– На печь поставь, пусть подогреются.

– Ничего. Они еще теплые. Нормально. Миску-то дашь, Иван Архипович, иль прямо из чугунка хлебать?

– Держи, – подал ему Карпов чистые миску и ложку. – Ну и что ты скажешь о наших делах скорбных?

– Да то и скажу, что дела и впрямь скорбные, – принимаясь за еду, ответил бывший нищий.

Хм. Вообще-то, он и сейчас выглядит нищим. Привычка въевшаяся в него как вторая натура? Очень может быть. Ну да, был бы результат. А он похоже был. И это ничуть не радовало.

– Подробности можно? – Поинтересовался Иван.

– А то как же без них родимых. Селин Петр, у тебя есть. Он в оружейной занимается сверлением стволов.

– Знаю. У нас здесь все наши слободчане трудятся.

– Ага. Очень его интересует, каким образом выделывают карбид.