– Первое сработает в расщелине и поразит середину строя, а второе после первого обрушит на него скалу. Я посмотрел, там камни едва держатся, и рассчитал нужную силу взрыва.

– От бомбардировки с воздуха не свалится?

– Если здесь бомбить будут, может и свалиться. Тогда каменные осколки все равно полетят. Накроют тех, кто от авиации спасется. Ад, короче говоря, здесь будет. Один ад первый «Ночной охотник» устроил, а мы с двумя другими – второе действие того же ада продемонстрируем. Жалко, понаблюдать не получится.

– Если будет необходимость, постараемся вернуться. Все зависит от того, в какую сторону двинется банда. Эмиров, как я понимаю, у них уже нет. Так, товарищ подполковник? – спросил я Фанфарникова.

– После двух ракет, я думаю, даже их скелеты ветром размело. Там такая температура была, что кости полностью должны сгореть.

– А что остальные бандиты?

– После первых ракет попрятались. Луковников после меня стрелял. Большинство не достал. Но многих накрыл. У майора термобарических ракет нет. А у меня только две осталось. Я их на крайний случай берегу. Я так думаю, что четверть личного состава мы уничтожили. Но продолжаем обстрел.

– Капитана Яковлева в дыму не видно?

– А что нам дым! Мы в тепловизор смотрим. Видим его колонну. Он уже прошел открытую дистанцию. Выдвигается дальше. Мы больше не дымим… Это бандиты шашки зажгли. Надеются от нас за дымом спрятаться. Но они из-за этого друг друга не видят. А мы их в свои камеры видим.

– Интересно, сколько среди оставшихся чеченцев? Чеченцы пожелали бы в село идти. Дагестанцы захотят в свои горы вернуться. Хорошо бы им на две группы разделиться. Но не больше чем на две… – размечтался я. – Иначе трудно будет их отлавливать. А так – милое дело, бей – не хочу…

– У них, кажется, новый командир объявился. В самом дыму спрятался, кричит что-то, руками машет. К себе других подзывает.

– Пусть соберутся кучей, – подсказал майор Луковников. – Я место уже на прицел взял. Всех и накрою. Одной ракетой…

Мы остановились колонной позади рядового Мукомохова. Он завершил минирование, ввинтив последние взрыватели, и встал в строй.

– Мукомохов! – спросил я по связи, едва колонна тронулась. – У тебя запас еще остался? Вдруг нам на новом месте потребуется?

– Еще на три «самоделки», и МОН-50[23] в рюкзаке. И в дополнение пара старушек ПОМЗ-2[24].

– Чтобы остановить и заставить бандитов задуматься, хватит. А пока они будут думать, мы их перестреляем.

Мы достаточно быстро преодолели закрытую от противника часть пути. Дальше, уже приблизившись к месту, где только что на гряде отбомбились два «Ночных охотника», стали, что называется, водить носами. О приближении к опасному месту предупредил резкий сладковатый запах бризантных зарядов. Наверное, помимо этого и еще чем-то пахло, но для меня все относилось к единой категории гари. И не потому, что у меня был такой бесчувственный нос. Наверное, я слишком часто встречался с последствиями авиационных обстрелов, и разница запахов становилась менее отчетливой, чем бывало раньше.

Открытое место было не таким протяженным, как у отряда капитана Яковлева, тем не менее восемьдесят метров чистого пространства, где невозможно укрыться, опасность представляло немалую. Но здесь за нас играл еще и тот факт, что наверху царил беспорядок, вызванный вертолетным обстрелом. Да и облака дыма от завес, выставленных самими бандитами, все еще заставляли их самих беспрестанно протирать глаза, которые должны страшно чесаться и слезиться.

– Переходим на скрытное передвижение. По отделениям. Третье идет, первое прикрывает. Снайперы работают с первым отделением. И я тоже. Кувалдин уходит с третьим. Сразу после перехода занять позицию…

Третье отделение, состоящее из солдат контрактной службы во главе с младшим сержантом Хозяиновым, – самое опытное отделение в моем взводе. И потому им предстояло стать первопроходцами. Склон в месте прохода был достаточно крутым, не вертикальным, конечно, но все же градусов под семьдесят. И стрелять сверху на любой звук внизу можно было в свое удовольствие. А вот атаковать снизу верхние позиции возможности не было никакой.

Единственное правильное решение состояло в том, что первое отделение вместе с командиром взвода, со мной то есть, и двумя снайперами оставалось в стороне, и со стороны имело возможность прикрывать переход третьего отделения в случае его обнаружения. Здесь мощная снайперская винтовка DXL-4 «Севастополь» сержанта Ничеухина была бы помехой. Ее сильнейший «голос» сразу привлек бы внимание к первому отделению. А вот винтовка ВКС-94 второго снайпера ефрейтора Паровозникова, стреляющая почти без звука, была в такой ситуации очень хороша, точно так же, как автоматы 9А-91 солдат отделения, снабженные глушителями. Мы могли быстро и точно отстрелять тех, кто первым высунется из укрытия, желая нанести третьему отделению урон. Просчитав ситуацию, я передумал.

– Ничеухин идет с третьим отделением. Вперед…

Сержант перехватил свою длинную винтовку поудобнее, защелкнул на фиксатор сошки, чтобы не болтались, и устремился за идущим последним Володей Хозяиновым. Старший сержант Валера Кувалдин шел первым.

Наши переговоры, вернее, мои команды, были понятны пилотам вертолетов, и потому подполковник Фанфарников спросил по связи:

– Старлей, прикрытие обеспечить?

– Разве что парой ракет, но так, чтобы нам на головы никто не свалился. Ракеты не термобарические, иначе пламя сползет на нас.

Но у термобарического, иначе – объемного, взрыва есть, помимо пламени, и другая серьезная опасность. Дело в том, что горючий газ заряда во взвешенном состоянии быстро распространяется и смешивается с кислородом. Во время самого взрыва кислород полностью выгорает, образуя вакуумное облако, внутри которого давление падает настолько, что ни один живой организм не в состоянии этого выдержать. Эта особенность дала заряду еще одно название – вакуумная бомба. Попасть под действие такого оружия, тем более своего, никому не хотелось.

Но пилоты и сами все это прекрасно понимали.

И потому пустили только по одной ракете. Одна из них, видимо, была осколочная, потому что осколки, срикошетив от верхних скал, частично посыпались и на прикрытые шлемами головы бойцов третьего отделения. Но шлемы, как и комбинезоны вместе с куртками, выдерживают даже прямо летящий осколок, а здесь осколки после рикошета падали уже без первоначальной силы и вреда причинить бойцам не могли. Я услышал осколки только по звуку. Когда они попадали в шлемы, микрофоны улавливали звук и передавали его в наушники.