Дом стоял в самом конце этой дороги. Ладони у Луизы вспотели и скользили по рулю, когда она въехала на последний, самый узкий участок пути и решила пойти дальше пешком. Вдоль узкой дороги стояло не так уж много построек, а этот дом располагался немного в стороне от остальных. Деревья загораживали его всё так же, как и в те времена, так что с дороги его не было видно. Дорога делала здесь небольшой изгиб, прежде чем перейти в пологий спуск к самому дому.

Луиза шла вперёд вдоль живой изгороди, образуемой высокими деревьями, растущими вдоль границ участка. Внезапно она услышала голоса. Похоже, это дети играли с водой. Попадая под струю, они громко визжали.

Рик вся похолодела, отступив в густой ельник и пробираясь между свисающими еловыми лапами.

Красный деревенский дом мог похвастаться новой соломенной крышей, а со стороны сада к нему была пристроена большая терраса. Повсюду валялись игрушки, и двое детишек восторженно верещали, когда их отец направлял на них струю воды из шланга.

Луиза съёжилась и забилась под тяжёлые нижние ветки, стараясь оставаться незамеченной. Со стола ещё не были убраны остатки завтрака, а под пляжным зонтиком сидела женщина, кормившая грудью младенца. Похоже, в семействе ожидалось уже следующее прибавление.

Рик увидела, что там, где она собиралась посадить яблоню, росли невысокие кустики. А яблоня-то уже большая была бы, подумала она.

Сидя там, в ельнике, и разрываясь от горя, она не заплакала. Не было на свете больше такого горя, которое могло бы вызвать у неё слёзы. Её горе проникало глубже слёз, и ей вдруг подумалось, что оно отняло большой кусок её жизни. Или, во всяком случае, той жизни, о какой она мечтала.

Когда они с Клаусом переехали в этот дом, была пятница, а перед этим несколько недель подряд они приезжали туда красить стены. Мать Луизы помогла им с уборкой, а Клаусу его шеф разрешил взять фургончик, чтобы перевезти вещи. Первую ночь в новом доме они спали на полу гостиной, потому что Клаус уже начал расстёгивать ей блузку, и дальше гостиной они так и не успели перебраться. Где-то в середине ночи Луиза притащила туда матрас, и они улеглись на него, но спать в ту ночь так и не спали. До самого утра, как она помнила, они занимались любовью.

На следующий вечер Рик договорилась, что останется ночевать у Камиллы в её съёмной комнатке в Роскилле. Дело в том, что в зале гимназии в Химмелеве выступала группа «Gnags», и Луизе не удалось уговорить Клауса пойти с ней на их концерт. Поэтому она оставила его дома распаковывать те вещи, которые ещё лежали в коробках, пообещав вернуться домой в воскресенье в первой половине дня, чтобы успеть расставить всё по местам.

Мать с младенцем на руках поднялась с места. Ребёнок, похоже, заснул.

Луиза смотрела, как, собираясь вернуться в дом, эта женщина любовно уложила малыша в сумку для переноски, стоявшую рядом со стулом. Немного погодя хозяйка дома снова вышла, неся перекинутыми через руку пару полотенец, которые она кинула двум старшим детям. Отец детей начал сворачивать шланг. Вот так и шла своим чередом обычная семейная жизнь, пока Рик сидела и думала о том дне, когда её собственная семейная жизнь закончилась.

Днём в воскресенье она ехала от станции на велосипеде. Ей не хотелось звонить и будить Клауса, чтобы сказать, что она скоро будет дома, но она успела купить свежей выпечки в булочной сети «Мёнстербагерен» на главной улице. Луиза взяла там и сдобных булочек, и слоёных с маком.

Мотоцикл её парня стоял перед домом, окна в гостиной были открыты, и она подумала ещё, что он, должно быть, встал пораньше, чтобы начать распаковывать вещи.

Дверь была не заперта, но Луиза не успела даже удивиться этому, так она радовалась, что сейчас увидит своего любимого. Она смело ступила в дом.

Клаус висел на верёвке, привязанной к лестнице.

Рик закрыла глаза и поскорее встала, чтобы эта картина не обрисовалась в её сознании более отчётливо. Раздвигая ветки руками, она выбралась из-под елей и выскочила на дорогу.

Там женщина постояла немного не шевелясь. Впервые за двадцать один год, прошедший с тех пор, Луиза позволила себе мысленно вернуться к тому мгновению, когда она шагнула в дом. Раньше она всегда отгоняла от себя эти воспоминания, прежде чем доходило до этой минуты. Но сегодня она прошла весь этот путь до конца и по дороге назад, к автомобилю, попробовала оценить, хуже ли ей стало от этого.

Когда Рик добралась до отдела, уже перевалило за полдень, но она, не заходя к себе в кабинет, прямиком направилась в приёмную к Рёнхольту. И к Ханне.

Придется ей поговорить с секретаршей начальника, поскольку если их отношения и дальше будут складываться по-прежнему, это может закончиться настоящим скандалом, а Луиза достаточно хорошо себя знала, чтобы понимать, что может в гневе наговорить много лишнего. И она понимала, что это было бы совсем не кстати в её теперешней ситуации, когда её можно было выпереть с должности без особых церемоний.

Ей было ясно, что она сглупила, когда повелась на предложение Рёнхольта и его похвалы. Рик не сомневалась, что Эйк говорил правду, рассказав ей о том, что до неё предложение возглавить новый специальный отдел поступало и другим сотрудникам, но все ответили отказом, поскольку не хотели занимать расстрельную должность. Разумеется, они оказались не такими дураками, чтобы променять своё насиженное и надёжное место на работу в новом подразделении, которое вполне могло оказаться недолговечным и задача которого, по всей видимости, состояла лишь в том, чтобы как можно быстрее оформлять дела, тут же закрывать их и сдавать в архив.

Теперь Луиза злилась на себя за то, что не предусмотрела в своем контракте возможности вернуться в один из давно зарекомендовавших себя отделов в случае, если новый через какое-то время решат закрыть. Она так загорелась перспективой уйти от Микаэля Стига, что согласилась на предложение, не обдумав его как следует.

– Войдите, – проворковала Ханне, услышав стук в дверь, однако улыбка тут же слетела с лица секретарши, когда она увидела, кто входит в приёмную. – А-а-а, – успела она сказать, но Луиза перебила её, пододвинув стул к секретарскому столу.

– Ханне, в чём дело? – с напором спросила Рик. – Почему ты так поступаешь со мной?

Сперва Мунк сидела молча и глядела на Луизу, вперившись в неё взглядом и как будто бы не представляя, о чём та вообще говорит. Затем она слегка помахала рукой, будто отгоняя дурной запах, хотя, возможно, это было сделано просто для того, чтобы Рик замолчала. По-прежнему не произнося ни слова, секретарь протянула руку к лотку для входящей корреспонденции, достала какую-то папку, лежащую на самом верху, и протянула её Луизе.

Та приняла папку из руки Ханне, но тут же плюхнула её на стол, не сводя с секретарши глаз.

– Ну, хватит! – скомандовала Рик. – Давай наконец выясним отношения. Я не уйду из отдела только потому, что тебя не устраиваю, – продолжила она, но сбилась, не сумев истолковать выражение глаз Ханне.

– Что ты имеешь в виду? – непонимающе спросила секретарша и чуть смущённо тряхнула копной своих рыжих волос, словно обвинения Луизы оказались для неё абсолютно неожиданными. – С чего бы тебе уходить из отдела?