– Так ведь и тогда тоже пропали две женщины! – вспомнила вдруг Луиза. – И это случилось в то же лето.

Через год после того, как сама она уехала из города. Она читала старые обращения полиции в связи с теми исчезновениями, когда занималась установлением личности Лисе Андерсен.

– Одну из них звали Лотте Свенсен, и произошло это сразу после праздника Троицы. – Рик подошла к компьютеру и попробовала поискать данные за тот год. – Ага, опять совпадение! Восемнадцатое мая. Это случилось на выходных перед тем, как изнасиловали Диану Сёренсен. Так, может, всё-таки она была не первой его жертвой?

– А что вторая женщина? – спросил Эйк. – Она когда пропала?

– Я точно не помню дату, но данные на них обеих хранятся у нас в отделе.

В дверь легонько постучали, и вошёл Ким.

– Пришёл ответ из судебно-медицинской экспертизы, и он положительный, – сказал он и попросил своих коллег собрать папки с делами и пройти с ними в его кабинет. – Прежние профили ДНК совпадают с тем, который фигурирует в нашем деле. Тот же преступник орудовал в лесу и в то время.

– Ты где? – спросила Камилла, когда Луиза сняла наконец трубку.

Последний час она звонила ей чуть не каждые десять минут, хотя и поняла, конечно, что её подруга, должно быть, убрала звук в своём телефоне. Возмущение всё ещё кипело у неё в крови, а горло побаливало из-за того, что она так наоралась. Линд даже не могла вспомнить, что именно она кричала. Помнила только, что отменила свадьбу.

– Можно, я у тебя поживу? – попросила Камилла.

Она собрала вещи в большую дорожную сумку и уже захлопнула за собой дверь.

В самый разгар разборки вернулся из школы Маркус, и когда она развернулась к Фредерику спиной и отправилась паковаться, то по пути завернула в комнату к сыну и велела ему собрать учебники, которые понадобятся ему до конца недели, и что-нибудь из одежды.

Но Маркус не хотел никуда ехать. Он хотел остаться у Фредерика, пока она не помирится с ним, а у Камиллы не было сил, чтобы пререкаться ещё и с сыном.

Так что теперь она смылась от них обоих и раздумывала о том, не вычеркнула ли она этим себя из той главы своей жизни, которая должна была ещё только начаться.

– Я всего на пару дней, пока не найду другого жилья, – сказала Линд, добавив, что та пара, которой она сдала свою квартиру, имела по договору право жить там ещё месяц после того, как она их предупредит об окончании срока аренды.

– Ну разумеется, – ответила Луиза, а её подруга вдруг поняла, что не может себе даже вообразить, как она опять начнёт всё сначала. Всю её жизнь можно было представить в виде ряда перезагрузок. Когда Камилла встретила Тобиаса и забеременела, она думала, что это навсегда, но не успела женщина оглянуться, как оказалась одна с полуторагодовалым малышом на руках, и с тех пор не успевала она завязать с кем-либо отношения, как они вскоре заходили в тупик.

– Мы ещё только выехали из Хольбека и едем назад в отделение, так что я дома буду ещё не скоро, – услышала Линд, высморкавшись, голос Луизы.

– Не торопись из-за меня. У меня же есть ключ от твоей квартиры, – сказала она и пообещала приготовить ужин.

Убирая мобильный в сумку и услышав, что он снова звонит, Луиза подумала, что это опять Камилла. Но теперь в трубке она услышала голос отца Лисеметте.

– Сегодня мы похоронили Лисе, – сказал он. – Церемония была очень красивая, и к тому же нам повезло с погодой.

Вот это уж точно, подумала Рик. На тёплом майском солнышке народ поторопился облачиться в шорты и рубашки с коротким рукавом.

– Теперь она покоится рядом со своей матерью, и пастор произнёс очень тёплую речь, хотя он и не был с ней знаком, – рассказал Андерсен. – Да мои дети и матери-то своей не знали.

– Я рада, что всё прошло хорошо, – сказала Луиза.

– И вот мы сидим сейчас с моей женой и разговариваем о Метте. Она становилась очень беспокойной, если боялась чего-нибудь или чувствовала себя в опасности. Я не могу не думать о том, что теперь она полностью предоставлена сама себе и живёт где-то, несчастная и напуганная. Вот я и хотел узнать, нет ли у вас чего нового мне рассказать?

Откинувшись головой на мягкий подголовник американского автомобиля, Луиза стала взвешивать, что можно сказать отцу близняшек, а что нет.

– Нет, – честно ответила она. – Мы ещё ничего не знаем. Как раз сейчас мы работаем над тем, чтобы выяснить, где же ваши дочери находились все прошедшие годы.

– Я тут ещё подумал, нельзя ли найти кого-нибудь, кто бы помнил что-нибудь о тех временах, – продолжал Вигго, – но я даже никак не могу вспомнить, как звали заведующего интернатом. Помню только, что это был мужчина.

– Я вам обещаю, что, как только у нас появится хоть малейшая зацепка в её поисках, вы будете первым, кого мы известим.

– Значит, вы думаете, что она жива! – воскликнул Андерсен с надеждой в голосе, и Луиза вся сжалась. Она подумала о забитой насмерть собаке и только что прочитанных делах о давних убийствах и не смогла заставить себя рассказать ему о том чудовище, за которым они охотились в лесу.

– Если она ещё жива, мы её найдём, – бодро произнесла женщина, удержавшись от того, чтобы высказать собственное мнение о вероятности такого исхода.

Вигго так горячо благодарил её, что Рик просто сгорала от стыда за то, что скорее всего наобещала больше, чем была в состоянии выполнить.

Камилла выставила на стол хумус, ветчину, колбасу и сыр. Можно было подумать, что она скупила целый гастрономический магазин, показалось Луизе.

– Хлеб в духовке, – сказала её гостья, опустившись на кухонный стул и сделав хороший глоток вина из своего бокала.

Рик погладила Дину, насыпала ей в миску порцию собачьего корма, а потом уже села за стол напротив подруги.

У неё болела голова. Таблетки парацетомола, которые она выпила перед тем, как отправиться домой на велосипеде, ещё не подействовали. Луиза взяла из рук гостьи бокал с красным вином, который та ей протягивала, и подумала, что для дела полезнее будет на время залить вином мысли о Клаусе и о чудовище, которое всё ещё бродит на свободе.

– Наверное, мы расстанемся, – сказала Линд, отставив бокал в сторону. – Не думаю, что Фредерик из тех, кто стерпит захлопнутую перед лицом дверь.

– Это ты хлопнула дверью? – спросила Луиза и пошла взять корзиночку для хлеба, потому что как раз в этот момент прозвенел сигнал духовки, извещая, что выпечка готова.

– Да понимаешь, я так разозлилась, что не сумела вовремя остановиться, – начала свой рассказ Камилла. Она поведала, что сидела на кухне и ела бутерброд с чёрным хлебом, как вдруг в дверях неожиданно показался Фредерик.

Линд скривила лицо в гримасе и снова взяла в руку бокал, возмущённо посмотрев на Луизу.

– И знаешь, что он сказал? – воскликнула она, и её собеседница послушно покачала головой. – Что придётся мне уяснить себе: чтобы вписаться в приличное общество в Роскилле, необходимо научиться соблюдать определённые условности.