Правая рука и надежный советник арефа Алессара Самхата Да-Хтанга, а потом и его сына Шеймира Антарона Да-Хтанга, — вот кто такой Наотар Салейдар Да-Хтанг. Важный человек в Сармийском рейфате, который на протяжении последних семи лет каждый год совершал длинный переход из Атайи в Костарс и обратно в надежде встретить реифу, прибывшую с далекой родины Джейни.

Теперь, когда реф нашел меня, носился, как с фарфоровой. Обучал магии, в развитии которой наметился прогресс, лично варил любимый напиток, делился новостями о рейфате и расспрашивал о далекой Земле. Иногда просил рассказать сказки, которые мать по памяти читала в детстве, сравнивал с Джейни и, кажется, обожествлял с драгоценным образом. Ничего общего — видела искусную гравюру с изображением реифы, — кроме светлых волос и глаз. И то, моя шевелюра отливала медью и золотом, а в радужке присутствовали только серые оттенки. Что будет, когда прибудем в Костарс, не спрашивала. Наотар же избегал этой темы, намекая, что я вольна отправиться, куда пожелаю. Единственная задача рефа, это уберечь от опасностей и позаботиться, чтобы ни в чем не нуждалась. Старик не договаривал, чувствовала это, но заподозрить в чем-то предосудительном не могла. Колоссальная разница в возрасте, — Наотар не так давно отпраздновал двести восьмой день рождения, — чрезвычайная порядочность и предупредительность не давали в том усомниться.

В расчетах поначалу я далеко не продвинулась. Информации о портале, который более двух сотен лет по исчислению Аэртана перенес Женю Сколкину, крайне мало. Тем более, к параметрам прибавился сдвиг во времени, для учета которого требовалось еще больше данных. Межмировые переносы редкое явление. Да и кто из счастливчиков, вроде меня, во всеуслышание заявит, что пришел из другого мира? Свою тайну Джейни свято хранила от близких, и только младшему сыну на пороге смерти приоткрыла завесу. Наотар не знал русского языка, а потому не подозревал, что хранится в дневнике матери. Я рассказала о прочитанном, потому что не видела смысла скрывать, как и правду о себе, о жизни в Гриэле, и о многом другом. Реф Да-Хтанг поклялся, что унесет знание в могилу, и я поверила, потому что убедилась, сармийцы держат слово, как никто другой.

Месяц относительно спокойной жизни пролетел незаметно. Ночи стали суровее, по утрам повозки покрывались инеем, а изо рта валил пар. Последняя стоянка в очередном приграничном городишке Хаштаре запомнилась суетой, запахом сырости в съемной комнате и горячей ванной, где с удовольствием понежилась напоследок. Впереди ожидал перевал Суотри, снег и лютые морозы. Снега я не боялась, наоборот, он дарил ощущение праздника. В канун Нового года одолевало романтичное настроение и ожидание чуда. Со смертью родителей радостное предвкушение сменилось ностальгией по счастливым годам, однако особенное отношение к зимним развлечениям сохранилось. Раньше я с удовольствием посещала городской каток, каталась на лыжах или ледянках, обожала запах морозной хвои и мандаринов.

С повозок сняли колеса, а вместо них закрепили широкие полозья, лошадки обзавелись теплыми попонами, люди же закутались в зимние одежды и стали похожи на неповоротливых медвежат. Благодаря магическим горячим камням, внутри временного жилья было тепло, даже жарко. Запасы фуража и продуктов пополнены, опасная половина пути пройдена. Почему бы ни устроить маленький праздник? По моим подсчетам, ближайшая ночь выпадала на канун нового года. Мы встретим его в предгорьях, среди тишины, снега и застывших белыми исполинами деревьев. Но так даже интереснее. Развлечений в дороге мало, так что для веселья и праздника повод не нужен. Достаточно пригласить пассажиров к общему костру, выудить припрятанные на такой вот случай припасы и выкатить бочонок вина. Реф Наотар, по моей просьбе, купил его на постоялом дворе. Пусть не было традиционного шампанского и оливье, не били куранты и не хлопали петарды, вечер получился ярким и запоминающимся. Захмелев, я даже спела пару песенок и пустилась в пляс у костра. Многие не устояли, когда Нэриш достал тангар — инструмент, напоминающий гитару, — и наиграл бодрую мелодию. Даже невозмутимые воины в черном, из тех, кто не стоял в карауле, подтянулись к компании и с удовольствием угостились деликатесами. Вина сармийцы не пили, разве что реф Наотар поддержал меня и пригубил бокал.

А на рассвете на лагерь напали. Свирепые горцы гортанными криками нарушили тишину, с гиканьем, воем и лязгом металла прошлись по спящим и подожгли повозки. Многие гриэльцы погибли, так и не проснувшись. Воины, стоящие в карауле, не подняли тревогу, и только крепкие стены сармийских домов на колесах уберегли тех немногих, кто выжил и сумел дать отпор. Разбуженная криками и воплями о помощи, я не поверила, что такое происходит на самом деле. Как же так? Нас уверяли, что дорога безопасна! Кроме происков Редстона Раша не видела причин. Чтобы напасть на сармийцев, надо обладать недюжинной смелостью. Вглядываясь в узкие зарешеченные окошки, я видела, с каким ожесточением бились воины рефа. Со мной ночевала месси Наар с детьми, и только это спасло их от ужасной участи. Повозка, в которой ехала семья Наар полыхала жарче всего, как и повозка Нэриша. Шум, гам, звон металла и крики боли. Признаться, от зрелища за окном сердце обливалось кровью.

— Реифа Лэйлин, откройте, это я, — Наотар прорвался к нашей повозке и забарабанил в двери. Всхлипнув от радости и облегчения, бросилась открывать. При детях я держалась, хватало тихо подвывающей месси. — Одевайтесь теплее и берите только самое необходимое! — приказал сармиец.

Ослушаться даже не подумала, метнулась к шкафу, выкидывая из него вещи. В раскрытый саквояж полетели записи и бытовые мелочи, что попадались на глаза. Может, кто-то умеет в минуты опасности включать разум и действовать хладнокровно. Я же боялась до икоты и с радостью доверилась человеку, который явно знал, что делать. Под присмотром Наотара собралась сама и помогла ребятишкам. Сложнее пришлось с месси Наар, та наотрез отказалась выходить из повозки. Ну, не бросать же? Четверка воинов личной охраны рефа из последних сил сдерживала натиск горцев.

— Реф Наотар, а разве не безопаснее остаться под защитой стен? Из повозки удобнее отбиваться и держать оборону.

— У Сармии с суотрийским народом перемирие. Не стали бы они нападать без причины. Да и магов у них отродясь не водилось. Их наличие говорит о серьезности намерений, так что нет, уходим.

— Думаешь, горцев кто-то нанял? Думаешь, это Редстон?

— Не обязательно, — старик пожал плечами, — у семьи Да-Хтанг врагов тоже хватает.

Для такой ситуации Наотар выглядел донельзя спокойным. Возможно, он не первый раз попадал в переделку, оттого не поддавался панике, мог здраво мыслить и принимать решения. Эта уверенность частично передавалась и мне, но на долго ее не хватало. Очередной вскрик поблизости, и я пугалась, прикрывала уши руками и чуть не падала на пол.

— Поторопимся! Дахтияр достал лошадей. Антар! — прикрикнул реф на ближайшего воина, — забери женщину. Реифа Лэйлин возьмите младшего ребенка, а я понесу старшую девочку.

Подхватив двухлетнего малыша на руки, вцепилась и в саквояж. Без него придется начинать сначала. Учитывая количество верхней одежды, неудобно, тяжело, но бросать никого и ничего не собиралась. Прячась за спинами сармийцев, которые сплотились вокруг и прикрывали от шальных стрел и разящих клинков, выдвинулись в путь. Помню, как опустошила желудок при виде перерубленного пополам человека. Металлический запах крови, казалось, въелся под кожу, а такого ужаса я за всю жизнь не испытывала ни разу. Как и отчаяния, что в трагедии есть и моя вина. Не будь злополучного бочонка, обозники не проспали бы нападение.