– Кто это был? – спросила Вера. – Муженек? – Они до сих пор стояли у входа.

– Вы знаете, что я не замужем. Наверняка проверили. Мы с Алексом живем вместе четыре года.

Она выглядела сурово: черная юбка, черные сапоги, кофта с высоким воротником цвета спелой сливы. Ничто не торчало и не свисало, все выглядело аккуратно и точно так, как должно быть.

– Очень мило, – неопределенно ответила Вера. Она села в мягкое кресло рядом с газовым камином и вытащила блокнот и ручку из сумки. – Сколько вам сейчас лет?

– Это вы уже тоже должны были выяснить. Сорок шесть.

– Выглядите отлично, – сказала Вера с восхищением. Она говорила искренне: они были почти одного возраста, но Кэролайн выглядела лет на десять моложе. – Чем вы сейчас занимаетесь?

– Я риелтор.

– Успешный?

– Я продаю больше недвижимости, чем кто-либо еще в компании.

Конечно, тебе нужно быть лучшей, чем бы ты ни занималась, подумала Вера. Интересно, откуда это? Не потому ли ты ушла из полиции? Нет ничего хуже страха ошибиться. Ведь в этом деле ошибки фатальны. Не всегда, но чаще всего.

– Кофе? – спросила Кэролайн.

– Да, почему бы и нет? С молоком, ложка сахара. А Джо пьет черный.

Пока готовился кофе, Вера отстраненно рисовала в своем блокноте. Пауки и сети. Джо Эшворт, наблюдавший за этим с другого конца комнаты, подумал, что, будь здесь психиатр, он бы повеселился. Видимо, у Кэролайн все уже было готово заранее – и вода, и поднос с приборами, потому что она вернулась почти сразу же. Комната наполнилась ароматом кофе. Она расставила посуду на столе: большой кофейник, три кружки из сервиза, сахарница, молочник и коричневая тарелка с имбирным печеньем. Вера оторвалась от блокнота.

– Вы еще были в доме Мэнтела, когда нашли тело парня вчера вечером?

– Нет. – Кэролайн сосредоточенно наливала кофе. – Я купила билет, потому что это благое дело. Я не осталась до конца.

– Но вы же слышали, кто убитый?

– Утром передали по радио.

И кто-то тебе наверняка позвонил, подумала Вера. Старые связи.

– Кристофер Уинтер, брат девушки, которая нашла тело Эбигейл Мэнтел.

– Странное совпадение, – спокойно сказала Кэролайн, вручая кружку Эшворту.

– Ага. Возможно.

– Вы думаете, его смерть как-то связана с первым расследованием?

Вера не сочла нужным отвечать.

– Вы наверняка разговаривали с мальчиком во время первого следствия. Какое у вас сложилось впечатление?

Возникла короткая пауза, Кэролайн отпила кофе. На белом фарфоре остался отпечаток помады.

– Не помню, – сказала она. – Не помню, чтобы вообще с ним говорила. Он был просто ребенком. Младше Эбигейл. Ходил в другой класс.

– Но он мог быть свидетелем. – Вера старалась, чтобы голос звучал ровно, спокойно.

– Весь день он провел с семьей. Церковь в половине одиннадцатого, потом домой на обед. Он не выходил. Дэн Гринвуд общался с ним в день убийства.

Значит, ты все-таки помнишь. Или посмотрела свои записи. Подготовилась к расспросам. Присмотревшись к Кэролайн поближе, Вера заметила, насколько та устала. Она вообще спала? Ложилась в постель? Или всю ночь копалась в воспоминаниях, пытаясь выудить факты в свою защиту? Вера постаралась подавить прилив симпатии.

– Вы вообще видели его спальню?

Наступила пауза. Ответа не последовало. Она хороша, подумала Вера. В суде, должно быть, держалась блестяще. Непоколебимая. В Королевской прокуратуре ее наверняка обожали.

– Я не помню, – произнесла она. – Мне нужно проверить мои записи.

Вера подалась вперед.

– Слушайте, – сказала она. – Не понимаю, в чем вообще проблема. То есть, чем вы рискуете, если будете играть со мной честно? Вы уже ушли из полиции. Никто не обвинит вас в халатности. Какой смысл? А даже если и так, то будет составлен внутренний отчет, который никогда не дойдет до прессы.

– Значит, я идеальный козел отпущения?

– Это я пишу отчет. Вас не выставят крайней. Если только вы не будете меня дурить. Я знаю, каково женщине работать с этим народом. – Она помолчала. – Итак, я спрошу еще раз. Вы заходили в спальню парня?

– Нет, – сказала Кэролайн. Затем ее невольно охватил интерес. – А зачем мне это было делать?

– Из его спальни открывался вид на поле, где было найдено тело Эбигейл. Он провел там весь вечер. Он мог быть свидетелем ее убийства.

Она поморщилась, словно от удара в живот, и со свистом втянула воздух.

– Черт, – сказала она. – Вот дерьмо. Как же я могла это упустить!

– Вы с самого начала были убеждены в том, что убийца – Джини Лонг, и не видели других вариантов.

– Все указывало на это. У нее был мотив, возможность, и ее алиби не подтвердилось.

– Но не было улик. И не было признания, даже спустя десять лет.

– Речь шла об убийстве молодой девушки. Симпатичной молодой девушки. Вы же знаете, как это бывает. Каждый день по новостям крутят ее фото. Пресса, политики – все ждут результата. Давят, чтобы дело закрыли как можно скорее.

– Да уж, – ответила Вера. – Это правда.

Они сидели молча. Дождь барабанил по окнам.

– Значит, ничего личного? – спросила Вера.

– Что вы имеете в виду? – Кэролайн вскинула голову. Она снова была готова к бою.

– Может быть, Джини Лонг вам не нравилась?

– До убийства я ее не знала.

– Я не об этом. С некоторыми подозреваемыми… сложно оставаться беспристрастной. Они действуют на нервы…

– Возможно, отчасти вы правы, – призналась Кэролайн. – С ней было непросто. Заносчивая, пожалуй. Высокомерная. Как будто диплом и знание пижонской музыки делали ее лучше всех нас.

– Я знаю таких.

– И она ненавидела Эбигейл. Ладно, теперь я вижу, что она не могла ее убить. Но она была довольна, что та умерла.

– Кто-нибудь еще рассматривался в качестве подозреваемого? Я имею в виду до того, как вы занялись Лонг.

– Не особенно. Кит Мэнтел очень быстро вывел нас на нее. Он сказал, что Джини всегда ревновала к Эбигейл и винила девочку в том, что он попросил ее съехать.

– Вы проверили местных психов и маньяков?

– Конечно, хотя я всегда считала, что извращенцы тут ни при чем. Изнасилования не было. Даже одежда не порвалась. И если дело не в этом, то кто, кроме Джини Лонг, мог иметь мотив? Эбигейл было всего пятнадцать, господи. Школьница. Наследства оставить не могла. Она и врагов-то нажить не успела.

– Она была девственницей? – Хотя Вера, конечно, знала ответ. Она прочитала абсолютно все записи по делу.