– Нет, но для пятнадцатилетней это неудивительно, даже в те времена, десять лет назад.

– Вы выследили ее парня?

– Никто не признался в том, что спал с ней. Но это и понятно, она ведь была несовершеннолетней.

– Как отец на это отреагировал?

– Его не удивило, что она занималась сексом. Сказал, что никогда не строил из себя строгого отца. Не в его стиле. Он только предупредил ее, что нужно заботиться о безопасности.

– Она спрашивала у него совета? Не говорила о парнях, с которыми встречается?

– Он сказал, что нет, и я ему поверила. С чего бы ему врать?

– Эмма, девушка, которая нашла тело…

– Да?

– Можно было предположить, что она знала, с кем спит Эбигейл.

– Возможно, – засомневалась Кэролайн. – Я ее не спрашивала. Когда Лонг взяли под стражу, это перестало казаться важным. Я не видела смысла в том, чтобы копаться в прошлом молодой девушки.

Вера молча размышляла. Эшворт, казалось, тоже ушел в раздумья. За окном мяукала кошка, но, несмотря на дождь, никто не вышел открыть ей дверь.

– Почему вы уволились? – спросила Вера.

К этому вопросу Кэролайн не была готова. Невероятная оплошность, такая же, как и решение не допрашивать Кристофера. В этом ли была причина ее неудачи? Ее подход к расследованиям был недостаточно дотошным?

– По личным причинам, – ответила наконец Кэролайн. – Ничего общего с работой.

– Да хватит уже, – огрызнулась Вера. – Для моего следствия не существует ничего личного.

– Я была помолвлена. Думала, что это именно то, чего я хочу. Замужество, дети, все такое. Мне казалось, что работа с этим несовместима.

– И что случилось?

– Не сложилось. В смысле, у меня не вышло. Возможно, я не создана для брака.

– Но вы не вернулись в полицию.

– Я уже привыкла к нормальному рабочему дню, полноценному ночному сну и чертовски высоким комиссионным.

– Вам нравится то, чем вы занимаетесь сейчас?

– Как я уже говорила, у меня хорошо получается продавать. Иногда я думаю, что именно для этого была рождена.

А для чего рождена я? – подумала Вера. – Видеть людей насквозь, когда они мне врут? Тогда почему я не могу понять, что тут происходит? Она знала, что нужно задать еще несколько вопросов, но не смогла найти для них подходящих слов. Она встала. Ее примеру последовал Джо Эшворт, удивленный, что разговор закончился так быстро. Когда они уходили, Кэролайн Флетчер не казалась обрадованной. Наверное, понимала, что они еще вернутся.

Когда они приехали в Дом капитана, Эмма сидела на кухне в окружении остатков завтрака. Джеймс одевался, собирался уходить на работу. Вера посмотрела на него с восхищением. Форма ему шла, хоть он и выглядел очень бледным и уставшим.

– Рад, что вы пришли, – тихо сказал он. Они стояли в холле с высоким потолком, но дверь в столовую была открыта, и через нее виднелась кухня. – Мне не нравится, что приходится оставлять Эмму одну, а звонить родителям она не разрешает. Говорит, у них свое горе.

– А у вас самого нет семьи, которая могла бы ее поддержать? – спросил Эшворт. У него была дружная семья, у его жены тоже. Он не мог себе представить, чтобы важное семейное событие обошлось без кучи родственников. В такие моменты маленькая терраса дома его родителей была забита людьми, отовсюду притаскивали стулья, сидели, упираясь друг в друга коленками, а наверху как сумасшедшие бегали дети. Его мать на кухне готовила горы сэндвичей к чаю, отец раздавал пиво мужчинам. В воспоминаниях все события, которые собирали их вместе – поминки, помолвки, крещения, – сливались в одно.

Однако Джеймс как будто насторожился.

– Никого, кто жил бы поблизости, – ответил он. Он крикнул Эмме, что уходит, и вышел.

Эмма извинилась за беспорядок, но не сдвинулась с места, чтобы прибраться.

– Вы кто? – спросила она Эшворта и тут же хлопнула себя по губам. – Простите. Я не хотела грубить. Наверное, я привыкла к Дэну.

– Это мой сержант, Джо Эшворт. – Вера проигнорировала слова о Гринвуде. Она не поняла, как на них реагировать. Было ли тут что-то, о чем она не знала? Дэн Гринвуд в роли нищего влюбленного? На ее взгляд, он был достаточно сентиментален, чтобы втюриться в кого-нибудь неприступного, типа жены лоцмана. – Джо работает со мной в Нортумберленде. Он здесь, чтобы помочь. Поговорите с ним, пока я делаю кофе.

Эшворт сел напротив Эммы. Отодвинул в сторону коробку с хлопьями, чтобы ничто не стояло между ними. Вера поставила чайник и встала у раковины, следя за разговором и держа рот на замке, даже когда ей очень хотелось прервать их вопросом.

– У Кристофера была девушка? – мягко спросил Эшворт. – Нужно кому-нибудь сообщить?

– Не думаю. Никого постоянного. – Эмма бросила на него недобрый взгляд. Вера заметила, что она плакала. Наверное, не спала всю ночь и плакала. Кожа вокруг глаз выглядела тонкой и опухшей, как после удара. Казалось, ее можно было снять одним движением пальца, как кожицу переваренной свеклы. – Кристофер винил в этом Эбигейл. Когда мы с ним разговаривали здесь той ночью, он сказал, что был ею одержим. В то лето и все время после. Никто не мог с ней сравниться. Конечно, это было не по-настоящему. Даже если он и был ею одержим, то это была лишь фантазия. Как можно соревноваться с вымыслом?

– Вы хотите сказать, он встречался с Эбигейл в то лето?

– Нет, конечно, нет. Только в мечтах.

– Вы уверены?

– Она бы и не посмотрела на него. Если только чтобы поиздеваться. Он был младше, ботаник, немного чудной. Я думала, он из этого вырос, но похоже, что нет. Когда он был здесь, он показался мне очень странным.

– Но у Эбигейл все-таки был парень.

Нет, мысленно кричала Вера. Не говори. Еще рано. Цепляйся за странность. В предыдущие встречи он вел себя иначе? Почему?

Но Эмма уже отвечала Эшворту.

– Я не знала про парня. И это всегда казалось маловероятным. В смысле, мы много времени проводили вместе в то лето, и она ни о ком не говорила.

– Она не была девственницей. Вы об этом знали?

– Нет! – Эмма была поражена, шокирована. Какое-то время она молчала, пытаясь переварить эту информацию. – Но я была очень невинной, очень наивной. Жила в уединении. Когда я думала о мальчиках, я представляла себе, как они меня целуют, обнимают. Ничего больше. Я знала про физиологию, но никогда не думала о том, чтобы…

– А Эбигейл была более просвещенной?

– Во всех отношениях, и это неудивительно. Я считала ее продвинутой. Она знала намного больше обо всем, чем я.

– Например?

– Музыка. Я и не слышала о половине групп, о которых все говорили в школе. У нас не было телевизора. Знаете, как это ограничивает? Я ходила к ней домой смотреть передачи про звезд, и у них уже тогда было спутниковое телевидение… Макияж. Я даже не знала, как пользоваться пенкой для умывания и кремом. Не то чтобы мне не разрешали, просто сочли бы фривольностью, пустой тратой времени и денег… Мода… Кинозвезды… С ней я поняла, что ни в чем не разбираюсь.