Письма от моей матери или кого-либо еще из моей семьи приходили на фронт три-четыре раза в месяц.

К началу 1942 г. мы уже обменивались с Аннелизой письмами два или три раза в месяц. Несмотря на остававшуюся в силе ее помолвку с сыном владельца цветочного магазина, я все больше начинал верить в то, что мне удастся ее вернуть. Мы обычно старались не вспоминать о ее женихе, но она первая заговорила о своих сомнениях по поводу их будущих отношений. Особенно после того, как она узнала о его пристрастии к наркотикам и о других его проблемах. Хотя я чувствовал, что она еще не готова порвать с ним, тон наших писем становился все задушевнее и искреннее.

Как и большинство солдат, я читал и перечитывал эти послания из дома. Значительную часть своего свободного времени я уделял ответным письмам. Свидетельствую по собственному опыту: новости из дома – это один из определяющих факторов, который влияет на способность солдата сражаться, на его настрой. Во время войны эти письма питали нашу душу, подобно тому как пища питает тело.

Глава 9. Контрнаступление на Волхове. Март-август 1942 г.

В начале декабря 1941 г. Красная армия перешла в крупномасштабное наступление под Москвой, отбросив назад немецкие войска группы армий «Центр», стремившихся захватить советскую столицу. Вслед за этим русские провели ряд контрнаступательных действий вдоль всей линии фронта.

13 января 1942 г. Советы начали крупное наступление на немецкие позиции на реке Волхов к югу от Ленинграда. Основной целью было отбросить наши соединения к северу и снять блокаду Ленинграда. Наступавшим советским войскам потребовалось несколько дней для того, чтобы пройти половину расстояния до города, но группа армий «Север» вскоре справилась с критической ситуацией и стабилизировала фронт. Наше командование направило на Волховский фронт 58-ю пехотную дивизию и другие соединения, поставив задачу отрезать передовые части противника от тыла.

Выведенная из Урицка в начале марта, пехота нашей дивизии на грузовиках была переброшена в южном направлении. Тем временем наша рота тяжелого вооружения и другие подразделения и части с тяжелыми орудиями были погружены в эшелон и тоже направлены на юг кружным путем в 300 километров. Никто из нас не ведал, что наши будущие позиции будут располагаться на реке Волхов. Мы только знали, что мы должны ликвидировать русский прорыв. Наша рота прибыла на станцию назначения, расположенную к югу от района основных боев, приблизительно на неделю позже пехотных частей.

Немецкое контрнаступление началось 15 марта. При сильных морозах наша пехота и другие части наступали в северном направлении по левому берегу широкой реки Волхов. Одновременно другие немецкие части двигались в южном направлении на соединение с нами. Целью наступления было отрезать советские передовые части от главных железнодорожных путей сообщения, ведущих на восток. Когда 19 марта клещи сомкнулись, в котел попало 180 тысяч солдат Красной армии.

В то время как на расстоянии полутора километров от нас разгорался тяжелый бой, наша рота тяжелого вооружения и артиллерия с трудом продвигались по пояс в снегу через густой лес к артиллерийской позиции, выбранной передовой командой полка. Позиция располагалась на небольшом возвышении среди окружавшей ее плоской местности. То, что решение о размещении ее здесь было правильным, стало очевидно позже, когда наступила весна и вся низинная территория превратилась в сплошное болото. Мое место передового наблюдателя было вблизи пехоты на линии фронта, за деревянными укреплениями, выстроенными по всему периметру котла.

Как только наши гаубицы сделали первый пристрелочный выстрел, стало понятно, что высокие деревья в этом нетронутом лесу могут значительно помешать нашим действиям. Не говоря уже о том, что они препятствовали наблюдению за перемещением противника, проблема заключалась в следующем. Выстреливаемый из орудия снаряд на взлете часто задевал ближайшее дерево, и от удара оно падало вместе с осколками на тех солдат, что стояли внизу, что могло покалечить или даже убить их. Когда же снаряд снижался, его траектория должна была быть достаточно крутой, чтобы тесно стоявшие деревья не мешали поразить цель – проходившего под ними противника. Для того чтобы обойти все эти препятствия, стволы орудий надо было поднять под максимальным углом в 45 градусов, почти так же, как у минометов, которые оказались недостаточно эффективными.

Оказавшись в окружении, советские части перешли к активным действиям. Даже имея превосходство в численном составе и танках, им приходилось ожесточенно сражаться, чтобы вырваться из котла. Сосредоточив свои силы на направлении основного удара, они прорвались через наши позиции. Это произошло в конце второй недели интенсивных боев в 800 метрах к северу от моего поста наблюдения[32]. Тем самым они восстановили связь со своими войсками на правом берегу Волхова, создав коридор шириной в полтора-два километра.

Используя целую сеть заброшенных просек внутри этого коридора, части Красной армии теперь могли рассчитывать на подход новых подкреплений и подвоз продовольствия и боеприпасов. С востока на запад проходили три основные просеки, которые получили от нас названия: просеки Фридрих, Эрика и Дора. Они пересекались под прямыми углами с просеками Западная, Центральная, Крайпе и Южная.

Когда установились новые разграничительные линии войск, я находился в полумиле к югу от просеки Дора. Основной задачей нашей роты тяжелого вооружения было поддерживать действия пехоты в обороне. Второй задачей было вести беспокоящий огонь по частям противника, проходившим через коридор, а также препятствовать его дальнейшему расширению. Тем временем 120 105-миллиметровых орудий, расположенных по обе стороны от коридора, и пикирующие бомбардировщики продолжали утюжить сетку просек.

В отличие от продолжительных пауз в боях под Урицком, на Волхове день и ночь беспрерывно грохотала артиллерия и слышался стук пулеметов.

Бои в болотах. Апрель-июнь 1942 г.

Когда в начале апреля началась оттепель, все поле сражения на Волхове превратилось в одно топкое болото. Мы поначалу радовались теплой погоде, но вскоре обнаружилось, что вести боевые действия в душной атмосфере болота было хуже некуда.

Несмотря на то что русские находились под постоянным обстрелом, им как-то удалось в течение одного месяца проложить узкоколейную железную дорогу как раз посередине коридора. После того как эта дорога была построена, она стала нашей основной целью, но град немецких снарядов и бомб смог лишь несколько притормозить перевозки, но не остановить их. Однако постоянные перебои в снабжении снизили значимость коридора для русских, тем более что вся растительность в этом месте была уничтожена.

Моя позиция передового наблюдателя располагалась в 50 метрах от передовой. Иногда я корректировал огонь наших орудий по противнику, передвигавшемуся по просеке Дора, но вести эффективный огонь мешали деревья, скрывавшие передвижения