– Я знаю, что здесь кто-то живет, – решительно сказал Растин. – И как тебе вообще пришло в голову, что я просто закрою на это глаза и позволю тебе и дальше доводить обитателей поместья до холодных мурашек?

– Ну, это, конечно, сложный вопрос, – парировал я. – Наверное, можно было не лезть не в свое дело?

– Учитывая обстоятельства, – ответил он таким поучительным и снисходительным тоном, будто я его маленький сынок, – боюсь, ты и есть мое дело.

– Ну, как видишь. – Выдержав паузу, я указал на сломанные часы и обломки каминной полки. – У меня все под контролем.

– Ясно, – ответил он, глядя на меня сквозь узкие стеклышки очков в проволочной оправе.

Как и раньше, на его лице была та же аккуратно подстриженная бородка и усы, а серый шарф обвивался вокруг шеи, словно петля, подчеркивающая его худое измученное тело.

Это все моя вина.

– Я бы предложил тебе чашечку чая, – сказал я, меняя тему разговора. – Если бы ты был здесь и мог его выпить.

– Ну, признайся, – игнорируя мой вопрос, сказал он, – тебе же было больно?

В эту минуту я бросил себе вызов и рискнул сделать то же, что и раньше – взглянул ему в глаза, пробудив в нем воспоминания о той ужасной ночи в подвале, после чего его лицо скукожилось от пережитого страха. Он встретился с Гневом.

По понятным причинам, Растин больше не совался в поместье. Более того, его призрачная оболочка позволила ему исчезнуть отсюда так же быстро, как и прибыть, но даже это не могло сделать его неуязвимым. И, если бы мне захотелось, я бы причинил ему невыносимую боль. Но, к счастью для него, в планы Доблести это не входило.

– Да, угадал, – неохотно признался я.

– Ты украл еще одно чужое сердце? – предположил он.

– Дорогой мой, – иронично усмехнулся я. – Ты, может, и ждешь с нетерпением, когда снова окажешься в аду, но с меня достаточно, спасибо. И, раз уж ты так печешься о моем здоровье, то я просто обязан тебя спросить. Как твое сердце? Все так же не дает спать по ночам?

Всякий раз, когда мне предоставлялась возможность напомнить ему о том, как дорого он заплатил за попытку выгнать меня из поместья, я никогда не отказывал себе в этом удовольствии. Мне казалось, я просто не хотел чувствовать ответственность за его поступки, но теперь, когда Растин пришел ко мне сам, означало ли это, что он тоже чувствовал вину за то, что произошло со мной?

– Я здесь, чтобы поговорить с тобой, вот и все, – резко ответил Растин, почувствовав в моих словах угрозу. Боже, как же он любит драматизировать.

– Допустим. И все же забавно, как ты умоляешь о мире, намекая на войну.

– Люди, Эрик, – твердо ответил Растин, когда его страх рассеялся, а храбрость лишь усилилась благодаря тому, что сейчас на мне не было безумной маски, от которой можно было ожидать чего угодно. – Я пришел поговорить о них.

– Ни на секунду не сомневался в этом, – произнес я с горечью в голосе, чувствуя невыносимую боль от внезапного появления в моей жизни единственного человека, попытавшегося разрушить чары проклятия и которого обрекли на выполнение поручения от… Что ж, здесь поможет только чудо.

– Эрик, речь идет о ребенке, – настаивал он. – О маленькой девочке.

– Вообще-то, их две, – поправил я его. – Одной шесть, другой семнадцать, а живут они с сорокалетним мистером Армандом. Как тебе могло прийти в голову, что я этого не знаю? Думаешь, я не пытался выгнать их из этого гнилого места? Имею честь сообщить, мистер Растин, что все мои попытки оказались безуспешными. А теперь, будьте так любезны, поведайте о вашем безупречном плане.

– Это и был мой план. – Он безразлично махнул рукой. – Поговорить с глазу на глаз, как настоящие мужчины. Другими словами, я намеревался выяснить, каков твой план.

Я не мог не заметить, как он назвал меня «мужчиной», или то, как вежливо и культурно он разговаривал, в отличие от прошлого визита. И, хоть я и не помню, какую маску тогда носил, главное, что это была не Доблесть, поэтому я и не надеялся быть хоть чуточку адекватным в тот день.

– Твой внешний вид, – пробормотал я. – То, что надо.

– То, что надо? – нервно промямлил он.

Между прочим, и я сам не так давно стал гостеприимным. Черт знает, что было бы со мной через неделю или месяц. Однако пути господни неисповедимы, и теперь высшие силы явно обеспокоены тем, кем я стал. Или нет, но ровно до тех пор, пока мною не овладеет другая маска. Тут я рассмеялся и заметил смущенный взгляд Растина, который покраснел впервые за все время.

– А скажи мне, Растин, – увлеченно заговорил я. – Можно ли утверждать, что твои силы приумножились с тех пор, как ты впервые попытался изгнать меня?

– Мне не стоило…

– Ответь на вопрос, – отрезал я. – Если я дам тебе второй шанс, думаешь, на этот раз все получится?

Теперь он явно разозлился. Но я тоже был искренне ошеломлен своим новым безумным планом, который неожиданно для самого себя произнес вслух.

– Ты затеял со мной игру, – начал он меня обвинять. – И надеешься заманить в хитрую ловушку.

– Я не такой.

– А должен бы.

– Экзорцизм, – сказал я в попытке привлечь его внимание к другому. – Если бы я согласился на этот обряд, рискнул бы ты изгнать меня вновь? Вот почему ты здесь, не так ли? Каждый раз ты возвращаешься сюда в надежде обнаружить меня в уязвимом состоянии, чтобы провести свой чертов обряд экзорцизма еще раз. А что до твоего сердца… Оно явно искалечено не настолько сильно, чтобы ты…

– На этот раз я устрою серьезную чистку, – его беспокойство насчет того, что я могу его обманывать, уменьшилось на одну треть. – И – да, сверхспособности даже наполовину не так важны, как моя осведомленность относительно того, с чем я имею дело сейчас.

– О чем идет речь, Растин? Просвети меня, будь так добр. Что это за загадка такая, которая не поддается моим размышлениям?

– Проклятый человеческий дух, – ответил Растин.

– Позволь напомнить, проклятье нерушимо. А кто, по-твоему, я, человек или дух, обреченный на вечные муки? И на каком основании ты выдвигаешь такие смелые предположения?

– То, что проклятие необратимо, еще не означает, что его нельзя разрушить, – возразил он, проигнорировав мой вопрос. – По крайней мере, любое проклятие можно снять. Даже такое чудовищное, как у тебя.

– Ты действительно так считаешь? – спросил я с ноткой скептицизма в голосе.

В ответ на это Растин только развел руками.

– Ты и сам так сказал. И вообще, вернулся бы я в этот дом, если бы он был проклят?

– Ну, и что дальше? Я услышу ответ на свой вопрос? – спросил я. – Ты и правда думаешь, что у тебя получится? Уверен?

– Точно ли это? – Он отрицательно покачал головой. – Нет. Уверен ли я? Да. Но с тобой, вероятно, что-то случилось, если сейчас ты задаешь такие странные вопросы.