ли устояла на ногах. Чтобы не упасть, хватаюсь дрожащими руками за мужские плечи и впиваюсь в них пальцами. Тело само льнёт к мужской груди, вспыхивает от крошечной искры и томящей пульсацией внизу живота напоминает о длительном воздержании. Я уже не могу себя контролировать, потому что задыхаюсь от затопляющего мой разум желания. Такого острого, такого нестерпимого и такого бесстыдного.

— Алан, — затуманенным сознанием шепчу его имя, как единственную надежду на своё спасение.

— Хочу тебя, Яся. До невозможности хочу… — обжигает горячим дыханием, покрывая жадными поцелуями шею.

Трепещу в его сильных руках, чувствуя себя совершенно беспомощной, что не в состоянии справиться с непослушным телом.

Алан вжимает меня, давая почувствовать всю силу своего желания, и от осознания, что он возбуждён так же как я, кровь в венах превращается в кипящую лаву.

— Алан, Настя… — хриплю, напоминая, что мы не одни.

— Она спит… — проникновенным шёпотом успокаивает моё сознание Алан.

— Она… — Мои лёгкие горят от нехватки кислорода, и я рвано хватаю ртом воздух. — Она может… может проснуться. — Мысли сбиваются.

Алан обеими руками обхватывает моё лицо, я чувствую его дыхание и слышу бешеный стук в груди. Тону в потемневшем взгляде, и не могу пошевелиться. Если сейчас он меня отпустит, я просто умру, сгорю в том пламени, что пожирает моё тело.

— Идём, — зовёт он меня, но я не в силах пошевелиться. И Алан поднимает меня на руки.

Выносит из комнаты и через общий балкон попадает в смежный номер.

— Алан? — взглядом задаю вопрос, цепляясь за остатки сознания.

— Не бойся. Это мой номер, — бережно опускает на кровать и оставляет, чтобы закрыть балконную дверь и задёрнуть портьеры.

Оставшись одна, чувствую неуверенность и смущение, но Алан, скинув рубашку, накрывает меня своим телом.

— А Руслан? — часто дышу, чувствуя на себе вес мужчины.

— Он спит в другом номере… — Алан стягивает через верх мою футболку и издаёт протяжный стон, коснувшись своим телом моей обнажённой кожи.

— Яся… — не даёт опомниться, продолжает целовать и избавляет от остатков одежды и меня, и себя.

Кожа горит после поцелуев, которых мне уже мало. Нетерпеливо ёрзаю, изнывая от мучительной пытки, и вскрикиваю от неожиданности, закрывая рукой рот, когда Алан заполняет меня собой.

— Яся… Ясенька… Любимая моя… — шепчет мне на ухо, резкими движениями выбивая из моей груди приглушённые стоны.

Это невыносимо. Невыносимо сладко и мучительно приятно. Я мечусь, разрываясь от ощущений, царапаю мужские плечи, желая оттолкнуть и одновременно притянуть ближе. Это безумие, и хочется, чтобы оно длилось бесконечно.

Снова закрываю рукой рот, заглушая собственный крик, когда от сладких судорог тело выгибается дугой, а внутри разрывается фейерверк наслаждения. Хочу вырваться, но Алан лишь сильнее вжимается в меня, не давая ни на миллиметр свободы, и буквально сразу же моего слуха касается хриплый рык. Алан зависает на руках и тяжело дышит, уткнувшись мне в шею, касается её губами, словно зализывает места своих поцелуев.

Осторожно провожу дрожащими пальчиками по его лицу, изучаю его, и Алан льнёт щекой к моей ладони.

— Яся… — покрывает мою ладонь и лицо нежными поцелуями, и я снова ощущаю его нарастающее желание.

— Алан, нет… — шепчу испуганно, что больше не выдержу, но его движения мягкие и не такие острые, как были в первый раз.

— Прости, любимая, я слишком долго ждал этого момента, чтобы так быстро сдаться.

От нежных слов, горячих ласк и страсти меня снова уносит в пучину наслаждения, и я легко отдаю всё, что не сумела растратить за прошедшие годы, полностью и без остатка растворяясь в том, кого не смогла разлюбить за всё это время.

Лишь когда Алан затихает, и его грудь вздымается от ровного дыхания, я окончательно понимаю, в какую пропасть упали мы оба. Но я всё равно позволяю себе несколько мгновений побыть рядом, вобрать, впитать в себя ту энергию, что окутывает нас обоих, чтобы найти в себе силы жить дальше.

Осторожно, чтобы не разбудить мужчину, вытаскиваю свою руку и встаю с измятой постели. Нахожу, быстренько надеваю свои вещи и также через балкон, крадучись, возвращаюсь в свой номер.

Настя спит, скинув на пол полотенце. Накрываю дочь и корю себя, что сама так безрассудно оставила её одну. Иду в душ и долго стою под тёплыми струями, а мыльная пена смывает с моего тела прикосновения и поцелуи Алана.

Глава 41

Алан

Настойчивое, но такое противное и нудное жужжание целенаправленно сверлит дыру в моём головном мозге и, добившись нужного результата, прекращается, но при этом всё равно вытягивает меня из объятий крепкого глубокого сна.

Но окончательно проснуться я не могу. С трудом разлепляю глаза, и первая мысль, которая яркой вспышкой бьёт в моё сознание: Яся! Оглядываюсь, вот только рядом никого нет. Неужели приснилось? Нет, нет, нет! Это не сон! Яся была здесь! Мы были вместе. Но, чёрт возьми, я совершенно не помню, как отключился. Словно опустили рубильник, и резко наступила темнота. Но Яся мне не приснилась. Она точно была здесь. Со мной… Моя Ясмина. Мой нежный цветок жасмина.

От ярких воспоминаний нашей близости по всему телу пробегает волна необузданной энергии, хотя до этого она была истрачена вся, до последней капли. Но от осознания того, что Яся со всей страстью отдавала мне себя, сила и энергия приливает и бьёт ключом, словно я не просто испил, а с головой окунулся в живительный источник. Хотя Яся и есть мой единственный жизненный, живительный источник.

С чувством, что могу свернуть горы, встаю с кровати и достаю из кармана джинс, валяющихся на полу, причину моего пробуждения. На экране телефона истеричным сигналом мигает пропущенный звонок от Яна. Вообще-то я хотел найти Ясю, но сначала перезваниваю Батурину.

— Доброе утро, Ян! — приветствую друга, делясь с ним своим хорошим настроением.

Несмотря на нервную встряску, которую устроили Настя и Руслан, утро, действительно, доброе. Необыкновенное, чудесное, волшебное!

— Утро? Ты время видел?

— Нет. Отвали. Когда встал, тогда и утро, — озвучиваю «народную мудрость».

— Ни хрена ты поспать! Или ночка выдалась совсем бессонной? — беззлобно издевается.

— Ты, как всегда, зришь в корень, — поддерживаю тон Яна. — Я полночи провёл в компании ремонтной бригады.

— Что-то случилось? — вместо того, чтобы поиздеваться, настораживается Ян, меняя интонацию на серьёзную, и я буквально вижу, как он после моих слов напрягается.

— Ничего страшного. Колесо проткнул.

— Уверен? — уточняет. Это же Батурин. Он в любой случайности найдёт тысячу закономерностей. — Остальное проверял?

— А ты думаешь для чего я спецов вызывал?

— Ну мало ли, может, чтобы они фонариком тебе