любые меры. Если Тельсин уничтожит Элендель, то попробует завоевать Бассейн и доказать Треллу, что способна управлять этой планетой. Не знаю ее истинных мотивов, но этот видится крайне вероятным. – Гармония покосился на Вакса. – Прости. Я не думал, что она зайдет так далеко.

Вакс отвернулся. Винить Гармонию в самом деле было тяжело. Сам Вакс многие годы не замечал, что творила Тельсин, и ему при этом не мешала божественная пелена. Он привык считать, что, в отличие от других, знает, какова она на самом деле. Пока не понял, что стал пешкой в ее игре, что она все это время прикидывалась. Он чувствовал себя дураком. Если она водила за нос всех, то почему и его не могла?

Дело в том, что в глубине души он любил сестру. До того мгновения, когда она спустила курок и он узнал правду. Семья для нее была лишь крепкой нитью, которой можно связывать других и управлять ими.

– Если твои догадки верны, – сказал Гармония, – осталось мало времени, чтобы освободить меня из пелены. Автономия готовит инопланетную армию для вторжения и уничтожения всего живого на планете. Тельсин хочет выкрутиться, но оба плана одинаково разрушительны для нас, и оба уже приведены в действие.

Проклятье. Вакс глубоко вздохнул.

– Ты просил меня сделать вторую серьгу. Это убедило меня наконец-то поговорить с тобой. Зачем?

– Надеялся, что ты со мной встретишься, – ответил Гармония с легкой улыбкой. – Хитрая загадка – лучшее приглашение.

– И что мне теперь с ней делать?

– Когда Вин, Вознесшаяся Воительница, боролась с Разрушителем, то не осознавала, что маленькая сережка связывала ее с ним. Позволяла обращаться к ней мысленно. Говорить с ней. – Он кивнул на серьгу Вакса. – С помощью треллиума ты будешь связан с аватарой Трелла, как сейчас со мной. Она почувствует тебя, а ты – ее.

– Не уверен, что это хорошая идея, – помотал головой Вакс. – Если мы встретимся, она попытается меня использовать. Не хочу играть в ее игры.

Гармония улыбнулся. Улыбка была слабой, усталой и не слишком эмоциональной. Казалось, он улыбался через силу.

– Как пожелаешь. Этот инструмент в твоем распоряжении. Я раз за разом проигрываю в борьбе с Автономией, но еще могу послать тебе кое-какую помощь. Некоторые не осознают, что за их действиями стою я. Но я не знаю, насколько нужно спешить. Не знаю, готова ли бомба. Поэтому должен спросить: Ваксиллиум, ты станешь моим мечом?

– А без этого не обойтись?

– Зависит от того, насколько тебе нравится перспектива увидеть сестру на моем месте. В роли хранителя этой планеты.

– А это… возможно?

– Да.

– Проклятье.

– Помешай планам Тельсин, и Автономия перестанет ей покровительствовать. Это лучший выход.

– А как быть с армией Автономии?

– Будем надеяться, что нам хватит времени приготовиться, после того как планы твоей сестры потерпят крах.

Так себе стратегия. Вакс посмотрел на Гармонию и заметил кое-что, чего ранее не замечал. Не всемогущую сущность, не персонажа легенд. Человека. Брошенного на войну, к которой никто не был готов, вынужденного в короткие сроки овладевать умениями, на что другие тратили тысячелетия.

«Он старается изо всех сил, – подумал Вакс. – И при этом избегает давления противодействующих сил, которыми владеет. Ему нужна помощь, а кроме меня, помочь некому».

Когда-то Вакс уехал в Дикоземье, пытаясь сбежать – но остался, потому что был нужен людям.

В Эленделе он обрел новую мирную жизнь. Если возвращаться в бой, то не потому, что ему этого хотелось. Сейчас он вернется, потому что нужен.

– Последний раз? – спросил он.

– Последний, – ответил Гармония. – Обещаю.

– Ладно, – сказал Вакс и сразу почувствовал груз ответственности. – Я остановлю Тельсин. Но тебе придется разобраться с Автономией.

– Выиграй для меня время. Я восстановлю силы. Заключу союзы, чтобы вся планета встретила ее единым фронтом.

– По-прежнему в толк не возьму, как взрыв Эленделя приблизит Тельсин к ее цели, – заметил Вакс. – Это чересчур. Она всегда была рациональной. Скорее всего, она просто хочет добиться своего угрозами. Может, вместо города она взорвет… не знаю, Пепельную гору, чтобы устрашить нас?

– Все возможно. Ее истинные намерения мне неизвестны. Прости.

Тайна, покрытая мраком. С мизерными шансами на разгадку.

– Есть что-то, чего ты недоговариваешь? – Вакс посмотрел Гармонии в глаза.

– Много чего, – признался Бог.

– А есть что-то, из-за чего я буду страдать, как после истории с Лесси?

– Это не входит в мои планы. Но не могу обещать, что ты переживешь этот конфликт. А если переживешь, не гарантирую, что без потерь. Нынче я мало что могу гарантировать.

Вакс погрозил ему кулаком.

– Ваксиллиум, ты мне доверяешь? – спросил Бог.

– Нет, – честно ответил Вакс. – Но ей доверяю меньше. Я уже пообещал помочь. Но я не просто меч. Я законник. Гармония, я выясню, что замыслила Тельсин. Отыщу ответы, которые ты не можешь найти. Остановлю ее.

– Спасибо.

Спустя миг Вакс очутился в своей квартире. Физически он ее и не покидал. Стерис обеспокоенно склонилась над ним.

– Его ослепили, – сказал Вакс. – Он не понимал, насколько серьезна беда, и попросил помочь. Вмешаться, остановить мою сестру. – Он взял жену за руку. – Прости. Знаю, что ты будешь переживать, но я должен поехать.

– Конечно буду, – ответила Стерис. – Но, думаешь, я не стала бы переживать, если бы ты остался? Если твои догадки верны… – Она поднялась. – Дело не во мне и не в них. Не в политике или алломантии. Не во мне и Лесси. Тут нечего противопоставлять или выбирать. Та часть твоей жизни не окончилась лишь потому, что ты некоторое время в ней не нуждался. Теперь нуждаешься. Как и все мы.

– Пойду заберу плащ и пистолеты из особняка, – сказал он, вставая.

– Они уже здесь. – Стерис раздвинула стопки газет, чтобы достать пакет из прачечной, и вынула из него туманный плащ.

– Стоило догадаться, что ты отдашь их в стирку, – сказал Вакс. – Спасибо, что…

В дверь постучали. Вакс со Стерис переглянулись. Кто заявился к ним в столь поздний час, когда даже слуги разошлись по домам? Вакс подошел проверить, и обнаружил в коридоре у лифта сверток.

Он закрыл дверь и показал сверток Стерис. Они развернули его и обнаружили шестнадцать пробирок со спиртовыми растворами, в которых содержалась металлическая стружка. Одна пробирка была заткнута красной пробкой и сопровождалась запиской: «Используй остальные пятнадцать вместо обычных. Эту – только в крайнем случае».

Вакс мрачно упаковал их. Затем достал из закрытого шкафа ящик, где хранились два полностью алюминиевых револьвера, венец творения Ранетт. Виндикация II и Переживший Сталь.

Первый был мощным, крупнокалиберным, с двумя особыми каморами для «туманных» патронов. Эти патроны были большего