размера, а пули обладали дополнительным взрывным зарядом для борьбы с гемалургами. По задумке Ранетт, при выстреле с близкого расстояния они должны были вышибать из тела гемалургические штыри. Второй револьвер был изящным, среднего калибра, с удлиненным стволом для более точной стрельбы. Обычно Вакс заряжал его простыми пулями, которые можно толкать.

Он убрал их в кобуры вместо незаряженных пистолетов. В ящике обнаружилось еще кое-что. Оружейная сумка в два фута длиной, в которой в разобранном виде хранилось самое смертоносное оружие, созданное Ранетт. Вакс нерешительно до него дотронулся. Оно предназначалось не для законника, а для солдата, и его единственным предназначением было разрушение.

Он вернул сумку в ящик. Не понадобится. Он все-таки законник.

Стерис взяла его большую наплечную сумку, широкую, из плотной кожи, чтобы сложить все необходимое. Она упаковала патроны и дополнительные пробирки с металлами – и, разумеется, походный обед, – пока Вакс торопливо рылся в кабинете в поисках вещей, которые также могли понадобиться. Он достал пояс с алюминиевыми карманами для пробирок. Застегнешь карманы – и пробирки станут неуязвимы для вражеских алломантов. Он зарядил в пояс половину подарка Гармонии.

Когда он вернулся, Стерис протянула ему туманный плащ. Он взял его двумя руками.

– Стерис, – сказал он. – Я не могу одновременно быть в двух местах. Можешь поговорить с губернатором насчет моей работы в Сенате? Сейчас не лучшее время, чтобы уезжать – прибыл новый посол и так далее… Проклятье, может быть, лучше заранее подготовить губернатора к худшему, рассказать о бомбе.

– Не знаю, поверит ли он, – ответила Стерис. – Губернатор и сенаторы даже к тебе не прислушиваются, а меня и вовсе игнорируют.

– Попробовать стоит.

– Можно назначить кого-нибудь представителем Дома…

– Стерис, я согласился возглавить Дом ради твоей мечты. Твоей прекрасной мечты. Ты увидела во мне человека, способного доводить любое дело до конца, и была права. – Вакс нежно взял ее за руку. – Ты такой же человек. И даже лучше. Все эти годы я продвигал твои идеи. Твои удивительные замыслы. Ты можешь вести людей за собой не хуже меня. Лучше.

– Мне неловко с людьми, – прошептала она. – Я все испорчу. Сколько бы я ни обдумывала и ни планировала, всегда прихожу к одному выводу. Мне нельзя доверять ничего столь важного. Нужен более подходящий человек.

– А если я не согласен? Если я считаю, что лучше тебя никто не представит наш Дом? Надвигается война, и если я раскрою заговор в Билминге, станет еще хуже. Кто-то должен остудить горячие головы. Кто-то педантичный, кто не упускает ни единой мелочи.

– Я… не знаю. Не уверена, что справлюсь.

– Стерис, я в тебя верю. Если хочешь, я назначу кого-нибудь, но, по-моему, ты лучший кандидат.

Она посмотрела ему в глаза. Затем нерешительно кивнула.

– Спасибо, – сказал Вакс.

– Если ты серьезно, то я попытаюсь. Я плохо понимаю людей, но ты в них хорошо разбираешься. Поэтому кажется логичным, что ты прав и насчет меня. – Она сжала его руки. – Ступай. С Сенатом я как-нибудь разберусь.

Он поцеловал ее, не выпуская из руки туманный плащ, а другой рукой обнял. В этот миг его и Стерис обхватили за ноги маленькие ручки.

– Макс! – воскликнула Стерис, отступив и опустив голову. – Ты почему не в кровати?

– Потому что я здесь, – ответил он.

Она подняла сына, а Вакс отошел и набросил на плечи плащ, после чего закинул на плечо тяжелую сумку.

– Едешь сражаться с чудовищами? – спросил Макс.

– Если найду.

– Найдешь. Ты лучший сыщик всех времен. Так дядя Уэйн сказал. А еще он сказал, что ты можешь отыскать любые сокровища.

– Макс, главные сокровища я уже отыскал, – сказал Вакс, поворачиваясь со знакомым шорохом лент туманного плаща. Они как будто шептали что-то на древнем языке. – Теперь надо их сохранить.

Он распахнул двери балкона и выпрыгнул в сторону Билминга. Наверху и внизу сверкали звезды, а освещенное шоссе указывало путь вперед.

Часть вторая

20

Мараси успела немного поспать на переднем сиденье грузовика, пока их караван катился к Билмингу. К счастью, им удалось набрать водителей из числа ночных констеблей, которым было не привыкать ездить в темное время суток. Водитель Мараси оказалась неразговорчивой. Она высоко задрала воротник пиджака и натянула кепку на лоб, прикрыв лицо. Даже в дороге требовалось соблюдать маскировку.

Когда Мараси задремала, они только-только выехали из Эленделя в холодную мглу. Когда она проснулась, солнце уже вставало, а за окном виднелся пригород Билминга. Несмотря на то что город находился в нескольких часах поездом от столицы, Мараси не доводилось здесь бывать, но она хорошо разбиралась в политической подоплеке того, почему он имеет такое значение.

Когда столица перестала справляться с потоком товаров, Билминг стал основным портом и кораблестроительным центром. Приморское расположение позволяло ему торговать с другими прибрежными городами, не будучи зависимым от элендельской железнодорожной монополии. Вдобавок Билминг был центром торговли с Южным континентом, где традиционно предпочитали доставлять товары морем, а не по воздуху.

Открытие новых земель принесло в Билминг богатство. Богатство означало власть. В Эленделе многие считали, что жители Билминга чересчур независимы, и в последние годы Билминг стал единственным городом Бассейна, способным тягаться с Эленделем.

В столице к Билмингу по-прежнему относились свысока, называя его «захолустным пристанищем тупых моряков и пьяных докеров». Но Билминг вовсе не был захолустным городишкой. Он быстро превращался в современный мегаполис.

Мараси обратила внимание на аккуратные пригородные домики и заранее отведенные под дальнейшее строительство земельные участки. Кое-где стройка уже шла; дома возводились один за другим, и все отличались друг от друга. Все крыши были разными, входные двери размещались с разных сторон. Но при этом район выглядел удивительно симметрично – непонятно почему.

В центре повторялась та же картина. Вдалеке виднелись полудостроенные башни небоскребов, напоминающие мифические шпили Кредикской Рощи. Самое высокое здание центра располагалось дальше всех. В нем было семьдесят-восемьдесят этажей, как в высочайших небоскребах Эленделя.

У каждой высотки – особенно центральной – была причудливая архитектура, словно старинной крепости придали современные обтекаемые черты и отделали сталью. Приближаясь, они проехали под эстакадой кольцевой железной дороги. Некоторые участки еще не были закончены, но по большей части уже ходили поезда.

Здесь повсюду правил металл. Блестящие стальные скелеты зданий выставляли напоказ свои ребра. У законченных построек непременно были металлические крыши или фасады – не всегда отполированные, зачастую покрытые патиной. Из-за этого, несмотря на многообразие архитектурных решений, городской ландшафт складывался в цельную картину.

Мараси впечатлилась. Город был пусть и недостроен, но тщательно продуман.