Сержант застегнул на руках Степанова наручники и увёл его в КПЗ. Витюша с Хохловым пошли к нему в кабинет. Шанин – переодеться и крепко Наталью обнять, а старлей – писать рапорт на Витюшу и попутно заявку на командировку его и двух сержантов в город Троицк для задержания опасных преступников. Завтра планировал и выехать.

– Андрей, – по дороге тронул его за плечо Витюша. – Разреши нам с Наташкой в город съездить. Ей срочно надо к зубному. Она мне в больничке сказала. У Сергея какого-то сверла нет. Утром сгоняем, а вечером приходи в гости. Чаю попьём с шоколадным тортом. Наталья купила к моей выписке на волю. Отметим удачную операцию.

– Да без проблем, – Хохлов тоже тронул его за плечо. – Жду. На торт приду обязательно.

С вечера Витюша с Натальей говорили о прошлой и будущей жизни почти до часу ночи. Выпили с ней за выздоровление Витюшино по стакану нежного азербайджанского вина пока болтали, да и спать легли. Уснули, естественно, только под утро. Рано утром собрались и побежали на автовокзал, чтобы пораньше к стоматологу попасть. Ничего серьёзного врач не нашел, запломбировал зуб и отпустил улыбающуюся пациентку с хорошими пожеланиями.

Стояли они на вокзале. До отправки автобуса сорок минут оставалось. И не пойдешь никуда, и ждать в плохо протопленном помещении было не интересно. Народу на разные направления скопилось много, но дыханием своим даже крупная толпа не грела воздух.

– Внимание, товарищи! – крикнул шикарно одетый парень лет тридцати. Он забрался на стойку буфета и держал поднятыми обе руки.– Производится набор разнорабочих от имени крупной строительной организации «Спецстрой» на месяц для строительства студенческого общежития в городе Рудном. Это рядом. У кого есть время, возможность и желание – подойдите ко мне. Необходимо набрать бригаду разнорабочих из десяти мужчин, двух шоферов и трёх поваров. Медик у нас уже есть. Зарплата за месяц определена всем одна. Триста рублей каждому за экстренную ударную работу.

– Триста рублей. Ни фига так! – Наталья прижалась к Витюше.– На двоих шестьсот за месяц. А потом поедешь на свои курсы. Мне Хохлов тоже сказал мельком, что милиционером будешь. Его напарником. А я на эти деньги дом обставлю сказочно. А? Давай?

– Хохлов искать будет, – задумался Витюша.– Обидится.

– Да я ему ласково объясню потом. Идём! Когда ещё так можно будет заработать за месяц?!

– Ладно, давай попробуем. Месяц – не вечность, – согласился Шанин Витюша и они стали пробиваться к этому парню поближе. Желающих было не мало и в первый ряд они продавились с усилиями.

– Вы поваром сможете? – крикнул зазывала Наталье.

– Ещё как! – крикнула она.

– А Вы муж этой дамы?– показал он пальцем на Шанина.

– Да, конечно, – обнял Витюша Наталью.

– Вот эти пятнадцать человек ко мне подойдите. Отдайте паспорта девушке Алёне, она всех перепишет. Наш автобус на третьей стоянке. Кто сдал свои паспорта – идите на посадку. Отправка через десять минут.

– У нас с собой денег маловато. Мы ж не знали! – Крикнул кто-то.

– Вы будете на полном обеспечении, – парень спрыгнул со стойки и пошел на выход. – Не нужны вам деньги.

Ехали в сторону Рудного. На половине пути автобус повернул влево и выскочил на просёлочную. Никто ничего не понял.

– Прораба заберём. Он тут недалеко. И в Рудный прямиком, – сказал водитель автобуса.

Через час остановились возле большого озера. По льду бегали, ходили и ползали разные замёрзшие люди. Озеро по берегам заросло камышом, который срезали мужики в серых брезентовых куртках и несли к берегу. Там его подбирали другие и волоком тянули вдаль от озера, где стоял длинный сарай с огромной открытой дверью в торце. Из него выехал грузовик, доверху нагруженный камышовыми квадратами, стянутыми проволокой, разделявшей квадрат на несколько одинаковых долей. К автобусу подошел здоровенный мужик в ушанке, валенках и полушубке. С ним рядом стояли трое крепких парней с охотничьими ружьями за плечами на ремне. Водитель открыл переднюю дверь.

– Вываливаемся все! – крикнул мужик. Меня зовут Егор Ильич. Я тут главный. Все меня слушают и не ерепенятся. А то у нас на том берегу есть лунка для тупых, злых и обиженных. А так же для тех, кто хочет сбежать. В лунку опускаем и подо льдом этот дурень будет свеженький до весны. А лёд сойдет – вон там подсушим, сложим придурков дохлых в кучу, бензинчиком сверху окропим и через час там будет пепел. Дунул ветерок – и нет следа от костра. Все усвоили? Вылезай строиться. Будете косить камыш и делать из него маты для стенок камышитовых домов. Слыхали про такие?

– Господи! Куда мы попали, Витя? – прошептала Наталья.

– Да, мля, купились, – помрачнел Витюша. – Теперь присмотримся и будем думать, как выжить и по-умному отсюда испариться. Идём. Пока ничего уже не изменишь…

И они медленно выбрались из салона на холод, под которым переминался с ноги на ногу строй кандидатов в инвалиды и покойники.

 Глава одиннадцатая

Витюше «бугор» большой бригады косильщиков, волокуш и вязальщиков Егор Ильич дал здоровенный нож в брезентовом чехле. Достал, покрутил им перед носом Шанина.

– Разницу словил между простым ножиком и этой штуковиной?– Спросил он почему – то грозно.

– Я такой видел в киножурнале перед фильмом. Такими ножами сахарный тростник рубили где то, на Кубе вроде бы. Это мачете?

– Ух, ты! Почти угадал, мля!– Громко восхитился «бугор».– Слова разные знаешь. Мачете. Наши бичи, «коты камышовые», работяги мои, может, и знали про мачете, но от долгой жизни в люках канализации только имя своё помнят да фамилию. А ты же, парень, не бичара помойная? Не шушера бездомная? По виду – мужик деревенский. Грамотный…Сдуру сюда попал.По ошибке, да?

Витюша кивнул.– Ну, так и есть.

–Напоминает мачете, точно. – Продолжил краткий инструктаж «бугор». Признание Шанина он промахнул, как и не слышал совсем. – Потому, что расширяется от ручки до конца лезвия. Но только заточен с двух сторон. Два лезвия получается. А обычный мачете – только с одной. Клинок у нашего – сорок сантиметров, заточенный с обоих сторон. Как кинжал. На верхней части ещё, глянь, гребёнка как у пилы. Наточенная тоже. Вот таким только и удобно камыш резать. Для нас специально в городе делают. А ты как сюда попал? Мы набираем обычно бедолаг бездомных, голодных, никому не нужных. У которых жизнь – хуже смерти. Они всегда на вокзалах ошиваются.

– Так и мы с автовокзала.Объявил ваш человек сбор желающих заработать на стройке в Рудном за один всего