Стало ясно, что именно на такой возмущенный ответ Рен господа и дамы и рассчитывали, потому что все вокруг нее взорвались хохотом и пустились сыпать комментарии в ее адрес, один хуже другого. И тогда Рен осознала не только то, как пахнет, но и свое физическое состояние, и покраснела от стыда.

Но она не хотела испытывать стыд.

Даже одетая в лохмотья, покрытая грязью и кровью, с кристаллизовавшейся в волосах солью, она являлась принцессой. Она говорила на языке драконов и летала на их спинах. Единственными людьми в комнате, способными стоять с ней на одном уровне, были король, его красивая темноволосая королева и его сыновья. Даже тогда дело касалось только титулов. Ведь в остальном, кроме как выродками, их не назвать, особенно Чудовище.

Верховный король Сорен преувеличенно вздохнул, как будто ответ Рен его глубоко разочаровал.

– Если предпочитаешь смерть браку, можем устроить, – заявил он. – Но это была бы пустая трата человеческой плоти. – Он повернулся к своим прихвостням: – Разве вы не согласны? Даже под всей этой грязью она чего-то стоит.

– Мой дорогой, – упрекнула королева, соблазнительно проводя пальцами по руке мужа. – Давай не будем спекулировать на ее ценности, словно она лошадь.

– Мы оба знаем, что лошадь принесла бы больше пользы, – парировал король.

Рен стиснула зубы, но промолчала, королева лишь поджала губы.

Придворные реагировали, как свора собак утром перед охотой; они кивали, соглашаясь с энтузиазмом, который принцесса находила постыдным из-за очевидной поверхностности. Все происходящее вызывало у нее отвращение, ей просто хотелось вернуться домой. Этот зал и люди в нем казались Рен более мерзкими, чем темница, хотя там ее спутниками являлись безумный бард, крошечные плотоядные рыбы и смертоносный дракон.

В сравнении с придворной шайкой компания из подземелья просто сказка.

Из горла едва не вырывался истерический смех, но она подавила его, желая лишь заткнуть уши, чтобы не слышать, как все гогочут и оскорбляют ее.

Они не навредят тебе, если ты не позволишь. Сосредоточься на чем-то хорошем.

Она заглушила внешний шум, тут же вспомнив о диком драконе. Он может стать ее спасением. Ей требуется потерпеть людей двора Сорена еще немного, особенно Аррика, и тогда, она не сомневалась, ее вновь отправят в камеру. И если дракон появится снова…

Рен, возможно, удастся выбраться.

– К сожалению, – сказал принц скучающим тоном, – предпочла бы ты умереть или нет, несущественно. – Он отвернулся от нее и обратил внимание на короля. Святые звезды, руки так и чесались ударить его по лицу. – Я принимаю твой дар, отец. И предпочел бы, чтобы свадьба состоялась как можно скорее.

Сердце Рен пропустило удар.

Сорен хихикнул и, судя по всему, пребывал в восторге от желания своего сына жениться. Рен прикусила нижнюю губу так сильно, как только могла, чтобы не выплюнуть какую-нибудь глупость. Она всегда считала себя уравновешенной, но здесь, среди врагов, Рен представляла опасность для себя самой.

– Тогда давай завтра, – объявил король, широко разводя руками перед аудиторией обожателей. – А это значит, нам нужно многое подготовить. Приступайте к работе! – Он хлопнул в ладоши и протянул руку своей жене: – Не будешь ли ты так добра все устроить, любовь моя?

– Конечно, милорд. – Королева поднялась с трона и сложила руки: – Миледи, у нас много дел. – И после пары этих слов люди в комнате засуетились, подорвавшись с мест и бросившись выполнять порученные задачи.

Рен вообразила, что ей совсем не понравится ни одно из приготовлений, организованных для «ее» свадьбы. Вероятно, наймут множество рабов. Эта мысль еще больше испортила ей настроение. Рабство она считала аморальным варварством. Ни один человек не имел права владеть другим.

Всего на мгновение она встретилась взглядом с королевой, прежде чем женщина вышла из комнаты. Ее мягкая улыбка совершенно не вязалась с тем, как относились к принцессе остальные. В лице женщины читалось какое-то сочувствие. Понимание. Нечто… материнское.

В этот момент Рен пожалела, что не знает имени королевы. Может, она стала бы ей другом, союзником.

Из мыслей ее вырвали руки, оказавшиеся на талии за мгновение до того, как ее грозили сбить с ног.

– Пора идти, принцесса, – обратился к ней Аррик, забросил Рен на плечо и вынес из тронного зала, прежде чем она успела собраться с мыслями и воспротивиться такому недостойному поведению. Не заботясь о том, какую часть своего тела при этом обнажила, она извивалась в его руках и размахивала ногами, пока, наконец, Аррик не уронил ее на землю.

Она проигнорировала возникшую в ягодицах боль и поднялась.

– Не прикасайся ко мне! – выплюнула она ему в лицо. – Как ты смеешь дотрагиваться до меня?!

Он просто рассмеялся, затем снова поднял ее и перекинул через плечо.

– Похоже, я не смогу доверять тебе в своих покоях, – ответил он. – Значит, еще одна ночь в темнице. Не могу допустить, чтобы ты убила меня во сне!

Рен, вспылив, намеревалась лишь отдалиться от Аррика, вместо этого, к своему удивлению, напав на него, она смогла добиться желаемого – ее возвращают туда, куда она и хотела попасть.

Она мечтала избежать его покоев любой ценой. И не собиралась думать о том, что бы это значило.

Тебе нужно другое оружие.

Она ударила его в спину в последний раз и обмякла. Рен старалась не пялиться на его задницу, но та находилась прямо перед ее лицом. Хоть Аррик и вел себя, как мерзкий кретин, но он был чертовски привлекатен, что было неприятно признавать.

Прекрати. Сосредоточься на том, что важно.

Рен вернулась в свою камеру, быстро состряпанный план сработал. Она добилась своего. Если бы Аррик знал или заподозрил, что она стремилась вернуться, то, без сомнения, сделал бы все, чтобы она больше не попала в камеру. Тогда ее надежды на побег рухнули бы, и это ее бы уничтожило.

По дороге в подземелья дворца она болтала ногами и периодически била его по спине, продолжая притворяться, что ей неприятно все происходящее. Рен кричала и проклинала его, делая все возможное, только бы доставить принцу неприятности.

– А ты дикая штучка, драконья девочка, – сказал он, когда они приблизились к темнице. Он едва мог удержать Рен, пока ждал, когда охранник откроет дверь. – Ты и в спальне такая же?

Рен громко выругалась в ответ, повторяя проклятие, когда принц бесцеремонно бросил ее на холодный каменный пол камеры.

– Тогда до завтра, принцесса, – попрощался он, сверкая кристальными глазами в темноте и окинув ее взглядом, как бесчеловечный варвар, которым и являлся.

Дверь с лязгом захлопнулась, и Рен вскочила